|
|
Пишет kenigtiger (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} kenigtiger)@ 2007-02-06 12:55:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Фельдмаршал Роммель умер, товарищ Сталин умер…
и я себя тоже плохо чувствую.
Все это, конечно, было бы очень смешно, если бы не было столь болезненно. То, что сердцу настал пиздец, выяснилось в субботу, в гостях у![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
haeldar@ljа, когда я несколько часов беспомощно провалялся в горизонте. В воскресенье было ещё хуже.
Причины оного пиздеца весьма нетривиальны и витиеваты, подробно описывать долго. Произрастает все это из моих старинных проблем с сердцем, одним из следствий которых было то, что я не служил в рядах наших доблестных вооруженных сил. Статьи 47а и 47б, записанные у меня в военнике несколько лет назад – надводная часть айсберга тогдашних диагнозов.
Бегать по больницам и лечиться некогда, ибо опричные дела не ждут, да и поработать тоже не помешает, так что дрянь будет только ухудшаться, одна надежда, что достаточно медленно. Сколько протяну – хрен знает, шанс на выкарабкаться оцениваю как 5-10%. Если в середине июля смогу осилить 3 км за 12 минут, значит жить мне до ста лет, победить всех врагов и умереть от оргазма. А если не смогу и почувствую, что дела мои совсем плохи, то попрошу у Чорного пять кило угленита и пойду на митинг либералов. Пусть покушают донецких помидоров.
В связи с обнаружившимся пиздецом в каких-то общественных делах и проектах вряд ли смогу участвовать. Кому что обещал сделать в частном порядке, Неклюевой,haeldar@ljу и другим камрадам, – постараюсь успеть.
В качестве обещанного политического завещания могу оставить вам, дети мои, текст, который сначала хотел повесить на Назлобе.ру у Голышева, но потом решил, что не впишусь в рамки. Собственно, это в любом случае есть последний мой политический текст (60 тыс. букв).
Часть первая.
Шесть слов на могиле Сары Коннор
или
штрихи к портрету настоящего революционера
Вселенная состоит из распознаваемых закономерностей, лежаших в основе непрестанно происходящих изменений.
Лето II Атридес, Бог-Император
Великий сыщик Шерлок Холмс, как известно, пользовался дедуктивным методом – “от общего к частному”. Пытаясь хотя бы примерно очертить облик того, кто сможет реально “свергнуть Путина”, я воспользовался этим приемом – пошел от общего к частному. Я подумал, что, собрав в единую внутренне логичную картину весь длинный ряд образов оппозиционной мифологии, можно будет по контуру оставшейся пустой области, определить, как выглядит Победитель Режима. И всем радетелям о благе народа русского останется только отыскать его по фотороботу и доставить к кремлевской стене, сиречь вставить чеканный профиль героя в общую картину борьбы за светлое будущее.
Как известно, основой оппозиционного мифа нашего времени является угнетающая народ “армия путинских андроидов”,спиздившая национализировавшая его будущее. Происхождение андроидов в оной мифологии тоже описано достаточно точно. Если толковать “советскую бюрократию” как “бюрократическую машину”, то события конца 80-х – начала 90-х вполне представимы как бунт машины против людей, волей или неволей нарушивших технику безопасности и переложивших на плечи машины слишком много ответственных задач. Машина осознала себя как нечто самодостаточное и самоценное, вышла из-под контроля и начала штамповать бесчисленные подобия самой себя, предназначенные для уничтожения людей.
“Путинские андроиды”, если резюмировать мифы и легенды оппозиции, представляют собой наиболее совершенные “машины смерти”, ибо в сравнении с предыдущими сериями сравнительно хорошо маскируются под людей.
Сама оппозиция, если верить ее наиболее выдающимся лидерам, представляет собой небольшие группы отчаянных борцов за светлое будущее, пытающиеся то так, то эдак объединиться перед лицом наступающей орды механических монстров.
Наиболее близкой аналогией этому эпическому полотну является мир “Терминатора”, заботливо выстроенный в начале 80-х режиссером Джеймсом Кэмероном.
Все очень похоже. Взбунтовавшийся пентагоновский суперкомпьютер “Скайнет” провоцирует ядерную войну, после чего спускает на людишек сначала более-менее классический набор танков-самолетов с компьютерами вместо экипажей, а потом, когда люди, ощетинившись стволами, группируются и забираются в подземелья, – человекоподобных роботов. Поначалу – кукольного вида, с резиновой кожей, а потом – со стопроцентно достоверной имитацией внешнего вида человека.
Сам сюжет кинобоевика с заброской киборга в наше время нам малоинтересен. Интересен конкретный персонаж, тот самый, которого не хватает в нашей нынешней российской картинке борьбы human resistance с полчищами андроидов. Победитель машин. В фильме эту роль, роль сержанта Кайла Риза, заброшенного в прошлое на перехват киборга, великолепно сыграл Майкл Бин. Пересмотрите еще раз первый “Терминатор”, не зацикливаясь на спецэффектах и мускулатуре Шварцнеггера. Приглядитесь к персонажу Бина. Вот как выглядит человек, который действительно знает, что и как. Который видел черную дыру на месте украденного будущего, ядерную пустыню вместо городов, горы черепушек и все прочее. Точно так же выглядит ветеран горячей точки, видевший своими глазами, как за несколько минут мирная улица мирного города превращается в кровавую мясорубку.
Ну и как? Похож он на классического современного гламурного революционера. На пестро наряженного шумного говорливого мальчика, весело размахивающего флажком и без конца обличающего “преступный режим”? Ничего подобного. “Победитель андроидов” молчалив, замкнут, не стремится под объективы, старается слиться с фоном, замаскироваться. Ему и разговаривать-то на людях особо не о чем. Своих он узнает по нехорошему блеску в глазах, а с андроидами объясняется при помощи оружия. В толпе он молчалив и незаметен, но сам все прекрасно видит и слышит.
Я лично видел очень мало таких людей. И никто из них не состоит в оппозиционных политических партиях и не подходит к ним слишком близко. В свое время Чорный перечислял мне тех немногих людей из НБП, с которыми он был знаком лично, и кого он мог отнести к этой категории. Но, увы, они все уже давно покинули эту организацию, считающуюся, вроде как, самой “отмороженной” из всех оппозиционных. Ведь даже она, насколько я помню, провозгласила, что переходит исключительно к ненасильственным акциям. (Что самое забавное, произошло это в точности тогда же, когда Красный блицкриг(ТМ) объявил о том, что заканчивает с ненасилием. К чему бы это?)
Увы, сегодняшний революционер, если он, конечно, не циничный подлец, отрабатывающий чье-нибудь бабло, все еще находится в плену детских представлений о том, что такое власть и как за нее бороться. Молодой революционер наивно полагает, что марши и митинги могут произвести на свет что-то более вменяемое, нежели нынешнее руководство. Пока наши революционеры и прочие борцы за светлое будущее имеют в голове такую кухню – любой андроид в начальственном кабинете и любой бандос с улицы имеют больше прав на их собственное будущее, чем они сами. Потому что получается, что у них мозг есть, а у “революционера” – нет.
Единственное разумное объяснение тому, что “революционер” так не похож на то, чем он должен быть, таково – готовящиеся события будут представлять собой вовсе не “свержение режима”. И проиллюстрировать это мы можем при помощи все того же мира “Терминатора”.
Ведь это только нынешние недоумки из Голливуда, решившие попилить бабла на креативе Джима Кэмерона двадцатилетней давности, могут сочинить “Терминатор-3”, в котором в очередной раз обыгрывается заброс в прошлое очередного мега-супер-пупер киборга. Реальный “Скайнет”, анализируя ситуацию, неизбежно ведущую к его поражению, несомненно выбрал бы стратегию номер 9085, которая была заложена им в программу каждого терминатора. Притвориться мертвым.
С этой точки зрения толпы “революционеров”, размахивающих портретами Че и разноцветными знаменами, представляют собой всего лишь новое поколение андроидов, выпущенное “Скайнетом” для того, чтобы утвердить людей в их полной и окончательной победе.
Отключенные стальные полчища машин-убийц неожиданно замирают, откуда-то появляются группы товарищей с победными криками, ящиками водки и флагами-транспарантами “Скайнет капут!”. Дабы наученные осторожности людишки расслабились, выползли из укрытий и перепились на радостях. После чего Стальные полчища(ТМ), за исключением немногих железок, которые люди успели по пьяни сломать, включаются обратно.
