крест и радуга

Wolsey died in Leicester abbey where the abbots buried him
Вчера совершенно неожиданно для себя самого попал в точную последовательность, возвращаясь после НМУ. Проникнувшись опять любовью к голубой линии, я решил от НМУ поехать не с синей «Смоленской», а с голубой. Меж тем, войдя в крайний вагон первого состава, шедшего в сторону «Филей», я увидел, что в вагоне все места заняты, и ни один человек при этом не стоит. Решив, что, стоя, пока остальные сидят, я буду слишком горд, ибо поставлю себя выше остальных, я решил повести себя прилично и вышел. Следующий поезд приехал почти сразу и шёл в сторону Москвы-Сити; решив, что надо -- значит надо, я поехал до конечной станции этого ответвления, а там зашёл на платформу Тестовскую. Ближайший поезд до Одинцова был в одиннадцать вечера, а через полчаса, без трёх минут десять, был поезд до Усова. Решив, что мне нечего делать ещё полчаса, я стал конспектировать Фейгина, и почти сразу, как я закончил, подъехал поезд. Я в него сел и почти сразу очутился на «Рабочем посёлке», а там, не успел я перейти с усовской платформы на одинцовскую, подъехала электричка. Как же было всё точно, совершенно никаких когомологий, кроме как на Тестовской, а там в когомологиях сидел Фейгин. То есть я попал в резольвенту для Фейгина? Боже правый.

Сегодня совсем не то, и «Смоленская»-голубая совсем другая, и нет в её сотах мёда, и в рюкзаке моём его нет -- а вчера был. Эх, древняя конечная красной ветки, что ты здесь забыла? «Преобразись, Смоленский рынок!» -- заклинал тебя Ходасевич ещё когда, и вот, то не бабы курями торгуют, то Скопенковы листки принимают, да по Основам Гидродинамики. Смоленск! да, помнится, как Виталий Арнольд возил меня туда писать олимпиаду, и как Антон З., чтобы меня поддеть, напевал «Wake Me Up When September Ends», когда мы взбирались на соборную горку среди какой-то помойки. Теперь я у него диффуры принимаю, как же это пошло, «какой ужас и какой идиотизм». Милый, милый Виталий Дмитриевич! Как он на меня ласково посмотрел из-за своей бороды, когда я слямзил брошюрку (с намерением вернуть её обратно, разумеется) из выездного магазинчика МЦНМО и зубрил по ней определение градуированной алгебры! Мог ли я подумать тогда, что судьба так ребром вывернет меня, совершенно против моей воли, в оппозицию к его дядюшке? Ох, Смоленск, Смоленск! или Смаленск, белорусский город всё-таки, первая столица БССР. Станции «Смоленская» и «Белорусская» недаром разведены, ведь и Смоленск от Беларуси откушен, купно с Вильней и Троками, эпонимом товарища Троцкого. А от Белорусского вокзала поезд в Шереметьево ходит, а там хорошо, там ранг m_x/m_x^2 так подскакивает, что раздувай -- не раздуешь, да и не надо -- там хорошая особенность, горенштейнова. Скоро ли я снова окажусь там, в этой чудесной особенности, на этом острие? Совершенно вот не имею понятия; похоже, что не знаю даже, когда.

Господи, сейчас приду домой, а там сосед мой Вася Б., и что мне делать? Пока он не возвращался, я жил наедине с собой, а теперь как буду? Как всё скучно и унизительно, как всё пошло, как же дальше быть.

Current Mood: annoyed
Current Music: Bitch Alert -- God Doesn't Like Me