Выбранные места из пикировки с "врагами"
Полвека назад состоялся грандиозный визит Хрущева в США. Целая футбольная команда (по численности) журналистов была удостоена Ленинской премии за бравурный отчет «Лицом к лицу с Америкой». А вот и другая книга – сборник речей и информационных сообщений. Любопытненько…
Итак:
ПРО ВЫБОРЫ – У НАС И У НИХ
Во время беседы Н. С. Хрущёва с лидерами американского конгресса и членами сенатской комиссии по иностранным делам 16 сентября 1959 года «сенатор Т. Грин спросил, как проводятся выборы в Советском Союзе. Верно ли, что в СССР выставляются кандидаты только одной партии, причем можно голосовать только за одного кандидата?
– Не совсем так, – отвечал Н. С. Хрущев. – В парламентах Советского Союза и союзных республик, областных и районных Советах депутатов трудящихся свыше 40% депутатов – беспартийные.
В Советском Союзе действительно существует только одна партия. В первый период, когда у нас еще существовали антагонистические классы, в нашем парламенте были представлены и другие партии. Однако в дальнейшем строение нашего общества изменилось. Сейчас у нас нет антагонистических классов, интересы всех трудящихся представляет Коммунистическая партия – партия трудящихся. Выдвижение кандидатов во время подготовки к выборам проходит следующим образом.

Коллективы трудящихся выдвигают различных кандидатов, причем число их не ограничено. Каждый коллектив агитирует за своего кандидата. Затем собираются избранные демократическим способом доверенные лица коллективов трудящихся, и путём голосования решают, какой наиболее достойный кандидат должен быть оставлен в списке на голосование. За него и голосуют избиратели».

А вот что говорил, встречая Хрущёва, мэр города Нью-Йорка Р. Вагнер:
«Данный город, наш город, имеет иную историю. С того времени, как голландцы купили у туземцев право селиться в этом районе, по его тропам, а позднее по его улицам и проспектам прошло бесчисленное множество иммигрантов –англичан, скандинавов, ирландцев, немцев, венгров, русских, итальянцев, поляков, греков и евреев, фактически всех эмигрантов из неспокойной Европы; в последние годы за ними последовали негры из наших южных районов и говорящие на испанском языке друзья из района Карибского моря. Эти последние являлись американскими гражданами с самого начала. Что касается остальных, то с ними произошла та же удивительная история: сначала иммигрант, потом гражданин, а потом житель Нью-Йорка.
Все эти люди прибыли сюда в поисках свободы и возможности достойной жизни. Нью-Йорк, Америка гордятся степенью, в которой они обрели здесь и то и другое. Что касается возможности обеспечить приличный образ жизни, то мы знаем, что они получили здесь самую большую возможность – самый высокий в мире уровень жизни.
Мы знаем, что у нас есть бедные и что кое-кто живет в плохих жилищных условиях, но больше людей живет лучше, счастливее и в более здоровых условиях, чем где-либо и когда-либо в истории всего мира».

И тут же – почти похожий на вышецитированное выступление Хрущева (о выборах в СССР) по смыслу, точнее – по патетике, пассаж, словно это сам Аджубей подвергал его литобработке:

«Что касается свободы, то она тоже есть у наших людей. Они имеют большую свободу, чем это изображают некоторые, говоря, что американский рабочий имеет возможность выбирать только между двумя капиталистическими партиями, ни одна из которых его не представляет. В качестве должностного лица, повседневно сталкивающегося с проблемами этих людей, позвольте мне заверить сегодня нашего уважаемого гостя, что в Америке, по крайней мере в Нью-Йорке, от лица которого я выступаю, народ – хозяин.
Мы, занимающие государственные и общественные должности по их выбору, получаем приказ от народа. Мы не можем позволить себе успокаиваться на том, что мы можем считать достаточным для него.
Нет также никакого верхнего слоя, имеющего влияние, непропорциональное его численности. Наша демократия – это демократия избирательных урн.

Люди, населяющие наш город, – потомки многочисленных иммигрантов; это те, кто помогли построить мосты Нью-Йорка, прорыть его туннели, воздвигнуть его небоскребы, создать моральный облик города, его этические нормы и принципы.
Они отдали нашей стране всю свою лояльность и целеустремленность как в период мира, так и в период войны. Никакие чужеземные идеологии никогда не.угрожали мирному благополучию нашего города, и во время войны, которая возникала за мою жизнь трижды, жители Нью-Йорка отправлялись за границу, чтобы сражаться за то, во что они верили, бороться против агрессии как поблизости, так и вдалеке.
Подобно тому как раньше они с готовностью проливали свою кровь, теперь они столь же охотно расстаются со своей собственностью, когда они считают, что это делается ради благосостояния человечества.
Председатель Хрущёв, несомненно, помнит, что непрерывный приток помощи по ленд-лизу начался еще до того, как наша страна подверглась нападению, и что в течение пятилетнего периода мы направили одной только России помощь, исчисляемую в сумме 11 млрд. долларов.
Мы, нью-йоркцы, хорошо знаем об этом. Был ли это караван судов со специально упакованными самолетами-истребителями, направлявшийся арктической ночью в Мурманск, или же караван с грузовиками, медикаментами, джипами и минометами, доставляемыми по невероятной жаре в Персидский залив, он отправлялся из нью-йоркского порта…»

