| Горбневская в Тарту |
[Jun. 8th, 2010|07:29 pm] |
Этот доклад можно было бы озаглавить
«Взаимно непредсказуемые взаимовоспоминания»,
но, пожалуй, это слишком длинный заголовок
для такого короткого — или даже краткого — текста
Знаю ли, знаю ли, где буду завтра —
в Тарту или на Воркуте...
В «Не-мемуарах» Юрий Михайлович вспоминает о том, как в 1969 году я оставила у него самиздат (не употребляя, впрочем, этого слова):
«В конце шестидесятых годов в Тарту часто приезжала Наталья Горбаневская с сыном (он ровесник Леше). Мы с нею уже были знакомы, и мне нравились очень ее стихи, и между нею и нашим домом установились очень близкие отношения. Летом она жила у нас на даче и в Тарту у моей племянницы Наташи. В своем стиле она держалась подчеркнуто бесстрашно. Делала на квартире встречи конспиративного характера, хотя конспирацией этого назвать было нельзя — она ее в корне презирала. За нами уже очень следили, она это знала и сознательно этим бравировала.
В результате мы прожили очень бурное и бурно-веселое лето. Осенью Горбаневская принесла мне целую пачку каких-то листов и сдала на хранение. У меня в кабинете была высокая печка: я на нее всё и положил. Грешный человек, я до сих пор не знаю, что там было, поскольку в чужих бумагах рыться не люблю. Не помню через сколько недель (Горбаневская уже уехала в Москву) рано утром позвонили, я открыл двери, и в квартиру, не представляясь и не спрашивая разрешения, вошло человек двенадцать...» (Лотмановский сборник. 1. М., 1995).
Ну и дальше произошло то, о чем сообщалось в 12 выпуске «Хроники текущих событий»:
«В конце января в г. Тарту — обыск у профессора Ю.М.ЛОТМАНА. (...) Изъята личная переписка ЛОТМАНА, а также сборник стихов с дарственной надписью Н.ГОРБАНЕВСКОЙ.
Доктор филологических наук Ю.М.ЛОТМАН — вице-президент Международного семиотического общества, зав. кафедрой русской литературы в Тартуском университете. В августе-сентябре 69 г. у него была ГОРБАНЕВСКАЯ».
В принципе не столь уж важны неточности, неизбежные в любых воспоминаниях, и всё-таки я хочу сделать уточнения и разъяснения. На даче у Лотманов я сама никогда не жила — жил там с ними действительно мой сын Ясик, который был тогда в Тарту второй раз. Привезла его туда моя мама после того, как он неожиданно остался летом «на мели», а я потом приехала за ним с младшим, тогда уже более чем годовалым сыном Оськой.
Свои добрые дела такие люди, как Юрий Михайлович, не вспоминают, а может, и не помнят, а ведь я позвонила в Тарту в полной панике: моей подруге, собиравшейся взять на лето Ясика в Литву, запретила это сделать старуха-мать, опасавшаяся моей неблагонадежной фамилии. Я позвонила Лотманам, хотя понимала, что веду себя нагло и нахально, и, страшно смущаясь, спросила, нельзя ли прислать к ним Ясика. Они согласились немедленно.
Сейчас, когда Ясик — Ярослав узнал, что я еду в Таллин на Лотмановские дни, он, почти пятидесятилетний, по-детски обиделся и сказал: «А я тоже мог бы поделиться воспоминаниями о Лотмане, рассказал бы, как он меня научил готовить яичницу...» Вот тоже были бы непредсказуемые воспоминания.
Ну и неточность, которую вы уже, наверное, заметили: обыск был не через несколько недель, а через четыре с лишним месяца. Кстати, и Хроника ошибается: я была в Тарту не в августе-сентябре, а только в августе, очень недолго. К 21 августа я закончила книгу «Полдень. Дело о демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 года», раздала экземпляры из первой закладки и поспешила уехать из Москвы, а к 1 сентября, началу учебного года, мы уже вернулись. И бумаги, выходит, я принесла тоже не «осенью», а в августе.
