(продолжение - начало в предыдущем посте)

alla_hobbit@lj (Алла Хананашвили, переводчик)
2006-02-15 01:04 pm UTC
Чем больше возможность узнать другую культуру, изучить или погрузиться в нее, тем больше она оказывает влияние на литературу и на язык. Но когда такой возможности прктически нет, то ее выдумывают, высасывают из пальца, постоянно стремясь к запретному. Потом в какой-то момент вспоминают о культуре собственной и возводят ее в культ - в противовес поклонению чужой. Одна крайность периодически сменяет другую.

tarzanissimo@lj
2006-02-15 03:58 pm UTC
soglasen s hobbitom! raskachivajut ot neuverennosti. e.m!

zurafa@lj
2006-02-15 04:12 pm UTC
вас интересует только русская поэзия?
(меня удивила подборка имен в цитате: «как сформулировал в незаконченном интервью Андрей Поляков, "практики младшего поколения будут всё больше и больше "космополитизироваться"... и Тракль, например, или Целан сделаются такими же важными фигурами, как Хармс или Мандельштам"» -- "важными фигурами" для русской поэзии?)

crivelli@lj
2006-02-15 04:43 pm UTC
Да, меня в данном случае интересует именно русская поэзия, больше всего меня занимает, как воспринимается и как объясняется неожиданно повысившаяся концентрация "чужеземных" элементов в ней.
Как частный случай индивидуальных поэтик подобное встречалось на протяжении почти всей истории русской (да и мировой) поэзии, а вот такие обострения, мне кажется, симптоматичны.

Да, Поляков говорит об их влиянии именно на русскую поэзию.

vlasoff@lj (Герман Власов, поэт)
2006-02-15 06:19 pm UTC
по-моему, художник - всегда иностранец:- )

crivelli@lj
2006-02-15 07:44 pm UTC
А уж о поэтах всё Марина Цветаева сказала:-)

homyndrik@lj (Светлана Захарова, поэт, переводчик)
2006-02-15 07:29 pm UTC
а тем же самым Тыняновым это объясняется на раз-два: каждая эпоха выбирает нужные ей материалы. обновление требуется.

crivelli@lj
2006-02-15 07:42 pm UTC
С Тыняновым не поспоришь:-), но я-то хотела бы как раз понять, почему данная эпоха выбирает именно такие, а не другие материалы.

homyndrik@lj
2006-02-15 07:56 pm UTC
выбор эпохи характеризует только ее саму (если идти по стопам Т.). можно пойти от противного: взглянуть на эпоху и определить, почему ей понадобились такие материалы (а не по материалам определять значение выбора, как изначально предлагается).
но ваше "сейчас" - это когда? если речь идет, скажем, о последнем десятилетии, то говорить об этом - несерьезно и смысла большого не имеет (разве что для себя). если отмотать лет поболе, то и так понятно.

crivelli@lj
2006-02-16 11:17 am UTC
Я, в принципе, согласна с тем, о чём вы говорите, но поскольку большинство участников этого обсуждения - смотрят не с точки зрения филологии или истории литературы, но с точки зрения непосредственных участников процесса, их рефлексия по этому поводу кажется мне очень ценной.

singolare@lj
2006-02-16 11:21 am UTC
Вообще-то ускорение всех процессов - к добру ли, к худу ли - достигло такой степени, что и временные дистанции, желательные для всякого анализа вынужденно сокращаются.

freez@lj (Дмитрий Дейч, писатель)
2006-02-15 10:13 pm UTC
Мне нечего добавить к тому, что ты уже сказала. Всё совершенно верно по-моему.