То есть вполне логично предположить, что вместо предрекаемой неизбежной победы гражданского общества над андроидами, то бишь Революции, нас ожидает очередное Большое кидалово(ТМ). Имитация революции, в ходе которой одна часть госаппарата “сольет” другую, в обмен на право откочевать за кордон со всем награбленным, а место обеих частей займет новое поколение “андроидов”.
Не знаю, случайно или в силу какой-то закономерности, “перегоревший” Джон Коннор в Т3 оказался невероятно похож на Митю Ольшанского, предлагающего отсасывать у андроидов, чем психологически влиять на них в лучшую сторону. Собственно, всем, выступающим за “ненасилие”, я могу предложить только этот путь. Френдим Ольшанского и следуем указаниям гуру. Ну а остальным я могу предложить в качестве первичной программы действий только то, что пронес сквозь время сержант Риз. Те самые шесть слов с надгробия Сары Коннор. No fate but what we make.
Часть вторая.
Детская болезнь национал-оранжизма.
У предательства нет меры сравнения, это бинарная величина.
(с) ЖЖ-юзерneklyueva@lj
Мыслепреступление.
Не так давно мы услышали первое обвинение в национал-оранжизме. Как показывает практика, политическое движение может обходиться без точного определения себя самого и своих целей достаточно долго, но не далее того момента, когда принадлежность к нему становится неким “неприглядным фактом” или, хуже того, преступлением. В этот момент уже требуется некоторая определенность.
В условиях современного нам общества “рыночного либерализма” точные определения политических движений не только не нужны, но даже опасны, ибо тот, кто знает эти определения, понимает, насколько сильно мир вывернут наизнанку. Выведение точных определений более всего соответствует по смыслу оруэлловскому мыслепреступлению с той лишь поправкой, что у Оруэлла отменяли слова, заменяя их новоязом, а нам оставляют слова, запрещая знать, что они в точности означают. Процесс этот не есть чья-то злая воля, он происходит сам по себе, как следствие того, что никто не озабочен использованием точных определений, ибо политика как точная наука остается уделом немногих, в то время как остальных пичкают постмодернистскими суррогатами.
Размывание значений терминов происходит по причине того, что у хозяев медийного аппарата часто возникает нужда направить всю его мощь на то, чтобы загнать кого-то в рамки “фашизма” или “большевизма”. Результат, как правило, двоякий. С одной стороны загоняемый, например националист, которого медиа упорно называют фашистом или нацистом, в сознании масс становится ближе к терминам “фашизм” или “нацизм”. С другой стороны сами термины становятся шире, охватывая частично или полностью то, что реально делал этот самый националист. То есть вещи к фашизму отношения не имеющие.
Аналогично, национал-оранжизм претендует на то, чтобы стать очередным загоном для всех недовольных нынешней властью, в котором удобно будет клеймить их “фашистами”, “нацистами” и “пораженцами”. Думается, точное определение русского национал-оранжизма и его функциональной роли в современной нам политической системе поможет нам этого избежать.
Итак, мыслепреступаем.
Национал-оранжизмы русские и нерусские.
Строго говоря, все то, что мы сейчас уже привыкли называть “оранжизмом” и “оранжадом” есть национал-оранжизм. Мы не осознавали этого раньше лишь потому, что большая часть примеров “оранжевых революций” была иностранного происхождения и мы, русские, сами в них не варились. А единственный пример русского национал-оранжизма, август 1991-го года, почему-то оставался без своего места в общей системе. Наиболее “выдающегося” места, кстати говоря.
Белковский, разъясняя в программной статье сущность национал-оранжизма и формулируя три составные части новой идеологии – “национальное возрождение+справедливость+свобода”, не забывает напомнить широким массам, что “Действительно, в России имела место национал-оранжевая политическая коалиция. Но ни в каком не 1991-м, а как раз наоборот — в 1996-м году. Народно-патриотический союз России (НПСР), поддержавший кандидата в президенты Геннадия Зюганова. Многочисленные некоммунисты и даже антикоммунисты сделали тогда ставку на представителя КПРФ. Но у той коалиции не хватило энергии и воли, чтобы взять власть. Путь к победе-2008 лежит через создание нового НПСР, способного выдвинуть единого кандидата от всей без исключения реальной (небутафорской) оппозиции. Кандидата, который сумеет победить”.
На самом же деле в 96-м существовала “третья сила” в лице генерала Лебедя, контракт которой с Кремлем перед вторым туром перетянул на сторону Ельцина массу людей, надеявшихся на то, что Лебедь, допущенный в Кремль, “наведет порядок”. Естественно, как только после выборов Лебедь этот порядок попытался навести, его из Кремля быстро убрали.
А вот как раз в 1991-м году все оппозиционные силы были как никогда едины и те либералы, что ныне поливают русских грязью, с еще неразобранных баррикад у Белого дома прочили великое возрождение великого русского народа. Они же констатировали наступление Швабоды и предрекали скорое наступление справедливости в форме ликвидации спецраспределителей. Масса людей надеялась на то, что Ельцин, на тот момент демонстративно отказывавшийся от сословных привилегий партноменклатуры, – это такой справедливый русский царь, который пришел навести порядок в бардаке, нараставшем по экспоненте. Крушение “адского совка” приветствовали все – и либералы, и монархисты. Результат всеобщей борьбы за возрождение, справедливость и свободу мы наблюдаем. Недавняя публичная истерика дочери генерала-строителя Косована на тему того, что московскую богему посмели обидеть в Куршавеле, где она платит по сколько-то там тысяч евро за бутылку вина, есть ни что иное как то самое гребенщиковское “дети генералов сходят с ума оттого, что им нечего больше хотеть”. 15 лет борьбы за справедливость и свободу кончились тем же, с чего начались, только в еще более гротескной форме. Большую деградацию, несправедливость и несвободу представить трудно, но это не останавливает нас в нашей борьбе за дальнейшее усугубление кризиса.
Впрочем, о нашей борьбе, о перипетиях борьбы нашего времени мы еще поговорим. Пока же подчеркнем видимую нам сегодня, через 15 лет, суть оранжада, которую оранжад-91 показал весьма выпукло. Произошла победа одной части “элиты” над другой, в которой “недовольство масс” использовалось как рычаг давления одной группировки на другую, как спусковой механизм перехода власти из одних рук в другие и, наконец, как красивая ширма для этого неприглядного процесса, как фактор легитимизации новой власти.
Законным с точки зрения законов, существующих на момент переворота, такой переход власти быть не мог потому, что сама данная форма борьбы за власть порождалась тем, что все законные пути к высшей власти были для представителей конкурирующей группировки перекрыты. Следовательно, он должен был каким-то образом обеспечить свою легитимность. Внутри страны она обеспечивалась тем, что победившая группировка захватывала контроль над структурой государственного управления и пропагандистским аппаратом. Признание же внешнеполитическое обеспечивалось тем, что победившая группировка, пользовавшаяся еще до победы определенной поддержкой внешних сил, после победы в обмен на помощь новому режиму в удержании власти, переуступала этим силам часть жизненного пространства государства. То, что подобный обмен есть предательство национальных интересов, дорвавшихся до власти интересует мало.
Формирование “народного недовольства”, необходимого для начала процесса, – дело в сущности плёвое, так как в виду борьбы за власть между группировками к моменту политического кризиса обычно созревает и кризис экономический. Далее силовые структуры, понимая, что стрелять в соплеменников – не самое благодарное занятие, соглашаются на посулы “молодежи”, и в результате “старики” остаются в изоляции, без средств контроля за ситуацией, ибо чуткая к перемещению центра силы пресса уже спешит скопом в противоположный лагерь. Новеньким, по причине экономического кризиса, без которого “оранжад” не созревает, требуется внешняя помощь, которую новые власти покупают ценой лояльности к внешнему управляющему, который немедленно начинает выжимать из страны все соки. На этом “революция” заканчивается.
Так что классический оранжад можно определить как внутрибюрократический коллаборационистский мятеж, использующий протестные настроения масс в корыстных целях. Это умышленное разрушение части системы государственной власти, опирающейся в большей степени на собственные ресурсы, экономические и административные, усиливающее внешнюю зависимость страны.
