суточные щи -

Джордан Петерсон, описывая психологию левачества, то и дело возвращается к Достоевскому ("Бесы") и Ницше.
На мой неизощренный вкус, ни тот, ни другой, ни сам знаменитый психолог современности и близко не подходят к точному портрету левака у Алисы Розенбаум (известной под псевдонимом Айн Рэнд). Книга "Источник" (точнее было бы перевести как "Родник").
Персонаж Эллсворт Монктон Тухи и его секта - весьма меткая карикатура на левачество как образ мыслей и стиль жизни.
Сострадание к ничтожествам как источник власти над массами, и низведение всякого человека к ничтожному состоянию - вот вполне работающией ключ к левачеству, от сталинизма до нынешних ложноименных демократов и американских либералов. Также у Рэнд имеется точный портрет избалованной дамочки (Доминик Франкон) типа нынешних квазифеминисток, которая не может ни возбудиться, ни испытать оргазма иначе как в садомазохических отношениях.
Достоевский как мне кажется шибко уводит читателя в сторону, смешивая левачество с либерализмом классического образца (свобода, опирающаяся на примат права).
Кстати, тут и ошибка насчет ортодоксального христианства у Достоевского. "Достоевский рассматривал православие в подзорную трубу" - где-то так, да.

Алиса Розенбаум сильно запутывает ситуацию, описывая убеждения Ховарда Рорка как некий радикальный индивидуализм и эгоцентризм, что дает повод правоверным протестантским прогрессистам заподозрить её роман в пропаганде сатанизма.
Беспристрастный взгляд православно-католического ортодокса убеждает нас, что это не так. Ховард Рорк напоминает нам скорее средневекового жонглера, который решил стать монахом и испытал момент религиозного экстаза перед статуей Парижской Богоматери. Не имя ничего лучшего, чтобы выразить этот экстаз, принялся жонглировать перед нею. Прочие монахи возмутились и обвинили его в святотатстве. Но за жонглера вступилась сама Дева Мария, прослезившись и объявив жонглирование не хуже, а лучше монашеских псалмопений.
Так и Ховард Рорк делает для Бога то, что умеет наилучшим образом, строя дома. Делает это самоотверженно, и без всяких истинно сатанинских снисхождений к плоти, исключительно вверх по направлению. Рядом с ним даже явная сатанистка Доминик Франкон становится немного святой, а Остин Геллер признается, что несмотря на всю свою асоциальность, Рорк - самый жизнеутверждающий человек. Разительный контраст к карикатурным квазихристианским сектантом - леваком Тухи, который, прикрываясь благотворительностью, систематически убивает человеческий дух.

Если так, то "Родник" - роман антисатанинский.

Еще любопытны параллели с видением людей будущего у Стругацких. Рорк вполне вписывается в коллектив чародеев "Понедельник начинается в субботу" или в общество коммунистов, любящих свой труд, достигших вершин познания в своих областях и безукоризненно честных, органически неспособных врать.