sentjao@lj (Шломо Крол, переводчик)
2006-02-15 11:05 pm UTC
По-моему, всегда в поэзии была "иностранщина" в полный рост. Современная русская поэзия началась с Пушкина, у которого в Лицее было погонялово Француз. И еще Обезьяна -- вон он как обезьянничал: просто целую кучу французских калек состряпал, Набоков про это хорошо пишет. Да и сам Набоков тоже пример ультимативной иностранщины, человек с двумя родными языками и культурами.
Да и в других литературах так было, и вовсе не обязательно это романтическая экзотика. Вот парнасцы, например -- у них куча иностранных сюжетов, а у Эредиа вообще сплошь кентавры, конкистадоры, островитяне всякие и т.д. А Эредиа вряд ли романтик, скорее, наоборот, классицист. Да и сам он, кстати, иностранец.
А дело в том, что поэт, по-моему, всегда иностранец. Не знаю, в маске ли дело, но все, к чему поэт прикасается, становится совсем иностранным, чуждым и страшноватым. Уж на что Вийoн француз, ничего у него нет про иностранцев кроме, разве что, Баллады против врагов Франции. И все же разве не иностранец он со своей свободой, которая не знает границ? Вот, в этом может быть дело? Какая разница, что за сюжет и какие реалии? Можно и про басурман, и про своих писать, а все равно ведь холодок по спинному хребту проходит такой совсем недомашний и непривычный. Даже вот говорят, что есть некий "поэтический язык". Типа, есть русский язык, но русский поэт изъясняется языком поэтическим все равно.
Ну, и поэтому, Целан и Тракль, конечно, не менее важны, чем Хармс или Мандельштам. И вот, тоже мне русские -- Хармс и Мандельштам. Да они от обычных русских людей отличаются в сто раз больше, чем от Тракля и Целана. Конечно, я имею в виду, когда божественный глагол до слуха чуткого коснется. И это самое главное, мне кажется, а не веяния нашего космополитического времени, когда земля стала маленькая и из Москвы в Нагасаки самолет летит полдня, и устрицы всегда и везде свежие.

singolare@lj
2006-02-16 10:53 am UTC
Всё это очень верно, насчёт божественного глагола, но речь велась не столько о восприятии смятенного читателя, сколько об авторском выборе сюжетов, миров и традиций.

A propos, Чармс-Хармс (Шардам и Шустерлинг), ему ведь даже собственное имя зачем-то потребовалось обиностранить и остранить.

sentjao@lj
2006-02-17 02:21 am UTC
Я понял, что речь идет именно о сюжетах и образах. Я думаю, что хоть, по словам Гали-Даны и по твоим словам, в последние десять лет стало больше "иностранщины", ее и раньше было немало, всегда причем. Вот я о чем. А про божественный глагол -- это я теоретическую телегу под это попытался подвести, кажется, без особого успеха, да не в том дело.
Но может быть нынешняя "иностранщина" в поэзии стала более радикальной и более шокирующей? Ну, как у Алекса Гельмана? Впрочем, я и не не могу привести в пример никого больше.

singolare@lj
2006-02-17 07:26 pm UTC
Примеров немало - погуляй хоть по сайту Полутонов.
Гельман радикален в использовании массы ивритских слов и целых фраз, но это уже дополнительный аспект нашей темы.
Если искать характерный пример у него же, то скорее, использование биографии Рембо в поэме, которая была в РЕЦ №29.
Спору нет, неоднократно здесь уже упоминалось, что подобное происходило на протяжении всей истории литературы, но случаются особые всплески инокультурных ассоциаций, и как нам кажется, сейчас именно такой момент.
Вопросов же было два:
во-первых, замечается ли другими этот подъём, а во-вторых, в случае положительного ответа, каковы его возможные причины.

crivelli@lj
2006-02-17 07:33 pm UTC
И ещё интересует не только нынешний подъём этой тенденции (если он тебе заметен), но и вообще - замечаешь ли ты, что, и постоянно присутствуя в культуре, она как бы пульсирует?
И конечно, хотелось бы знать, как воспринимается это самими авторами и читателями.

sentjao@lj
2006-02-18 02:50 pm UTC
Я, по правде говоря, ничего такого не замечаю. Но я новую поэзию не так хорошо знаю, читаю кое что...А по поводу "пульсирования" -- ну тоже ничего подобного не вижу. Иностранщина в поэзии всегда -- важный мотив, начиная от Гильгамеша, бегущего в пустыню искать Утнапишти или отправляющегося в Ливан рубить кедр (а для нашей поэзии -- со "Слова о полку Игореве", где "О Русская земля, уже за шеломянем еси") и до наших дней. В общем, не заметил ничего такого, но и не претендую ни на что, очень даже может быть, что я просто ошибаюсь.