ОТВЕТЫ ХРУЩЕВА НА ВОПРОСЫ ЖУРНАЛИСТОВ – В ТОМ ЧИСЛЕ ПРО ЛУНУ И ПРО СТАЛИНА (сс. 75-77):

«После того как Н. С. Хрущев закончил свое выступление, председатель Национального клуба печати У. Лоуренс предложил перейти к вопросам и ответам.
Первый вопрос, связанный с культом личности И. В. Сталина, носил явно провокационный характер. Отвечая на этот вопрос, Н. С. Хрущев сказал: Я хотел бы спросить тех, кто придумал этот вопрос: когда они его сочиняли, когда они выдумывали его, какие цели они преследовали, что они ставили перед собой, чего они хотели? Вы, очевидно, хотите поставить меня в стесненное положение и уже заранее смеетесь. Русские говорят: хорошо смеется тот, кто смеется последний. И как бы вы, господа сочинители всяких вздорных вымыслов, смеясь заранее над тем, как, дескать, вы ловко выдумываете, не раскаялись бы после в своих выдумках.
На провокацию я не пойду и не отвечу недружескими выпадами против собравшихся здесь многих достойных представителей печати Соединенных Штатов Америки. Добавлю только, что ложь, на каких бы ногах она ни ходила, никогда не сможет угнаться за правдой. (Аплодисменты).
ВОПРОС: Было ли лишь совпадением то, что Советский Союз запустил ракету на Луну накануне Вашего прибытия сюда? Отражает ли посылка вымпела на Луну намерение выдвинуть претензии на владение Луной?
Н. С. ХРУЩЕВ: Совпадение моей поездки в Соединенные Штаты Америки с посылкой советской ракеты на Луну – это простое, но, я бы сказал, приятное совпадение. (Смех в зале). Если кто-либо из вас сомневается в этом совпадении, я отослал бы их к вашим ученым — пусть вам ученые разъяснят, в чем дело. Возьмите скажите ученым, чтобы они приурочили к такому-то числу запуск ракеты на Луну, и посмотрите, что из этого выйдет. (Смех в зале, аплодисменты).
Теперь, господа, я хотел бы ответить на вторую часть вопроса, который был мне задан, – является ли доставка вымпела на Луну основанием для Советского Союза предъявить какие-нибудь собственнические претензии на Луну. Прошу меня правильно понять, я никому не хочу нанести какой-нибудь обиды: мы люди разных континентов, разной психологии.
Те, которые так ставят вопрос, мыслят понятиями частнокапиталистической психологии, а я человек социалистического строя, нового мировоззрения и новых понятий. У нас понятие «мое» отживает, а внедряется новое понятие «наше». Поэтому посылку в космос ракеты и доставку нашего вымпела на Луну мы рассматриваем как наше завоевание. И в этом слове «наше» мы подразумеваем страны всего мира, то есть мы подразумеваем, что это является и вашим, достижением и достижением всех людей, живущих на. . Земле. (Аплодисменты).
ВОПРОС; Каковы возможности для увеличения двусторонней торговли между США и Советским Союзом, в особенности в области товаров широкого потребления: в чем вы больше всего нуждаетесь, и что вы могли бы продавать?
Н. С. ХРУЩЕВ: Мы больше всего нуждаемся в том, чтобы ликвидировать дискриминацию в торговле. Это самое главное. Все, что вы делаете, мы все тоже умеем делать, а некоторые вещи мы сделали раньше, чем вы. (Смех в зале). Мы ничего не просим у вас. Некоторых товаров вы производите сегодня больше, чем мы, но это объясняется исторически сложившимися обстоятельствами. Ваша страна гораздо раньше стала на путь капиталистического развития, чем наша, и поэтому вы развили свою экономику выше, чем была развита экономика дореволюционной России».

