крест и радуга

Бесплодная земля
Смешная страна Греция; пропахшая ладаном. Или даже не ладаном, а соком листьев оливкового дерева, и жутко после того высушенная. Тут отовсюду торчат памятники неведомо кому (и ни одного памятника Венизелосу!) и мемориальные доски, даже в одной деревушке какому-то академику, имя забыл. И церкви, церкви, на каждом углу церкви довольно приличной архитектуры, с громкоговорителями! и по ночам кресты подсвечиваются.

В горах Мессении есть деревеньки, где не говорят по-английски, но и там даже алкаши добрые и подарили запросто так полтора литра ледяной воды из холодильника (что очень кстати, бо жарит тут неиллюзорно). Мимо того Богом забытого селения провёл нас навигатор, выкормленный координатами некого храма, взятыми из Интернетов. Никогда не верьте им, я им всегда сам не доверял. Верьте только мне: себе я доверяю.

Афины произвели на меня какое-то тягостное впечатление: громаднейший город, притом совершенно южный, в плохом смысле. Долженствующие внушать грозный трепет развалины Акрополя тонут в белёсо-розоватой сильно изломанной поверхности крыш, похожей на стереотипное кинематографическое изображение Тулона или Марселя, в астрономической, поистине краснодарской пошлости южного портового городка. Торжественные пропилеи Акрополя, с учётом окружения, напоминают здание провинциального вокзала сталинской архитектуры в каком-нибудь Волгограде, пропахшее балыком и туристами, едущими в Сочи со своими грудными детьми. И совершенно непонятно, как в такой пошлости могли родиться Периклы с Аполлониями; как там: «Разве может что-нибудь хорошее прийти из Назарета?», так и я вопрошаю: «Что может хорошего произойти к югу от Еруслана?» Откуда университеты в Южной Каролине? Получив независимость от турок, эллины не дали миру ничего, в отличие от промозглой Британии и заметаемых снегом Соединённых Штатов. Цивилизация, по-видимому, есть движение от юга к северу; и если саамы-таки получат независимое национальное государство и на полпути от Тромсё до Мурманска-таки будет создан большой научный центр, то он станет величайшим в мире, это я вам точно говорю. А что, что хорошего может быть здесь, под выжигающим склоны гор солнцем? У нас, на юге, лишь пустыня, а жизнь вся там, под Polarstern.

Впрочем, это всё неправда; без рвущих мышцы усилий и великих превозможений жить тоже можно, как в фильмах Кустурицы; но тогда не надо плакаться, что у нас не родится ничего великое. Зато живём хорошо, и кто ещё тут знает, что лучше. Боже, Боже, как я устал от всего этого, как я скучаю по чему-то и кому-то несбыточному, как я хочу на матфак.

Current Mood: bored
Current Music: Михаил Щербаков — Москва — Сухуми