levchin@lj (Рафаэль Левчин, поэт, художник, редактор журнала «REFLECT… КУАДУСЕШЩТ»)
2006-02-16 03:32 am UTC
Мне лично иностранная литература всегда была интересней русской. Если бы меня отправили на необитаемый остров и разрешили взять с собой только одну книгу, предложив на выбор Борхеса или Достоевского, я бы не колебался ни секунды. Причин тут может быть несколько, и о большинстве из них тут уже было сказано, в том числе и о маске (которая сама по себе мне интересна весьма и весьма, в т.ч. и как сильнейшая метафора), но важнее причины следствие: как происходящее на стыке жанров интереснее и плодотворнее "чистого" жанра, так и столкновение и взаимооплодотворение литератур интереснее их разгораживания.
Тут, кстати, совершенно правильно было сказано о придуманной античности у Мандельштама, но вообще-то любая античность - хоть в "Декамероне", хоть у Шекспира, хоть у Гете, хоть у Гельдерлина, хоть у Флобера etc. - придуманная (и между собой все эти "античности" почти незнакомы...), - а настоящую мы не знаем и не можем знать... и это тоже по-своему плодотворно.

singolare@lj
2006-02-16 11:07 am UTC
То есть Вы хотите сказать, что не наблюдаете какого-то сконцентрированного обращения в эту сторону, а видите происходящее исключительно как часть регулярного процесса?

levchin@lj
2006-02-16 07:31 pm UTC
Пожалуй, да. По крайней мере, для меня это именно так. Ну, я-то вообще не пример для подражания, я то и дело на святое замахиваюсь: то на концепт, то на обсценную лексику, то на моногамию, то, наоборот, на полигамию, то на верлибр, то на великую русскую классику, горела бы она синим пламенем! а то и, страшно вымолвить, на веру павлову!..

poza@lj (Дмитрий Зернов, поэт)
2006-02-16 01:16 pm UTC
Сложно сказать, т.к., признаться, я такой тенденции не заметил, но, м.б., по попросту – невнимательный читатель:-)) Навскидку, разве что пять-шесть авторов на память приходят, в том числе, и «Венерин волос». (Кстати, Кирилл Кобрин об античности и Ломакине в новом Текстонли, наверное, уже видели: http://textonly.ru/case/?issue=15&article=5670; это к дискуссии ниже.)

Но, как мне кажется, «невиртуальное перемещение авторов пространстве» сложно назвать «перемещением» как таковым. Авторы «оседают» в других местах; очень может быть, происходит децентрализация русского литературного пространства – не уверен, но, если уж зашла речь о Борхесе:-))), то ситуация скорее обратная, в которой родная речь транслируется из неродных локусов с помощью виртуальных ложноножек, а столичность литературы (особенно, если речь идет о поэзии) обращается в сто личность сети, ибо Тлён-Тлён:-)))* Речь, ни в коем случае не идёт о сетературе! Говоря не выпендриваясь, авторы живут и работают заграницей, но пишут для русскоговорящей аудитории; Интернет здесь всего лишь как ещё одна форма коммуникации и в данном случае не превалирующая над, например, коммуникацией читателя с книгой или оратора со зрительным залом:-))) Еще одна ветвь дискуссии – а должен ли вообще автор позиционировать себя с территорией обитания? (!! Поправил великолепную в данном контексте опечатку: «территория отбирания»:-))) Кто этот автор? Нижегородский поэт или поэт, пишущий о Нижнем Новгороде, пусть и живущий здесь («пусть и…» здесь принципиально:). Но ведь не об этом совсем идёт речь? ;)**

* Простите за совсем уж дурацкий пример, но сначала Фрай писал об изнанке Тёмной стороны, а теперь и Лукьяненко на седьмой уровень сумрака вышел; каюсь, ибо и этим балуюсь)))
** Но увы мне, ризома интеллектуальных дискуссий превращается в ризотто из вчера прочитанных книг, давнишних разговоров и ещё более старых слов:-)))