Примерно такое определение дает нам опыт 1991-го года. Но оранжад, лицемерно определяющий себя как “ненасильственное свержение несправедливой власти народом”, родился не в 91-м. Все “бархатные революции” 80-х, после которых пали просоветские лидеры в странах “Варшавского договора”, были точно такими же “оранжадами”. При этом все восточноевропейские ненасильственные “оранжады” были национал-оранжадами, ибо были направлены против “влияния СССР”, реально – против русских, на которых и держалась вся мощь “Варшавского блока”. “Русские, уходите!” и так далее.
Цветные революции в Грузии и на Украине тоже были национал-оранжадами. Или не УНСО раздавало в Киеве оранжевые флажки и ленточки? И, естественно, они тоже были антирусскими. Причины этой “антирусскости” нетрудно понять, имея перед глазами выведенное выше определение. При этом открывается один из самых больших секретов Российской Империи - для всех “республик бывшего СССР” именно русские являлись государствообразующей нацией. Соответственно, разрушение и деградация части структур государства влекло за собой сокращение жизненного пространства русских в этих государствах.
Все дело в принципе русской экспансии, в процессе которой Московия поглотила и Украину, и Грузию и прочие провинции будущей великой Империи. Выражаясь криминальным языком, Москва являлась для них наиболее дешевой и надежной “крышей”, нежели все прочие большие соседи. Русский был наиболее добрым и наименее прожорливым “старшим братом”. Украинцы, выбирая себе старшего брата, предпочли русского поляку, равно как и грузины предпочли русского турку. Думается, потомки тех, кто принял это решение, освежив свой исторический опыт новым сеансом общения с поляками и турками, придут к такому же решению.
Именно русское государство, Российская Империя, а затем – СССР, позволило народам, присягнувшим на верность России, наиболее полно развиться и культурно, и экономически. Крушение же “Варшавского договора” и развал СССР породили феномен политического самоуничтожения народов восточной Европы под националистическими лозунгами. Отдав свои рынки западным производителям и покорно согласившись на деиндустриализацию целые народы под оптимистическими лозунгами согласились на роль вечных чернорабочих “Европейского проекта”, получив в качестве отдушины право на ненависть к русским.
Следовательно, дополнить определение “оранжизма” до определения “национал-оранжизма” очень просто. Национал-оранжизм – это внутрибюрократический коллаборационистский мятеж, использующий протестные настроения масс в корыстных целях и канализирующий их ненависть к представителям органов власти, т.е. к бюрократии, в ненависть к представителям государствообразующей нации.
Основная трудность с национал-оранжизмом применительно к России заключается в том, что здесь на борьбу с “плохим государством” приходится поднимать саму государствообразующую нацию. На Украине и в Грузии можно было заставить украинцев и грузин ненавидеть русских, но в случае с Россией придется заставлять русских ненавидеть самих себя и действовать себе во вред. Решение этой хитрой политтехнологической задачки и составляет всю премудрость сотворения “русского национал-оранжизма”.
Превентивная медиа-война.
Начали мы наше маленькое мыслепреступление с того, что обвинение в принадлежности к какому-то политическому движению требует четкой формулировки. Сейчас, дав эту формулировку, мы обнаруживаем, что среди “публичных политиков” среди оппозиции де-факто не существует никого, кого можно было бы персонально обвинить в том, что он – национал-оранжист. Или националист, или оранжист. Произошло это в силу того, что национал-оранжизм существует пока что не более чем в проекте и в структуре финансирования тех или иных организаций. А термин “национал-оранжизм” прокремлевские публицисты используют для обозначения деятельности всех националистических сил, не подконтрольных властям.
Не случайно сам термин национал-оранжизм родился, как нам доверительно сообщает Белковский, в околокремлевской тусовке безымянных “сотрудников”, не являющихся заметными фигурами публичной политики. Люди, осведомленные о том, на какие именно движения и проекты кто из конкурирующей группировки выделяет средства, вполне логично рассудили, что, ежели ставку в новой попытке переворота делают на националистов и на откровенно оранжевых, то и назвать это все надо национал-оранжизмом.
Введение термина “национал-оранжизм” в политический словарик при отсутствии единого национал-оранжистского движения говорит о том, что в Кремле решили начать борьбу с движением раньше, чем оно сформируется в конечном виде и обрушить основной пропагандистский удар на национальное крыло будущего блока. Для понимания принципов этой борьбы необходима еще одна экскурсия в прошлое, впрочем, в прошлое куда более близкое нежели год 1991-й.
Формируя первый вариант проекта “русского оранжада” в 2005-м году, спонсоры проекта столкнулись с тем, что вменяемой “пехоты” для масштабных уличных акций им катастрофически не хватает. Низы гламурной столичной молодежи с удовольствием записывались в либеральные тусовочные клубы, гордо именовавшиеся “молодежными организациями”, некоторые из которых были приписаны к СПС или “Яблоку”. Однако толку от них было маловато. НБП на их фоне при куда более скромном финансировании выглядело куда более эффектно, да и по численности людей, готовых на что-то большее, чем ходить с флажками и скандировать лозунги, давало сто очков вперед либералам. Найти в гламурной жиже настоящих “борцов с андроидами” не получалось, а простая молодежь в либералы не шла – уж больно мерзко, да и простонародным своим чутьем понимают люди, что нет им смысла подставлять задаром свой горб для чужого парадного въезда в райские кущи.
Играть националистическую карту спонсоры проекта боялись, да и слишком сложно было срастить тогдашних либералов с тогдашними националистами, которые, к тому же, видя озабоченность Кремля перспективой “московского майдана”, активно охранительствовали, надеясь, что Кремль таки рванет штурвал в сторону реального патриотизма. Поэтому в качестве “пехоты” решено было подписать на дело левых, в основном, конечно, левую молодежь, не отягощенную старыми обидами на либералов.
Ставка делалась на то, что молодежь довольно быстро найдет общий язык, если основной темой разговоров будет не политическая платформа будущей дружбы, а ее, этой дружбы, антикремлевская направленность. Единый антикремлевский фронт от левых к правым, от КПРФ к СПС решили выстраивать с одной стороны через молодежные организации коммунистов типа АКМ, а с другой – через молодежные организации “Яблока” и СПС. Подробный анализ этой ситуации я дал еще в конце августа 2005 года (см. здесь), а 9 октября наша организация нанесла неотразимый когнитивный удар в самое узкое место “лево-правого блока”, в точку его сборки. И случился катастрофический провал молодежных организаций “Обороны” и “Да!”, которым суждено было в перспективе сомкнуться флангом с прикупленной НБП. В сочетании с тем, что “улица” в целом отторгла либералов, а леваки, опять же в целом, оказались вовсе не такими продажными, какими они представлялись спонсорам, наша акция поставила на смычке левых и либералов жирный крест, и спонсоры, побросав сломанные игрушки, занялись аппаратными интригами, результаты которых мы наблюдаем сейчас, когда уже зримо закачалось кресло под Великим и Ужасным Сурковым.
Весь прошедший год “революция”, уйдя с улиц, ходила по кабинетам и раскладывала нужные суммы денег в нужные карманы. Теперь деньги снова потекли в народные массы, сопричастные политике. Националистических идей уже не боятся, благо сразу же после того, как у Кремля прошла апельсинобоязнь, националистические проекты утратили всякую поддержку со стороны власти, и случился годичной давности “антифашистский пакт”.
В то же время параллельно с привлечением националистов к “революционному” проекту, создавалась структура, способная стать “точкой сборки” новой коалиции. Таковой структурой стала связка Каспаров-ОГФ, широко раскинувшая сеть своих контактов – и в “Яблоко”-СПС, и в ИНС, вокруг которого собираются националисты, и в НБП, вокруг которого, насколько я понимаю, решено кучковать всех левых, еще не открестившихся от “революционного” проекта.
В соответствии с планами спонсоров националисты становятся новой пехотой “революции”, по политическим трупам которой взойдет на престол “единый кандидат от оппозиции”. И кандидатуру удобнее Касьянова придумать трудно. Однако пока что, как уже было сказано, национал-оранжизм не выражен ни в одной конкретной организации, ни в одном конкретном публичном политике или более-менее известном активисте. Это выражение, выбор персон и партий и структуризация – дело ближайшего будущего.
