Асе Г.
То башка заболит, то плечо, то матрас уже будто продавлен,
то гляжу в запустевший цветущий проезд из последних окон
и не знаю, как ты там теперь оживляешь собою Род-Айленд,
вдоль по глючной системе зеркал отправляя послание в Бонн.

Да чего там: я знаю одни логарифмы грошовых трагедий,
и мне бестолку вам докучать, любопытствовать -- мол, расскажи
как киты под Нантакетом спят, по Кейп-Коду гуляют медведи,
как твои голоса раздаются из этой рыбацкой глуши.

А весной не линяет лишь солнечный зайчик: от азбучных истин
я в берлоге нью-йоркской своей охмелел, охуел и оглох.
И пускай я не смог удержать от себя нужный social distance,
но наверно всеблаг массачусетский четырёхбуквенный бог,

раз хоть кто-то из нас был прикольней тупых артефактов рефракций --
на вантоз, на колхоз, на погост, на восток хоть на милю одну.
Эх, тебе если вдруг надоест избегать конуры конурбаций,
возвращайся всегда возвращясь сюда возвращайся к вину.