Под «новой искренностью» здесь, если правильно понимаю, подразумевается «что вижу, то и пою»? Признаться, я не совсем так НИ понимаю; но в чём же здесь противоречие? Я вижу одеяло и пишу: «вот лежит одеяло», другой видит, там, Эйфелеву башню и пишет: «вот стоит Эйфелева башня», но, напиши он: «вот лежит Эйфелева башня», тогда бы он был, по меньшей мере, неискренен.:-))) Или же всё-таки речь идёт о некой Внутренней Монголии автора? (вернее, Внутреннем Чикаго и etc, а ещё вернее – Внутреннем Риме, куда текут все реки:-))) Или же – о взаиморавном двуязычье? Как мне кажется, и первое, и второе имеют под собой одно основание, а именно маргинальность. А если верить концепции маргинальности 20-30-х гг. ХХ века: маргинал обладает рядом характерных черт, таких как: честолюбие, эгоцентричность, и именно он, если не сломает, то построит первым:-)) А что до конфликта, так какая разница культурный (конфликт культур) он или экзистенциальный (в данном случае, конфликт внутри одной культуры). Хотя, нет; последний тезис весьма спорный))

Эх, наверное, всё только запутал)))

crivelli@lj
2006-02-16 08:14 pm UTC
Вовсе нет, не запутали, наоборот, расплели ещё пару косичек шотландского пледа:-)
Я только предлагаю сразу отмести вопрос двуязычия.
Хотя, если Вы так метафорически обозначили принадлежность двум\нескольким\многим культурам, то и этот вопрос неотменяем.
Ещё, по-моему, можно обойтись без вопроса о долженствовании. Сойдёмся на том, что автор ничего не должен, кроме того, что он сам видит своим долгом и о чём мы можем говорить лишь от первого лица единственного числа (в духе "новой искренности").
Тут поясню, что под "новой искренностью" я подразумеваю не принцип «что вижу, то и пою», а очередную попытку выйти из "постмодернистского тупика", при этом я рассматриваю эту попытку не с точки зрения "хорошо-плохо-дайте две" и даже не с точки зрения её успеха или неуспеха в предпринятом начинании, но как очередной виток, на смену которому неминуемо приходит иной поворот, причём перемена равнозначна обновлению, даже если обновление прекрасно знакомо нам по предыдущим виткам и поворотам. Поэтому меня и занимал вопрос: очередная вспышка "желания быть испанцем" - случайность или закономерная реакция на предшествующую "страсть быть самими собой"? Или у этой тенденции - другие причины и мотивировки?
Теперь вы говорите мне, что тенденции как таковой нет. Тут уже нам труднее становится к чему-нибудь придти, поскольку потребовались бы статистические подсчёты, к которым мы оба в равной степени не готовы:-)
К тому же (о ужас!), для подведения итогов нам, возможно, пришлось бы обратить свой взгляд и в сторону Сетературы, которая, как мне кажется, даёт немало материала для подтверждения моего представления о существовании такой тенденции.

"Говоря не выпендриваясь" (а только так нам и имеет смысл говорить), авторы не только "живут и работают заграницей, но пишут для русскоговорящей аудитории", но и живут и работают в России, обращаясь всё к той же русскоговорящей аудитории, рассеянной по миру. И это очень важная черта нынешней ситуации с реальным потенциалом обновления.
Но поскольку Вы не видите самой тенденции, которая меня заинтересовала, нам, увы! не удастся обсудить, что же именно вызвало её в очередной раз к жизни:-(
А вдруг ещё посмотрите с холодным вниманьем вокруг и обнаружите массу примеров?:-)))

mbla@lj
2006-02-16 09:03 pm UTC
Чрезвычайно интересная ситуация сейчас - русский читатель разбросан так же, как и русский писатель, фактически образуется некое культурное единство в разной географии, некое новое понятие нации. При этом люди, живущие в раных странах, несут в себе ещё и печать тех стран, где они живут, у них взгляды и пристрастия формируются и этой новой географической реальностью, в том числе, так что совсем интересно.

crivelli@lj
2006-02-17 09:22 pm UTC
Любопытно, потеряет ли "иностранность" свою остроту при таком развитии событий?

mbla@lj
2006-02-18 12:33 am UTC
А мне вот очень любопытно совпадение-несовпадение. Ведь страны проживания накладывают свои отпечатки.

fratrum@lj (Дмитрий Сумароков, поэт, переводчик)
2006-02-17 12:20 am UTC
У вас вышло сразу три вопроса, отвечу последовательно.
1. Иноземные сюжеты/реалии и возникали не вдруг, и историю имеют от начала русской поэзии (здесь сноска к античности), и, на мой взгляд,
2-3. если сейчас и вспышка "космополитизма", то она заметнее в субъекте языка, а не в том, к чему он прилагается. Другими словами, даже сквозь целановские очки поэт смотрит на те же самые вещи, на какие двадцать лет назад смотрел, допустим, сквозь бродские. ИА хорошо научил плохих поэтов видеть Венецию в Watermark - но это вопрос единственно качества зрения.
А ездить, точно, больше стали.
Ничего особо оригинального к вашим и Некода соображениям не добавлю. Поэты пристраивают себя к инаковидению по множеству причин, здесь заметна роль и нынешнего [девятого] вала переводной литературы, и мир все более доступен [а глобализм - преступен :]