Национал-оранжизм – такой же эрзац-либерализм, каким в 2005-м году мог стать коммуно-оранжизм, так и не показавший себя во всей красе после “Антикапа-2005”. Естественно, до определенного момента накала политической борьбы явной солидаризации националистов и либералов не будет, да ее и представить трудно даже в нынешних условиях. Максимум проявления национал-оранжизма тем же ДПНИ – это заявление Белова о поддержке “Марша несогласных”. Пока что национал-оранжизм существует лишь в форме финансовых потоков. Бороться непосредственно с этими потоками власть не в состоянии, поэтому и активирован пропагандистский аппарат, лупящий из всех орудий по плацу, на котором еще не успела выстроиться вражеская армия. Громко, но бесполезно.
Игры в Ленина и их последствия.
Глядя на то, как некоторые националисты охотно идут на сотрудничество с откровенно оранжевыми структурами, нельзя не посочувствовать этим простодушным наивным людям, решившим “сыграть в Ленина”. В того Ленина, каким он зафиксирован в современной нам вывернутой картине мира, представляемой СМИ – хитрого провокатора, надувшего своих кураторов и немецкого генштаба. Суть игры довольно проста – националисты берут деньги у оранжевых на борьбу. Митинги, книжки, статьи и так далее. Когда же, в конце концов, национал-оранжистская коалиция дорывается до рычагов власти, националисты “кидают” своих финансовых доноров и изничтожают оранжевую заразу.
Наивность “играющих в Ленина” заключается в том, что они, видимо, даже не задумываются, что “доноры” эти книжечки-статейки про хитрого Ленина… нет, не почитывали. Спонсировали их выпуск большими тиражами. Дабы молодые и не очень молодые политики могли всерьез уверовать в то, что и в нынешних условиях можно провернуть столь масштабное “кидалово”.
В реальности же все будет строго наоборот, ибо те, кто дает деньги, зарабатывали их вовсе не для того, чтобы за просто так раздавать всяким там хитрецам – они сами хитрецы те еще. И методы контроля за тем, чтобы их деньги не заработали против них же, у них выработаны вполне надежные. Так что националисты, вступающие в блок с оранжевыми, кажущийся им временным, пройдут все стадии “контрразводки”. Во-первых, их перессорят с остальными националистами, которые в этот блок не вступят. Перессорят по второстепенным поводам так, что человеку, не знакомому с истинными причинами ссоры, и в голову не придет, чем именно на самом деле инспирированы эти потоки словесных фекалий в прессе и Интернете. Во-вторых, их перессорят между собой, что будет сделать еще проще, ибо повод для ссоры будет постоянный – распределение денежных потоков и должностей в создаваемых структурах. На публику большая часть этих ссор не выйдет, однако внутренние противоречия будут нарастать. В-третьих, националистов будут бросать на все возможные амбразуры в порядке отработки выданных им денег. Пока они будут на публике изображать расшатывание режима, получая палкой по хребту и отсиживая свои 3, 5 или 15 суток в изоляторе на Петровке, “финансовые доноры” благополучно выстроят систему настоящих, крупных денежных потоков, реально “переворачивающих” власть. И пойдут эти потоки в силовые структуры и прессу.
Националисты тем временем будут радостно бегать с флагами, гонять попавшихся под руку лиц политкорректных национальностей и вообще делать все то, что им так давно хотелось сделать. И как не сделать, когда за это денег дают, да еще и милиция совершенно внезапно прямо на глазах становится все лояльнее и лояльнее. Постепенно появятся свои герои и своя героическая летопись. И уже летом-осенью 2007-го мы сможем пронаблюдать то самое, к чему “спонсорам” не удалось даже подступиться в 2005-м - репетицию Московского майдана, на котором в роли рядовой пехоты и сержантского состава будут эти самые националисты. И в тот момент, когда Путин, которого иначе как “русским Кучмой” при сравнении с Украиной уже и не назовешь, будет уходить, неожиданно случится четвертый пункт контрразводки – на фоне обязательного финансового кризиса, который будет сопровождать “смену режима”, неизбежно случатся массовые межэтнические столкновения. Этническая мафия, сформировавшая паразитический нарост на разжиревшей Москве, денежном мешке сырьевой экономики, потеряет почву под ногами и случится “восстание безработных мигрантов, кинутых злыми русскими”, далее именуемое азербунт. Генералами, направляющими течение гнева инородных масс, будут все те же “финансовые доноры”. Старшими офицерами и младшими кассирами - чеченцы, полевыми командирами среднего и младшего звена – азербайджанцы, рядовыми – узбеки и таджики, ныне и в прошлом партиями завозимые в крупные русские города на рынки и стройки.
Героическая гибель значительной части националистов в уличных побоищах избавит “доноров” от необходимости давать националистам места в парламенте и правительстве и потом устраивать новый “октябрь 93-го”. Выждав некоторое время, силовые структуры, не обязательно только армия и МВД, подавят азербунт. И вот тут-то выяснится, что на обломках самовластия написаны не имена героически погибших в боях с нерусью “белых героев”, а фамилии “Касьянов” и “Каспаров”. А те националисты, которых еще не пересажали за “участие в массовых беспорядках”, а участвовать в них уже будут все националисты, а не только “оранжевые”, обнаружат себя без сил, без денег и, что самое паршивое, без возможностей восстановить силы и найти деньги.
В тот самый момент, когда силовые структуры, в том числе частные, очень кстати поголовно мобилизованные в состав всевозможных ОМОНов, начнут зачищать улицы, волшебные денежные потоки, еще недавно помогавшие националистам развивать столь бурную деятельность, будут перекрыты. По телевизору запуганному населению покажут “Великий погром” и “Мудрого Касьянова”, и скажут “Выбирай, или проиграешь!” Население, естественно, выберет Касьянова.
В итоге националисты лишатся старой гвардии, которую частью выбьют, а частью пересажают, а молодежь, умывшись кровью, как в том самом “октябре 93-го”, уйдет торговать бананами и пить водку с тоски. Все националистические структуры, выстроенные вокруг денежных потоков, рухнут по факту окончания притока денег. И страна вновь погрузится в бесконечную смесь из Сванидзе, Петросяна и “[подставить нужное] со звездами”.
Впрочем, это еще достаточно оптимистичный вариант развития событий. Ведь не исключено, что западных хозяев “доноров”, нежно придерживающих своих протеже за номерные банковские счета, к тому времени уже не устроит порядком помятая, но еще держащаяся на плаву Россия. И они “кинут” своих подопечных, которым обещали Рашку в полное владение после Путина. Английские спутники жизни Рамзана Кадырова, чьи уши торчали в свое время из-за вывески “Halo trust” скомандуют “Фас!”. Рамзан вспомнит молодость, достанет из дальнего угла видавший виды ичкерийский флажок, с которым в свое время героически партизанил против “федералов”, и весь юг России превратится в одну большую Чечню образца 1993-1996 гг. С постепенным распространением процесса на всю территорию страны за исключением, конечно же, районов добычи и транспортировки в Европу нефти и газа. Сил для этого у Рамзанчика хватает уже сейчас.
Рулить оставшимся от России обрубком, включающим Сибирь и Дальний восток, будет нынешний “главный смотрящий от вашингтонского обкома” Анатолий Борисович Чубайс. Лежащая в руинах экономика европейской части России обеспечит ему приток достаточного количества дешевой рабочей силы и пушечного мяса, которое “либеральная империя”, естественно уже безъядерная, сможет сжигать в пограничных битвах с Китаем под невероятно патриотическими русофильскими лозунгами. Борьба за будущее белой расы, все дела…
Кстати, отложение Кавказа и затягивание юга России в водоворот локального конфликта, практически неизбежно и в случае победы национал-оранжистов, не отягощенной немедленным мятежом кадыровцев по сигналу из Лондона. Предположим, что Рамзана таки скушают еще до “майдана”, что тогда? Тогда “борьба с чурками” в центре страны, наложившаяся на либеральную доктрину и необходимость уступок западу, скорее всего приведет новое правительство к концепту “уменьшительного национализма”. “Выслать всех кавказцев на Кавказ и отделить его от России”. Надо ли говорить, чем закончится высылка огромного числа здоровых мужчин на Кавказ, набитый оружием и страдающий хроническим несоответствием численности населения и рабочих мест? Рейд Басаева в Дагестан образца 1999 года покажется детской забавой в песочнице. Так что разница между этими вариантами невеликая.
