Дождь в духе Джексона Поллока

Такое ощущение, что сейчас гремел гром. Дождь набирает скорость как поезд, отваливший от станции и начавший сбрасывать на ходу лишний вес.
Все, что шумит за окном сторонним кино, похоже на сон: так же хрупко и неуловимо; так же сложно погрузиться целиком и полностью как в хронотоп, выдуваемый извилинами. Он, ведь, точно так же как звуковая широкоформатность, больше обязан не тому, что видишь закрытыми глазами, но тому, что подразумеваешь кончиками нервных окончаний. Как странно жить, особенно ночью; особенно ночью в конце осени - на самой дальней ее остановке, почти что на конечной: там, где город общественного транспорта утрачивает этажность и переходит в пустошь. Как странно, что жизнь в любой момент может закончиться - и никакие, даже самые красивые и точные буквы не помогут. В грудной клетке у меня тоже ноябрь рвет кленовый багрянец на запекшиеся лоскуты: сознание мечется между двух снов - того, что кардиограмит внутри и того, что пластается за оконной рамой, жаждая проявления. Затылок Метерлинка ; зубы Кафки; тыквенная шелуха и арбузная слизь - после того, как оборвали все листья, а снег задержался в командировке (в гостях? В костях?) не осталось ничего, кроме литературы. Храп Пруста. Хруст французской булки. Отечество нам (и отчество) - модернизм.

Posted via LiveJournal app for iPhone.