А точно, давайте все отнесем на счет культурного глобализма, и дело с концом.

crivelli@lj
2006-02-17 07:54 pm UTC
Всё это ещё связано и с любимыми нами литературными мистификациями...

fratrum@lj
2006-02-17 08:18 pm UTC
Ну, здесь-то связь с инаковостью самая прямая. Если уж мистифицировать, так лучше всего на "ином" материале. Кроме того, честный мистификатор тем самым дает читателю ключ от дверцы в миф, иначе получится не мистификация, а прямо-таки обман.

a_ilichevskii@lj (Александр Иличевский, прозаик, поэт)
2006-02-17 01:47 pm UTC
Тема важная и интересная, но для меня ретроспективная, все-таки.
Во-первых, я готов подписаться под твоими словами.
Во-вторых, смысл тобою выраженного был мною выработан еще в самом юном состоянии, когда я внимательно читал Бродского - опыт этого бешенно-могучего человека - как и положено юноше - примерял и воспитывал в себе.
А Бродский так и говорил: _найди_ лучшее и _сделай_ его своим тем, что создай _от_ планки этого лучшего.
Тут можно много говорить о "переплавке", перегное или еще о чем-то, тут все больше аграрные метафоры возникают, но себя я часто ловлю за руку, когда - в прозе у меня появляются подстрочники Рильке, того же Целана - в продуманно рубленых фразах, скажем, спазматической речи - и никто никогда из литературоведов ни в жизнь не извлечет это, но так получается, такая органика, что ли, - я вообще к творчеству, и своему в частности, - отношусь очень отстранено и вежливо, как к посторонней данности. Более того - стихотворные дела очень "разгоняют", причем выбор исключительно определяется не актуальностью, а художественной необходимостью.
То есть, я хочу сказать, что Оден верно говорил: "The man is what he read" - или как-то так. И выбор того или иного внутренннего процесса зачастую обусловлен "метаболизмом", а не целесообразностью.
Однако, все-таки следует поправить Одена: все-таки человек состоит из голоса. И следовательно просодия важна предельно. И Целан никогда не станет мне "ближе" Мандельштама, если только мне не пересадят гортань.

crivelli@lj
2006-02-17 07:43 pm UTC
Ты говоришь, что согласен со мной - ты тоже наблюдаешь определённую вспышку этого интереса к "заморскому" в настоящий момент?

a_ilichevskii@lj
2006-02-17 08:12 pm UTC
Да-да, согласен, конечно.
Это уже не только в фабульно-ходовом плане, но в самой ткани языка, все чаще проступает чистый подстрочник.

chegra@lj (Сергей Белов, поэт)
2006-02-20 06:07 pm UTC
попробую присоединиться.
совершенно очевидно, что проникновение в одноязыкую литературу иных языков и мыслей преображает такую литературу.
древнерусская - под сильным влиянием византийских, болгарских и бог еще весть каких источников.
с 15 века - уже влияние западных образцов, проникновение языческой античной литературы... но некоторое время для изоляции всегда наступает, чтобы осмыслить и вплести всякую новую инъекцию и развить её уже на исконной почве.
искусственная закрытость сэсэсэра - почти повальное обнищание внутренней официальной литературы, но на этом фоне - проникновение из различных источников (в том числе внутренних: серебряный век, чинари, древнерусская литература) таких вливаний в лит-ру, которые давали новые формы и содержания - ближе, конечно, к 70-80 годам.
но в принципе, русская литература с 15 века и поныне испытывала непрерывные влияния извне. так что можно говорить о больших периодах, а не малых. просто весь корпус литературы - очень разнообразен. а всякие "закручивания гаек" почти не влияют на общую проницаемость культур. поэзия летает, где захочет.