Возвращаясь к началу этой печальной главы спрашиваешь себя – “Так чего же не хватает для успеха тем, кто ныне возомнил себя византийским интриганом, способным “кинуть немецкий генштаб”? Чего не хватает тем, кто радостно примеряется к ролям Энгельса и Ленина?” Ответ прост - жизненного опыта. Любой человек, покрутившийся достаточное время в системе экономических отношений, выстроенной на обломках СССР, скажет вам, извиняюсь за лексику, что “Кидалово сверху удается куда как чаще, чем кидалово снизу”.
читать дальше
и я себя тоже плохо чувствую.
Все это, конечно, было бы очень смешно, если бы не было столь болезненно. То, что сердцу настал пиздец, выяснилось в субботу, в гостях у
haeldar@ljа, когда я несколько часов беспомощно провалялся в горизонте. В воскресенье было ещё хуже. Причины оного пиздеца весьма нетривиальны и витиеваты, подробно описывать долго. Произрастает все это из моих старинных проблем с сердцем, одним из следствий которых было то, что я не служил в рядах наших доблестных вооруженных сил. Статьи 47а и 47б, записанные у меня в военнике несколько лет назад – надводная часть айсберга тогдашних диагнозов.
Бегать по больницам и лечиться некогда, ибо опричные дела не ждут, да и поработать тоже не помешает, так что дрянь будет только ухудшаться, одна надежда, что достаточно медленно. Сколько протяну – хрен знает, шанс на выкарабкаться оцениваю как 5-10%. Если в середине июля смогу осилить 3 км за 12 минут, значит жить мне до ста лет, победить всех врагов и умереть от оргазма. А если не смогу и почувствую, что дела мои совсем плохи, то попрошу у Чорного пять кило угленита и пойду на митинг либералов. Пусть покушают донецких помидоров.
В связи с обнаружившимся пиздецом в каких-то общественных делах и проектах вряд ли смогу участвовать. Кому что обещал сделать в частном порядке, Неклюевой,
haeldar@ljу и другим камрадам, – постараюсь успеть. В качестве обещанного политического завещания могу оставить вам, дети мои, текст, который сначала хотел повесить на Назлобе.ру у Голышева, но потом решил, что не впишусь в рамки. Собственно, это в любом случае есть последний мой политический текст (60 тыс. букв).
Часть первая.
Шесть слов на могиле Сары Коннор
или
штрихи к портрету настоящего революционера
Вселенная состоит из распознаваемых закономерностей, лежаших в основе непрестанно происходящих изменений.
Лето II Атридес, Бог-Император
Великий сыщик Шерлок Холмс, как известно, пользовался дедуктивным методом – “от общего к частному”. Пытаясь хотя бы примерно очертить облик того, кто сможет реально “свергнуть Путина”, я воспользовался этим приемом – пошел от общего к частному. Я подумал, что, собрав в единую внутренне логичную картину весь длинный ряд образов оппозиционной мифологии, можно будет по контуру оставшейся пустой области, определить, как выглядит Победитель Режима. И всем радетелям о благе народа русского останется только отыскать его по фотороботу и доставить к кремлевской стене, сиречь вставить чеканный профиль героя в общую картину борьбы за светлое будущее.
Как известно, основой оппозиционного мифа нашего времени является угнетающая народ “армия путинских андроидов”,
“Путинские андроиды”, если резюмировать мифы и легенды оппозиции, представляют собой наиболее совершенные “машины смерти”, ибо в сравнении с предыдущими сериями сравнительно хорошо маскируются под людей.
Сама оппозиция, если верить ее наиболее выдающимся лидерам, представляет собой небольшие группы отчаянных борцов за светлое будущее, пытающиеся то так, то эдак объединиться перед лицом наступающей орды механических монстров.
Наиболее близкой аналогией этому эпическому полотну является мир “Терминатора”, заботливо выстроенный в начале 80-х режиссером Джеймсом Кэмероном.
Все очень похоже. Взбунтовавшийся пентагоновский суперкомпьютер “Скайнет” провоцирует ядерную войну, после чего спускает на людишек сначала более-менее классический набор танков-самолетов с компьютерами вместо экипажей, а потом, когда люди, ощетинившись стволами, группируются и забираются в подземелья, – человекоподобных роботов. Поначалу – кукольного вида, с резиновой кожей, а потом – со стопроцентно достоверной имитацией внешнего вида человека.
Сам сюжет кинобоевика с заброской киборга в наше время нам малоинтересен. Интересен конкретный персонаж, тот самый, которого не хватает в нашей нынешней российской картинке борьбы human resistance с полчищами андроидов. Победитель машин. В фильме эту роль, роль сержанта Кайла Риза, заброшенного в прошлое на перехват киборга, великолепно сыграл Майкл Бин. Пересмотрите еще раз первый “Терминатор”, не зацикливаясь на спецэффектах и мускулатуре Шварцнеггера. Приглядитесь к персонажу Бина. Вот как выглядит человек, который действительно знает, что и как. Который видел черную дыру на месте украденного будущего, ядерную пустыню вместо городов, горы черепушек и все прочее. Точно так же выглядит ветеран горячей точки, видевший своими глазами, как за несколько минут мирная улица мирного города превращается в кровавую мясорубку.
Ну и как? Похож он на классического современного гламурного революционера. На пестро наряженного шумного говорливого мальчика, весело размахивающего флажком и без конца обличающего “преступный режим”? Ничего подобного. “Победитель андроидов” молчалив, замкнут, не стремится под объективы, старается слиться с фоном, замаскироваться. Ему и разговаривать-то на людях особо не о чем. Своих он узнает по нехорошему блеску в глазах, а с андроидами объясняется при помощи оружия. В толпе он молчалив и незаметен, но сам все прекрасно видит и слышит.
Я лично видел очень мало таких людей. И никто из них не состоит в оппозиционных политических партиях и не подходит к ним слишком близко. В свое время Чорный перечислял мне тех немногих людей из НБП, с которыми он был знаком лично, и кого он мог отнести к этой категории. Но, увы, они все уже давно покинули эту организацию, считающуюся, вроде как, самой “отмороженной” из всех оппозиционных. Ведь даже она, насколько я помню, провозгласила, что переходит исключительно к ненасильственным акциям. (Что самое забавное, произошло это в точности тогда же, когда Красный блицкриг(ТМ) объявил о том, что заканчивает с ненасилием. К чему бы это?)
Увы, сегодняшний революционер, если он, конечно, не циничный подлец, отрабатывающий чье-нибудь бабло, все еще находится в плену детских представлений о том, что такое власть и как за нее бороться. Молодой революционер наивно полагает, что марши и митинги могут произвести на свет что-то более вменяемое, нежели нынешнее руководство. Пока наши революционеры и прочие борцы за светлое будущее имеют в голове такую кухню – любой андроид в начальственном кабинете и любой бандос с улицы имеют больше прав на их собственное будущее, чем они сами. Потому что получается, что у них мозг есть, а у “революционера” – нет.
Единственное разумное объяснение тому, что “революционер” так не похож на то, чем он должен быть, таково – готовящиеся события будут представлять собой вовсе не “свержение режима”. И проиллюстрировать это мы можем при помощи все того же мира “Терминатора”.
Ведь это только нынешние недоумки из Голливуда, решившие попилить бабла на креативе Джима Кэмерона двадцатилетней давности, могут сочинить “Терминатор-3”, в котором в очередной раз обыгрывается заброс в прошлое очередного мега-супер-пупер киборга. Реальный “Скайнет”, анализируя ситуацию, неизбежно ведущую к его поражению, несомненно выбрал бы стратегию номер 9085, которая была заложена им в программу каждого терминатора. Притвориться мертвым.
С этой точки зрения толпы “революционеров”, размахивающих портретами Че и разноцветными знаменами, представляют собой всего лишь новое поколение андроидов, выпущенное “Скайнетом” для того, чтобы утвердить людей в их полной и окончательной победе.
Отключенные стальные полчища машин-убийц неожиданно замирают, откуда-то появляются группы товарищей с победными криками, ящиками водки и флагами-транспарантами “Скайнет капут!”. Дабы наученные осторожности людишки расслабились, выползли из укрытий и перепились на радостях. После чего Стальные полчища(ТМ), за исключением немногих железок, которые люди успели по пьяни сломать, включаются обратно.
То есть вполне логично предположить, что вместо предрекаемой неизбежной победы гражданского общества над андроидами, то бишь Революции, нас ожидает очередное Большое кидалово(ТМ). Имитация революции, в ходе которой одна часть госаппарата “сольет” другую, в обмен на право откочевать за кордон со всем награбленным, а место обеих частей займет новое поколение “андроидов”.
