Город. Памяти Тарковского (из старого эссе)

Андрей Тарковский. Казалось бы, что может быть более далекое от Почвы в ее балалаечном понимании? Да, именно так и воспринимается Тарковский благостными почвенниками "на прямой пробор"- как нечто чуждое, почти инопланетное. В действительности Тарковский - художник подлинно сакральный, подлинно почвенный - неизмеримо более почвенный, чем иные патриотические творцы, в последнее время не кажущие носа из своих избушек. По сути все его творчество и, в частности, фильм "Сталкер" - о Посвящении, о пути к Почве, повторяю, не в клюквенном, а в сакральном смысле этого понятия. При этом важно отметить, что "Сталкер"-фильм тотально перерос свой литературный "протограф", став совершенно самодостаточным феноменом в искусстве.

…Дымные, пасмурные горизонты мегаполиса. Угрюмое, будто опаленное огнем, бедное жилище. Здесь живет Сталкер. По законам этого мира, по законам Системы он - люмпен, человек дна, презренный отщепенец. Но с позиций Высшей Реальности Сталкер - носитель Посвящения, Хранитель сакрального знания, сокровенными путями инициации уводящий из Системы непокорных - в некую Зону, к Почве, к Тайне. Сталкер не доходяга-неудачник, он Избранный, духовный повстанец, "партизан". Тут, в чудовищном железном мегаполисе (именно тут!) обретаются те, кто хранит тайные нити маршрутов инициации, протянутые в страшных ночах под автоматными трассами патрулей, сквозь огонь и воду, металл и грязь. Система не пускает в Зону, в область Истины, не пускает к Почве. Дыхание автоматного ствола, дыхание Смерти сопутствует Посвящению. В фильме есть сцена: Черный Пес, Анубис ложится в изголовье спящего Сталкера, как бы подтверждая этим легитимность его Посвящения, которое в принципе немыслимо без "памяти смертной".

Достигнув Зоны, Сталкер, раскинув руки, в молитвенном порыве падает в траву, внутренне соединяясь с хранимой здесь Тайной, непонятной, опасной для современного мира и недоступной ему. Столь же невместимой Тайна остается и для тех, кого Сталкер привел к ее Преддверию страшными путями инициации. Для них Посвящение не состоялось - они остались двумерными адептами профанического мира.

В финале мы видим ребенка Сталкера. Молчаливая большеглазая девочка-мутант силой взгляда передвигает предметы на столе. Что это: очередное образное обличение ужасов технической цивилизации, влекущей человечество к вырождению? Или мы видим поначалу пугающее, парадоксальное, в недрах человеческой среды, Зарождение Нового Человека, прекрасной Новой Расы, которая заново обретет гиперборейское Солнце далеких предков?

<…>

Сталкер с ребенком-мутантом на плечах и его жена бредут по мрачным окраинным пустырям среди ядовито отсвечивающих луж. Вдали, во мглистой дымке вздымаются циклоскопические индустриальные нагромождения.

Преодолеть Современный мир, достичь Зоны, Почвы - не значит бежать из Города. Именно эта земля, насаженная на каркас коммуникаций, поколебленная изнутри акустикой искусственных пустот, накачанная химией и током, пробудилась для грез своей юности. В тоннелях метро летят первобытные ветры, освобожденные от оков сонной породы. Железной рукой открывателя планет Город зачерпнул окаменевшие косные недра и оттуда по сплетениям коммуникаций хлынула наверх энергия Первого Утра Земли. Город, Город - истинный Хранитель Почвы; его кажущаяся беспочвенность - это в действительности повышенное, "зашкаливающее" излучение расторможенных реликтов, от которого "едет крыша" у деревенщиков. Здесь, именно здесь, обитают Ведающие Пути к Почве и Тайне. Здесь, в предельно непочвенном мире вновь начинают говорить духи Почвы, вылезая из грунта углами бурой арматуры. И там, за пределом, из смятенных грохочущих недр этого мира, над его кромешным зубчатым горизонтом в дыму и прахе заново восстанет Вечное Солнце.

…Итак, семейная прогулка. У ноги Сталкера, казалось бы такой ручной и домашний, бежит непроглядно Черный Пес.