sensanome@lj
2006-02-20 08:08 pm UTC
Да, конечно, это я и пытался сказать - "поэзия летает, где захочет", и "проникновение в одноязыкую литературу иных языков и мыслей преображает ... литературу" - как откровение, в особенности, исповедь. Добавлю, что такое проникновение есть проникновение в иной язык и следовательно в образ мышления, в психику и культуру, попытка встать на место другого и посмотреть на мир его глазами. Ведь языки содержат уникальные грамматические, терминологические и культурные концепции, не существующие в других и обуславливающие самобытность мировосприятия и ценностных систем. Проникновение в иное свидетельствует о стремлении к самообогащению путем перенятия опыта. С одной стороны, индивиды и культуры - бесконечно разные, начиная с личного опыта и внутреннего мира каждого, с истории, обычаев и т.д. Однако, с другой стороны, представители как одной, так и всех культур и сами культуры - бесконечно похожи, начиная с потребности взаимодействия с другими при помощи языка и организации взаимодействий между индивидами (общество), равно как и между разными ценностными системами (обществами). Исходя из этих соображений, не говорят ли "непрерывные влияния извне" (правда, в случае русской литературы я бы сказал не с 15 века, а где-то с 9-го) о стремлении к познанию, точнее - о постоянном поиске общечеловеческого, того, что делает всех нас людьми и связывает нас (если не объединяет)? Шекспир, например, часто выбирал "иностранные" сюжеты, персонажей, но то, что он писал, понятно и важно не только для английского или европейского читателя того времени и не только для англоязычных искусств и философии. Это я и подразумевал под универсальностью. Не поиск ли это ответов на одни и те же вопросы и не попытка ли увидеть себя в другом и другого в себе самом? Не значит ли это, что поэт постоянно нуждается в таком проникновении и, следовательно, действительно в некотором смысле всегда иной.

bautta@lj (Ольга Кольцова, поэт, переводчик)
2006-02-20 07:01 pm UTC
По сути, - поэзия - всегда очень открытый "организм", - и любые вливания в него - из иноязычных культур, языков и проч., - никогда ни кого не обеднили, - (я не о случаях откровенного плагиата), - наоборот. Бродский - и Катулл, к примеру. Пушкин - и английские романтики, + Шекспир, + Бернс; Георгий Иванов - и Готфрид Бенн; Мандельштам - и его интерпретация Паулем Целаном... - в итоге, - получаем множество величин мирового значения.
Вл. Микушевич, один из лучших переводчиков Рильке, вообще считает, что "стихотворение рождено в пространстве и во времени, и участь поэта - поймать сей миг; а на каком языке - значения не имеет, ибо язык у поэзии всегда один: Слово".

crivelli@lj
2006-02-20 07:59 pm UTC
К сожалению, тема постепенно повернулась в сторону защиты иноземных влияний\вливаний, что мне кажется в защите даже не нуждается, настолько очевидны достоинства.
А ту частность, что заинтересовала меня, показавшись характерной для текущего момента (повышенная частота иноземных тем и образов у большого числа ныне пишущих авторов), мало кто замечает. Но по ходу разговора очень много интересного было сказано. Может быть, всё это будет ему оправданием.

bautta@lj
2006-02-20 08:25 pm UTC
Что касается ВАШЕЙ темы, - тоже все очень понятно; нынешние-пишущие - сильно образованней своих более старших коллег, я о тех, кому лет 30, - и о поколении сильно предыдущем.
Мне очень нравятся стихи тех, кого встречаю в Сети, - и Каневского, и Танды Луговской, и Вольфганга Бендерa, и много кого еще, - и убеждают именно эти вещи, что Слово - живет и дышит.

worden@lj (Дмитрий Зуев, программист)
2006-02-21 06:01 pm UTC
Мое мнение неспециалиста: в какие-то моменты просто на каком-то пространстве (страна, язык/группа языков, историческая эпоха) количество материала, созданного и накопленного в русле определенной традиции, превышает некий порог - и люди, работающие с ним, или просто ощущающие свою связь с ним, стремятся по-новому осознать его, структурировать, найти новые способы работы, в конце концов, освободиться от власти количества. Отсюда и поиск новых путей - в других языках, например, а иногда в других эпохах.

sguez@lj (Александр Гезенцвей, кинокритик, фотограф, редактор сетевого журнала Za Granizza)
2006-02-22 03:49 pm UTC
Кажется мое замечание в духе добавления синголаре. Часто, когда говорится значительное слово, то оно произносится на иностранном языке. Что-то вроде кавычек (или другой пунктуации) в речи.