Не знаю, случайно или в силу какой-то закономерности, “перегоревший” Джон Коннор в Т3 оказался невероятно похож на Митю Ольшанского, предлагающего отсасывать у андроидов, чем психологически влиять на них в лучшую сторону. Собственно, всем, выступающим за “ненасилие”, я могу предложить только этот путь. Френдим Ольшанского и следуем указаниям гуру. Ну а остальным я могу предложить в качестве первичной программы действий только то, что пронес сквозь время сержант Риз. Те самые шесть слов с надгробия Сары Коннор. No fate but what we make.
Часть вторая.
Детская болезнь национал-оранжизма.
У предательства нет меры сравнения, это бинарная величина.
(с) ЖЖ-юзер
neklyueva@ljМыслепреступление.
Не так давно мы услышали первое обвинение в национал-оранжизме. Как показывает практика, политическое движение может обходиться без точного определения себя самого и своих целей достаточно долго, но не далее того момента, когда принадлежность к нему становится неким “неприглядным фактом” или, хуже того, преступлением. В этот момент уже требуется некоторая определенность.
В условиях современного нам общества “рыночного либерализма” точные определения политических движений не только не нужны, но даже опасны, ибо тот, кто знает эти определения, понимает, насколько сильно мир вывернут наизнанку. Выведение точных определений более всего соответствует по смыслу оруэлловскому мыслепреступлению с той лишь поправкой, что у Оруэлла отменяли слова, заменяя их новоязом, а нам оставляют слова, запрещая знать, что они в точности означают. Процесс этот не есть чья-то злая воля, он происходит сам по себе, как следствие того, что никто не озабочен использованием точных определений, ибо политика как точная наука остается уделом немногих, в то время как остальных пичкают постмодернистскими суррогатами.
Размывание значений терминов происходит по причине того, что у хозяев медийного аппарата часто возникает нужда направить всю его мощь на то, чтобы загнать кого-то в рамки “фашизма” или “большевизма”. Результат, как правило, двоякий. С одной стороны загоняемый, например националист, которого медиа упорно называют фашистом или нацистом, в сознании масс становится ближе к терминам “фашизм” или “нацизм”. С другой стороны сами термины становятся шире, охватывая частично или полностью то, что реально делал этот самый националист. То есть вещи к фашизму отношения не имеющие.
Аналогично, национал-оранжизм претендует на то, чтобы стать очередным загоном для всех недовольных нынешней властью, в котором удобно будет клеймить их “фашистами”, “нацистами” и “пораженцами”. Думается, точное определение русского национал-оранжизма и его функциональной роли в современной нам политической системе поможет нам этого избежать.
Итак, мыслепреступаем.
Национал-оранжизмы русские и нерусские.
Строго говоря, все то, что мы сейчас уже привыкли называть “оранжизмом” и “оранжадом” есть национал-оранжизм. Мы не осознавали этого раньше лишь потому, что большая часть примеров “оранжевых революций” была иностранного происхождения и мы, русские, сами в них не варились. А единственный пример русского национал-оранжизма, август 1991-го года, почему-то оставался без своего места в общей системе. Наиболее “выдающегося” места, кстати говоря.
Белковский, разъясняя в программной статье сущность национал-оранжизма и формулируя три составные части новой идеологии – “национальное возрождение+справедливость+свобода”, не забывает напомнить широким массам, что “Действительно, в России имела место национал-оранжевая политическая коалиция. Но ни в каком не 1991-м, а как раз наоборот — в 1996-м году. Народно-патриотический союз России (НПСР), поддержавший кандидата в президенты Геннадия Зюганова. Многочисленные некоммунисты и даже антикоммунисты сделали тогда ставку на представителя КПРФ. Но у той коалиции не хватило энергии и воли, чтобы взять власть. Путь к победе-2008 лежит через создание нового НПСР, способного выдвинуть единого кандидата от всей без исключения реальной (небутафорской) оппозиции. Кандидата, который сумеет победить”.
На самом же деле в 96-м существовала “третья сила” в лице генерала Лебедя, контракт которой с Кремлем перед вторым туром перетянул на сторону Ельцина массу людей, надеявшихся на то, что Лебедь, допущенный в Кремль, “наведет порядок”. Естественно, как только после выборов Лебедь этот порядок попытался навести, его из Кремля быстро убрали.
А вот как раз в 1991-м году все оппозиционные силы были как никогда едины и те либералы, что ныне поливают русских грязью, с еще неразобранных баррикад у Белого дома прочили великое возрождение великого русского народа. Они же констатировали наступление Швабоды и предрекали скорое наступление справедливости в форме ликвидации спецраспределителей. Масса людей надеялась на то, что Ельцин, на тот момент демонстративно отказывавшийся от сословных привилегий партноменклатуры, – это такой справедливый русский царь, который пришел навести порядок в бардаке, нараставшем по экспоненте. Крушение “адского совка” приветствовали все – и либералы, и монархисты. Результат всеобщей борьбы за возрождение, справедливость и свободу мы наблюдаем. Недавняя публичная истерика дочери генерала-строителя Косована на тему того, что московскую богему посмели обидеть в Куршавеле, где она платит по сколько-то там тысяч евро за бутылку вина, есть ни что иное как то самое гребенщиковское “дети генералов сходят с ума оттого, что им нечего больше хотеть”. 15 лет борьбы за справедливость и свободу кончились тем же, с чего начались, только в еще более гротескной форме. Большую деградацию, несправедливость и несвободу представить трудно, но это не останавливает нас в нашей борьбе за дальнейшее усугубление кризиса.
Впрочем, о нашей борьбе, о перипетиях борьбы нашего времени мы еще поговорим. Пока же подчеркнем видимую нам сегодня, через 15 лет, суть оранжада, которую оранжад-91 показал весьма выпукло. Произошла победа одной части “элиты” над другой, в которой “недовольство масс” использовалось как рычаг давления одной группировки на другую, как спусковой механизм перехода власти из одних рук в другие и, наконец, как красивая ширма для этого неприглядного процесса, как фактор легитимизации новой власти.
Законным с точки зрения законов, существующих на момент переворота, такой переход власти быть не мог потому, что сама данная форма борьбы за власть порождалась тем, что все законные пути к высшей власти были для представителей конкурирующей группировки перекрыты. Следовательно, он должен был каким-то образом обеспечить свою легитимность. Внутри страны она обеспечивалась тем, что победившая группировка захватывала контроль над структурой государственного управления и пропагандистским аппаратом. Признание же внешнеполитическое обеспечивалось тем, что победившая группировка, пользовавшаяся еще до победы определенной поддержкой внешних сил, после победы в обмен на помощь новому режиму в удержании власти, переуступала этим силам часть жизненного пространства государства. То, что подобный обмен есть предательство национальных интересов, дорвавшихся до власти интересует мало.
Формирование “народного недовольства”, необходимого для начала процесса, – дело в сущности плёвое, так как в виду борьбы за власть между группировками к моменту политического кризиса обычно созревает и кризис экономический. Далее силовые структуры, понимая, что стрелять в соплеменников – не самое благодарное занятие, соглашаются на посулы “молодежи”, и в результате “старики” остаются в изоляции, без средств контроля за ситуацией, ибо чуткая к перемещению центра силы пресса уже спешит скопом в противоположный лагерь. Новеньким, по причине экономического кризиса, без которого “оранжад” не созревает, требуется внешняя помощь, которую новые власти покупают ценой лояльности к внешнему управляющему, который немедленно начинает выжимать из страны все соки. На этом “революция” заканчивается.
Так что классический оранжад можно определить как внутрибюрократический коллаборационистский мятеж, использующий протестные настроения масс в корыстных целях. Это умышленное разрушение части системы государственной власти, опирающейся в большей степени на собственные ресурсы, экономические и административные, усиливающее внешнюю зависимость страны.
Примерно такое определение дает нам опыт 1991-го года. Но оранжад, лицемерно определяющий себя как “ненасильственное свержение несправедливой власти народом”, родился не в 91-м. Все “бархатные революции” 80-х, после которых пали просоветские лидеры в странах “Варшавского договора”, были точно такими же “оранжадами”. При этом все восточноевропейские ненасильственные “оранжады” были национал-оранжадами, ибо были направлены против “влияния СССР”, реально – против русских, на которых и держалась вся мощь “Варшавского блока”. “Русские, уходите!” и так далее.