Но вот тут начинается, на мой взгляд, самое интересное, то есть лотмановское толкование моего поведения.
«Конспиративные встречи», которые «конспирацией назвать было нельзя», действительно не были конспиративными — просто за мной заходили мои друзья, недавние политзэки Март Никлус и Энн Тарто, Энн брал Оську на закорки, и мы всей компанией шли к Марту. Если тут нужна была конспирация, то я ее действительно презирала. Что за Лотманами «уже очень следили», я не знала и этим не бравировала. Думаю, что следить начали скорее после моего отъезда* и после того, как встреченный мною у Марта Вилхо Форсель, только что отсидевший свои десять лет, вернувшись в Петрозаводск, уже 3 сентября дал показания о том, что я привезла в Тарту «Хронику текущих событий».
Я действительно привезла и Хронику, и много всякого самиздата, но Хронику — в первую очередь: до моего приезда ее в Тарту не было, а ведь к тому времени вышел уже 7-й выпуск.
Чтобы понять, что значила Хроника (кроме всего общеизвестного), приведу слова Арсения Рогинского. Он рассказывает в одном интервью, как учился в Тарту у Лотмана и как уже был готов к академической карьере. Но тут:
«Когда я уже после учебы жил в Ленинграде, Наташа (то есть я. — НГ) через кого-то прислала мне номер “Хроники текущих событий”. Он мне понравился. “Хроника”, как я ее понимал, служила идее спасения памяти. Эта идея “Хроники” оказала на меня куда большее воздействие, чем те трагические сведения, которые ее наполняли. Периодически я с ней сотрудничал — собирал информацию, а когда до меня доходил номер — старался его размножить».
Идея Хроники, стиль и тон Хроники — то, что я придала ей за время моего недолгого (меньше полутора лет) редакторства, — остается предметом моей гордости. Году, наверное, в 74-м я спросила присутствующего здесь Георгия Ахилловича Левинтона, читал ли он мою книгу «Полдень», на что он довольно высокомерно ответил: «А я вообще не люблю прозу поэтов...» — А ты Хронику читал? — «Читал». — Нравится? — «Нравится». — Так вот это и есть моя проза.
Недавно у меня брали в Киеве интервью о Хронике и вообще о самиздате и спросили: «А были ли в то время какие-то библиотеки самиздата?» И тут я вспомнила «Не-мемуары» Юрия Михайловича. И расхохоталась. Потому что, не употребляя — даже мысленно — слово «библиотека», я оставила у Лотмана самиздат не на «хранение», как он полагал, а — если продолжать выражаться в терминах Уголовного кодекса — на «распространение». В этот дом всё время приходят люди — так пусть читают. То есть всё-таки — пусть будет «библиотека самиздата» Такова была моя логика. И опять-таки: я не «бравировала». Мне это казалось естественным: ведь это так интересно, — хотя уж мне, редактору Хроники, легко было догадаться, что за этим может последовать. И верно, последовал обыск. А меня на допросах спрашивали в частности, знакома ли я с «Лотман и Венцлова» (склонять следователи прокуратуры, видимо, не умели). А я отвечала: «Как я уже написала в своем заявлении, на вопросы, касающиеся других людей, я отвечать отказываюсь»...
К счастью, на обыске мой несостоявшийся «читальный зал» не был обнаружен. И не узнать теперь, была ли хотя бы кем-то в этом доме прочтена эта «пачка каких-то листов», эта «моя проза»...
* Тут я ошиблась. После моего выступления М.Ю.Лотман меня поправил, сказав, что слежка за их домом началась задолго до 1969 года.
http://ng68.livejournal.com/686015.html#cutid1
по наводке отсюда: http://lj.rossia.org/users/r_l/2993237.html
Я с Натальей Горбаневской (http://ng68.livejournal.com/) и вышеупомянутым Ясиком (http://yar-gor.livejournal.com/), в Париже у нее дома в марте 2007 г., пялимся в ее комп; фотографировал Толик Копейкин) |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}