Ситуация такова: Есть какое-то расхожее слово, обозначающее расхожие ситуацию/предмет. У него есть соответствующие аналоги в соседних языках. Эти аналоги произносятся в таких случаях:

1. Когда слово на своем языке стерлось, его стало попросту скучно повторять по триста раз. Чисто инстинктивное желание освежить любую, даже будничную, речь ведет к вариациям типа "спасибо-мерси".
2. Когда слово скомпрометировано демагогами, которые, злоупотребляя этим словом, добавили к нему неизвестные ранее коннотации. Пример: "народ". Варианты аналогов, слегка подруссаренных: Популяция, публика. Или "избиратели-электорат".
3. Когда хочется снизить пафос слова, лишив его автоматической силы рефлекторного влияния. Замена его аналогом равносильна ироническим кавычкам, которые можно было бы отыграть интонацией, или мимикой, но интонация и мимика не всегда и не всем доступны. Не всем доступна и роскошь обладания иностранными словами-суррогатами. Тады ой. Пример "деньги-мани". Заодно такая замена работает на алиби говорящего: "Он-то уж точно не желает воспользоваться заемным сверхзначением слова".
4. Когда хочется усилить слово, наделив его некой ad hoc драгоценной редкостью: "Шарман", "Гуд бай", "фак".
5. Когда хочется слова, как бы отлитого из бронзы, пришедшего из глубин веков, ставшего афоризмом: "Мементо мори", "Терциум нон датум". У этих пословиц есть прекрасные, стопроцентно-адекватные переводы, однако все чувствуют, что латынь увесистее.
6. Когда хочется лишить слово бескрылой (или слишком обязывающей) определенности, переведя его из бытовой однозначности в более возвышенную (менее инкриминирующую) абстрактность: "Сокращение-редукция", "переворот-революция". Точнее, неопределенность вносится не увеличением абстракции, а увеличением шлейфа маргинальных обратных переводов, сопутствуюших основному. Инстинктивное представление о том, что языки переводятся не слово в слово, помогает ощущению размытости значения иностранного аналога. На первых порах. На первых порах.

Как-то вот так.

А вот как это может помочь в ответе на вопрос, почему художник тянет лапы к иноземным сюжетам - тут менее просто. Или наоборот, так же просто.

Еще, мои пункты работают, кажется - не знаю, серьезно не проверял, в любом языке, я просто примеры привел из русского. Обращение западных писателей к чужим краям - это как-то и не замечается, настолько само-собой разумеется. В конце концов, с кредитной карточкой почти любая страна превращается в американский тематический парк....

_ea_@lj (Лариса Йонас, поэт)
2006-02-26 09:33 am UTC
Автору необходимо ощутить весь спектр переживаний, часть из них ограничена его ментальностью. Попытка перешагнуть границы собсвеннной культуры, привычной ментальности, примерить еще ненадетые платья, смоделировать ситуации, кторые не произошли бы в его привычном и известном окружении.

При том особо чувствующие люди осознают границы пережитых ими ощущений и - возможные просторы. Тяга к этим неизведанным ощущениям и заставляет их использовать новые личины. Как Гаруна аль-Рашида.

huesped@lj
2006-03-03 05:25 am UTC
не понимаю как тракль или целан могут быть поэтически не-релевантными (тут/там/на том свете). имхо, идея поэтических госграниц/ОВиРа -- какая-то ежовщина от поэзии.

разведка наша -- весь народ. враг не пройдет границы. а коль пройдет -- он попадет в ежовы рукавицы!

crivelli@lj
2006-03-03 07:33 pm UTC
не понимаю как тракль или целан могут быть поэтически не-релевантными (тут/там/на том свете).

По этому поводу имело бы смысл спросить тех комментаторов, что ставили их релевантность под сомнение.

идея поэтических госграниц/ОВиРа -- какая-то ежовщина от поэзии.

Я ценю Вашу иронию, но боюсь, Вы не заметили моей:-)

huesped@lj
2006-03-04 04:16 am UTC
да, признаюсь.. погорячился. тема не из приятных. немножко задело за живое.

crivelli@lj
2006-03-04 08:56 am UTC
Бывает:-)