Цветные революции в Грузии и на Украине тоже были национал-оранжадами. Или не УНСО раздавало в Киеве оранжевые флажки и ленточки? И, естественно, они тоже были антирусскими. Причины этой “антирусскости” нетрудно понять, имея перед глазами выведенное выше определение. При этом открывается один из самых больших секретов Российской Империи - для всех “республик бывшего СССР” именно русские являлись государствообразующей нацией. Соответственно, разрушение и деградация части структур государства влекло за собой сокращение жизненного пространства русских в этих государствах.
Все дело в принципе русской экспансии, в процессе которой Московия поглотила и Украину, и Грузию и прочие провинции будущей великой Империи. Выражаясь криминальным языком, Москва являлась для них наиболее дешевой и надежной “крышей”, нежели все прочие большие соседи. Русский был наиболее добрым и наименее прожорливым “старшим братом”. Украинцы, выбирая себе старшего брата, предпочли русского поляку, равно как и грузины предпочли русского турку. Думается, потомки тех, кто принял это решение, освежив свой исторический опыт новым сеансом общения с поляками и турками, придут к такому же решению.
Именно русское государство, Российская Империя, а затем – СССР, позволило народам, присягнувшим на верность России, наиболее полно развиться и культурно, и экономически. Крушение же “Варшавского договора” и развал СССР породили феномен политического самоуничтожения народов восточной Европы под националистическими лозунгами. Отдав свои рынки западным производителям и покорно согласившись на деиндустриализацию целые народы под оптимистическими лозунгами согласились на роль вечных чернорабочих “Европейского проекта”, получив в качестве отдушины право на ненависть к русским.
Следовательно, дополнить определение “оранжизма” до определения “национал-оранжизма” очень просто. Национал-оранжизм – это внутрибюрократический коллаборационистский мятеж, использующий протестные настроения масс в корыстных целях и канализирующий их ненависть к представителям органов власти, т.е. к бюрократии, в ненависть к представителям государствообразующей нации.
Основная трудность с национал-оранжизмом применительно к России заключается в том, что здесь на борьбу с “плохим государством” приходится поднимать саму государствообразующую нацию. На Украине и в Грузии можно было заставить украинцев и грузин ненавидеть русских, но в случае с Россией придется заставлять русских ненавидеть самих себя и действовать себе во вред. Решение этой хитрой политтехнологической задачки и составляет всю премудрость сотворения “русского национал-оранжизма”.
Превентивная медиа-война.
Начали мы наше маленькое мыслепреступление с того, что обвинение в принадлежности к какому-то политическому движению требует четкой формулировки. Сейчас, дав эту формулировку, мы обнаруживаем, что среди “публичных политиков” среди оппозиции де-факто не существует никого, кого можно было бы персонально обвинить в том, что он – национал-оранжист. Или националист, или оранжист. Произошло это в силу того, что национал-оранжизм существует пока что не более чем в проекте и в структуре финансирования тех или иных организаций. А термин “национал-оранжизм” прокремлевские публицисты используют для обозначения деятельности всех националистических сил, не подконтрольных властям.
Не случайно сам термин национал-оранжизм родился, как нам доверительно сообщает Белковский, в околокремлевской тусовке безымянных “сотрудников”, не являющихся заметными фигурами публичной политики. Люди, осведомленные о том, на какие именно движения и проекты кто из конкурирующей группировки выделяет средства, вполне логично рассудили, что, ежели ставку в новой попытке переворота делают на националистов и на откровенно оранжевых, то и назвать это все надо национал-оранжизмом.
Введение термина “национал-оранжизм” в политический словарик при отсутствии единого национал-оранжистского движения говорит о том, что в Кремле решили начать борьбу с движением раньше, чем оно сформируется в конечном виде и обрушить основной пропагандистский удар на национальное крыло будущего блока. Для понимания принципов этой борьбы необходима еще одна экскурсия в прошлое, впрочем, в прошлое куда более близкое нежели год 1991-й.
Формируя первый вариант проекта “русского оранжада” в 2005-м году, спонсоры проекта столкнулись с тем, что вменяемой “пехоты” для масштабных уличных акций им катастрофически не хватает. Низы гламурной столичной молодежи с удовольствием записывались в либеральные тусовочные клубы, гордо именовавшиеся “молодежными организациями”, некоторые из которых были приписаны к СПС или “Яблоку”. Однако толку от них было маловато. НБП на их фоне при куда более скромном финансировании выглядело куда более эффектно, да и по численности людей, готовых на что-то большее, чем ходить с флажками и скандировать лозунги, давало сто очков вперед либералам. Найти в гламурной жиже настоящих “борцов с андроидами” не получалось, а простая молодежь в либералы не шла – уж больно мерзко, да и простонародным своим чутьем понимают люди, что нет им смысла подставлять задаром свой горб для чужого парадного въезда в райские кущи.
Играть националистическую карту спонсоры проекта боялись, да и слишком сложно было срастить тогдашних либералов с тогдашними националистами, которые, к тому же, видя озабоченность Кремля перспективой “московского майдана”, активно охранительствовали, надеясь, что Кремль таки рванет штурвал в сторону реального патриотизма. Поэтому в качестве “пехоты” решено было подписать на дело левых, в основном, конечно, левую молодежь, не отягощенную старыми обидами на либералов.
Ставка делалась на то, что молодежь довольно быстро найдет общий язык, если основной темой разговоров будет не политическая платформа будущей дружбы, а ее, этой дружбы, антикремлевская направленность. Единый антикремлевский фронт от левых к правым, от КПРФ к СПС решили выстраивать с одной стороны через молодежные организации коммунистов типа АКМ, а с другой – через молодежные организации “Яблока” и СПС. Подробный анализ этой ситуации я дал еще в конце августа 2005 года (см. здесь), а 9 октября наша организация нанесла неотразимый когнитивный удар в самое узкое место “лево-правого блока”, в точку его сборки. И случился катастрофический провал молодежных организаций “Обороны” и “Да!”, которым суждено было в перспективе сомкнуться флангом с прикупленной НБП. В сочетании с тем, что “улица” в целом отторгла либералов, а леваки, опять же в целом, оказались вовсе не такими продажными, какими они представлялись спонсорам, наша акция поставила на смычке левых и либералов жирный крест, и спонсоры, побросав сломанные игрушки, занялись аппаратными интригами, результаты которых мы наблюдаем сейчас, когда уже зримо закачалось кресло под Великим и Ужасным Сурковым.
Весь прошедший год “революция”, уйдя с улиц, ходила по кабинетам и раскладывала нужные суммы денег в нужные карманы. Теперь деньги снова потекли в народные массы, сопричастные политике. Националистических идей уже не боятся, благо сразу же после того, как у Кремля прошла апельсинобоязнь, националистические проекты утратили всякую поддержку со стороны власти, и случился годичной давности “антифашистский пакт”.
В то же время параллельно с привлечением националистов к “революционному” проекту, создавалась структура, способная стать “точкой сборки” новой коалиции. Таковой структурой стала связка Каспаров-ОГФ, широко раскинувшая сеть своих контактов – и в “Яблоко”-СПС, и в ИНС, вокруг которого собираются националисты, и в НБП, вокруг которого, насколько я понимаю, решено кучковать всех левых, еще не открестившихся от “революционного” проекта.
В соответствии с планами спонсоров националисты становятся новой пехотой “революции”, по политическим трупам которой взойдет на престол “единый кандидат от оппозиции”. И кандидатуру удобнее Касьянова придумать трудно. Однако пока что, как уже было сказано, национал-оранжизм не выражен ни в одной конкретной организации, ни в одном конкретном публичном политике или более-менее известном активисте. Это выражение, выбор персон и партий и структуризация – дело ближайшего будущего.
Национал-оранжизм – такой же эрзац-либерализм, каким в 2005-м году мог стать коммуно-оранжизм, так и не показавший себя во всей красе после “Антикапа-2005”. Естественно, до определенного момента накала политической борьбы явной солидаризации националистов и либералов не будет, да ее и представить трудно даже в нынешних условиях. Максимум проявления национал-оранжизма тем же ДПНИ – это заявление Белова о поддержке “Марша несогласных”. Пока что национал-оранжизм существует лишь в форме финансовых потоков. Бороться непосредственно с этими потоками власть не в состоянии, поэтому и активирован пропагандистский аппарат, лупящий из всех орудий по плацу, на котором еще не успела выстроиться вражеская армия. Громко, но бесполезно.
Игры в Ленина и их последствия.
Глядя на то, как некоторые националисты охотно идут на сотрудничество с откровенно оранжевыми структурами, нельзя не посочувствовать этим простодушным наивным людям, решившим “сыграть в Ленина”. В того Ленина, каким он зафиксирован в современной нам вывернутой картине мира, представляемой СМИ – хитрого провокатора, надувшего своих кураторов и немецкого генштаба. Суть игры довольно проста – националисты берут деньги у оранжевых на борьбу. Митинги, книжки, статьи и так далее. Когда же, в конце концов, национал-оранжистская коалиция дорывается до рычагов власти, националисты “кидают” своих финансовых доноров и изничтожают оранжевую заразу.
Наивность “играющих в Ленина” заключается в том, что они, видимо, даже не задумываются, что “доноры” эти книжечки-статейки про хитрого Ленина… нет, не почитывали. Спонсировали их выпуск большими тиражами. Дабы молодые и не очень молодые политики могли всерьез уверовать в то, что и в нынешних условиях можно провернуть столь масштабное “кидалово”.
В реальности же все будет строго наоборот, ибо те, кто дает деньги, зарабатывали их вовсе не для того, чтобы за просто так раздавать всяким там хитрецам – они сами хитрецы те еще. И методы контроля за тем, чтобы их деньги не заработали против них же, у них выработаны вполне надежные. Так что националисты, вступающие в блок с оранжевыми, кажущийся им временным, пройдут все стадии “контрразводки”. Во-первых, их перессорят с остальными националистами, которые в этот блок не вступят. Перессорят по второстепенным поводам так, что человеку, не знакомому с истинными причинами ссоры, и в голову не придет, чем именно на самом деле инспирированы эти потоки словесных фекалий в прессе и Интернете. Во-вторых, их перессорят между собой, что будет сделать еще проще, ибо повод для ссоры будет постоянный – распределение денежных потоков и должностей в создаваемых структурах. На публику большая часть этих ссор не выйдет, однако внутренние противоречия будут нарастать. В-третьих, националистов будут бросать на все возможные амбразуры в порядке отработки выданных им денег. Пока они будут на публике изображать расшатывание режима, получая палкой по хребту и отсиживая свои 3, 5 или 15 суток в изоляторе на Петровке, “финансовые доноры” благополучно выстроят систему настоящих, крупных денежных потоков, реально “переворачивающих” власть. И пойдут эти потоки в силовые структуры и прессу.
Националисты тем временем будут радостно бегать с флагами, гонять попавшихся под руку лиц политкорректных национальностей и вообще делать все то, что им так давно хотелось сделать. И как не сделать, когда за это денег дают, да еще и милиция совершенно внезапно прямо на глазах становится все лояльнее и лояльнее. Постепенно появятся свои герои и своя героическая летопись. И уже летом-осенью 2007-го мы сможем пронаблюдать то самое, к чему “спонсорам” не удалось даже подступиться в 2005-м - репетицию Московского майдана, на котором в роли рядовой пехоты и сержантского состава будут эти самые националисты. И в тот момент, когда Путин, которого иначе как “русским Кучмой” при сравнении с Украиной уже и не назовешь, будет уходить, неожиданно случится четвертый пункт контрразводки – на фоне обязательного финансового кризиса, который будет сопровождать “смену режима”, неизбежно случатся массовые межэтнические столкновения. Этническая мафия, сформировавшая паразитический нарост на разжиревшей Москве, денежном мешке сырьевой экономики, потеряет почву под ногами и случится “восстание безработных мигрантов, кинутых злыми русскими”, далее именуемое азербунт. Генералами, направляющими течение гнева инородных масс, будут все те же “финансовые доноры”. Старшими офицерами и младшими кассирами - чеченцы, полевыми командирами среднего и младшего звена – азербайджанцы, рядовыми – узбеки и таджики, ныне и в прошлом партиями завозимые в крупные русские города на рынки и стройки.
Героическая гибель значительной части националистов в уличных побоищах избавит “доноров” от необходимости давать националистам места в парламенте и правительстве и потом устраивать новый “октябрь 93-го”. Выждав некоторое время, силовые структуры, не обязательно только армия и МВД, подавят азербунт. И вот тут-то выяснится, что на обломках самовластия написаны не имена героически погибших в боях с нерусью “белых героев”, а фамилии “Касьянов” и “Каспаров”. А те националисты, которых еще не пересажали за “участие в массовых беспорядках”, а участвовать в них уже будут все националисты, а не только “оранжевые”, обнаружат себя без сил, без денег и, что самое паршивое, без возможностей восстановить силы и найти деньги.
В тот самый момент, когда силовые структуры, в том числе частные, очень кстати поголовно мобилизованные в состав всевозможных ОМОНов, начнут зачищать улицы, волшебные денежные потоки, еще недавно помогавшие националистам развивать столь бурную деятельность, будут перекрыты. По телевизору запуганному населению покажут “Великий погром” и “Мудрого Касьянова”, и скажут “Выбирай, или проиграешь!” Население, естественно, выберет Касьянова.
В итоге националисты лишатся старой гвардии, которую частью выбьют, а частью пересажают, а молодежь, умывшись кровью, как в том самом “октябре 93-го”, уйдет торговать бананами и пить водку с тоски. Все националистические структуры, выстроенные вокруг денежных потоков, рухнут по факту окончания притока денег. И страна вновь погрузится в бесконечную смесь из Сванидзе, Петросяна и “[подставить нужное] со звездами”.
Впрочем, это еще достаточно оптимистичный вариант развития событий. Ведь не исключено, что западных хозяев “доноров”, нежно придерживающих своих протеже за номерные банковские счета, к тому времени уже не устроит порядком помятая, но еще держащаяся на плаву Россия. И они “кинут” своих подопечных, которым обещали Рашку в полное владение после Путина. Английские спутники жизни Рамзана Кадырова, чьи уши торчали в свое время из-за вывески “Halo trust” скомандуют “Фас!”. Рамзан вспомнит молодость, достанет из дальнего угла видавший виды ичкерийский флажок, с которым в свое время героически партизанил против “федералов”, и весь юг России превратится в одну большую Чечню образца 1993-1996 гг. С постепенным распространением процесса на всю территорию страны за исключением, конечно же, районов добычи и транспортировки в Европу нефти и газа. Сил для этого у Рамзанчика хватает уже сейчас.
Рулить оставшимся от России обрубком, включающим Сибирь и Дальний восток, будет нынешний “главный смотрящий от вашингтонского обкома” Анатолий Борисович Чубайс. Лежащая в руинах экономика европейской части России обеспечит ему приток достаточного количества дешевой рабочей силы и пушечного мяса, которое “либеральная империя”, естественно уже безъядерная, сможет сжигать в пограничных битвах с Китаем под невероятно патриотическими русофильскими лозунгами. Борьба за будущее белой расы, все дела…
Кстати, отложение Кавказа и затягивание юга России в водоворот локального конфликта, практически неизбежно и в случае победы национал-оранжистов, не отягощенной немедленным мятежом кадыровцев по сигналу из Лондона. Предположим, что Рамзана таки скушают еще до “майдана”, что тогда? Тогда “борьба с чурками” в центре страны, наложившаяся на либеральную доктрину и необходимость уступок западу, скорее всего приведет новое правительство к концепту “уменьшительного национализма”. “Выслать всех кавказцев на Кавказ и отделить его от России”. Надо ли говорить, чем закончится высылка огромного числа здоровых мужчин на Кавказ, набитый оружием и страдающий хроническим несоответствием численности населения и рабочих мест? Рейд Басаева в Дагестан образца 1999 года покажется детской забавой в песочнице. Так что разница между этими вариантами невеликая.
Возвращаясь к началу этой печальной главы спрашиваешь себя – “Так чего же не хватает для успеха тем, кто ныне возомнил себя византийским интриганом, способным “кинуть немецкий генштаб”? Чего не хватает тем, кто радостно примеряется к ролям Энгельса и Ленина?” Ответ прост - жизненного опыта. Любой человек, покрутившийся достаточное время в системе экономических отношений, выстроенной на обломках СССР, скажет вам, извиняюсь за лексику, что “Кидалово сверху удается куда как чаще, чем кидалово снизу”.
читать дальше