О ВЕНГЕРСКИХ СОБЫТИЯХ, О ВКУСАХ И БОРЩЕ, А ТАКЖЕ – МИМОЛЁТНО – О… ГОЛЛИВУДСКИХ ЗАДНИЦАХ (сс. 248-250):
На встрече с лидерами американских профсоюзов 20 сентября 1959 года вице-председатель АФТ-КПП (председатель объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиационной промышленности) У. Рейтер «начал «защищать» товарища Яноша Кадара как… буржуазного националиста. И только после того, как его коллеги громко захохотали, подсказывая ему, что надо говорить об Имре Наде, Рейтер стал неуклюже поправляться.
Разоблачая лицемерную позицию этого «защитника венгерского народа» Н.С. Хрущев сказал:
«…Что произошло в Венгрии в 1956 году? Там был мятеж антинародных элементов, недовольных властью трудящихся. Венгерская контрреволюция, подстрекаемая силами международной реакции, пыталась свергнуть социалистический строй. При этом заговорщики использовали оружие, полученное с Запада. Они руководствовались директивами, которые исходили оттуда же. Захватив на несколько дней власть в Будапеште, контрреволюционеры начали бесчинствовать, истреблять, расстреливать честных людей. В этот трудный момент Венгерское революционное правительство, возглавляемое Яношем Кадаром, попросило нас о помощи. Мы выполнили эту просьбу, и мы гордимся этим. Если бы мы не пришли на помощь народному правительству, возглавляемому Яношем Кадаром, фашисты могли бы захватить в Венгрии власть в свои руки. Оказывая братскую помощь венгерскому народу в его борьбе против фашистских мятежников, мы выполнили свой интернациональный долг».
Филипс (профбосс бумажников – BW.) предлагает перейти к новой теме и повторяет уже неоднократно выдвигавшиеся в Соединенных Штатах буржуазными деятелями в беседах с Н. С. Хрущевым претензии насчет свободного распространения в Советском Союзе реакционной литературы и антисоветской информации.
– Какое блюдо Вы больше всего любите? — спрашивает Н. С. Хрущев, обращаясь к Филиппсу.
– Ростбиф, – отвечает тот.
– А я борщ, – говорит Н. С. Хрущев. – Вы его не едите, а мне он очень нравится. Вы за капитализм, а я за социализм. Почему я не даю Вам более подробного ответа на Ваш вопрос? Да потому, что мне уже много раз его задавали здесь, и я всякий раз отвечал. Видимо, Вам не нравится мой ответ, и Вы хотели бы услышать что-то другое. Но что поделаешь, у нас с вами разные понятия о свободе.

– Когда мы были в Голливуде, нам показали танец «кан-кан». В этом танце девушкам приходится задирать юбки и показывать заднее место, и этот танец приходится исполнять хорошим, честным артисткам. Их заставляют приспосабливаться ко вкусам развращенных людей. У вас это будут смотреть, а советские люди от этого зрелища отвернутся. Это порнография. Это культура пресыщенных и развращенных людей. Показ подобных фильмов у вас называется свободой. Нам такая «свобода» не подходит. Вам, очевидно, нравится «свобода» смотреть на заднее место. А мы предпочитаем свободу думать, мыслить, свободу творческого развития.

– Вы хотите, чтобы законом было запрещено показывать такие фильмы? – спрашивает Филипс.
– Думаю, что должен быть такой закон, — отвечает Н. С. Хрущев, – закон морали.
– Я могу ходить или не ходить на такие фильмы,— говорит Кэрри (еще один профбосс. – BW).
– Но ваши дети смотрят подобные вещи!
– У меня нет детей.
– Но ведь у других есть дети. Хорошие дети, живущие на земле, – замечает Н. С. Хрущев, – и мы с вами должны предохранить их от дурных влияний, распространяемых под видом «свободного культурного обмена».

Бедный Хрущёв! Он не дожил до дома № 2!

«Далее некоторые профсоюзные деятели начали утверждать, что Советский Союз почему-то неохотно идет на развитие советско-американских культурных связей. Н. С. Хрущев дал отпор этим лживым утверждениям. Он подчеркнул, что в действительности дело за американской стороной, и предложил выслушать справку присутствовавшего на беседе председателя Государственного комитета по культурным связям Г. А. Жукова по этому вопросу. Однако лидеры американских профсоюзов уклонились от этого.
«Мы,— заявил один из них,— прочитаем об этом в газетах».
Касаясь вопроса об обмене информацией, Н. С. Хрущев указывает, что советские люди стоят за обмен правдивой информацией, которая способствовала бы укреплению мира и сближению народов.

ОХРАНА И ОХРАНКА.
Из речи Хрущева по возвращении в Москву (с. 420)

«Вы, москвичи, да и не только вы, а все советские люди — русские, украинцы, белорусы, узбеки, грузины, казахи, армяне — все народы, всегда достойно встречаете гостей. Какую бы страну ни представлял гость, каких бы политических убеждений он ни придерживался,— раз он наш гость, мы ставим хлеб-соль на стол и проявляем к нему не только внешнее, но и внутреннее уважение. (Аплодисменты). А там, в Соединенных Штатах, я в первый день наблюдал такую картину: едем мы с Президентом; огромное количество людей стоит, кое-кто руку поднимает, машет, но я вижу — быстро отдергивает руку, словно прикоснется к электрическому току. (Смех в зале).
Вначале мне было трудно понять, в чем дело. Тогда я решил внимательнее всмотреться в лица людей, стоящих по обе стороны пути нашего следования. Я стал делать знак привета легким кивком головы, и многие начали отвечать мне тем же. В чем же было дело?

Мне потом рассказали, что за 10 минут до того, как нам проехать с Президентом в Белый дом, по маршруту нашего следования прошла некая автомашина с плакатом, на котором было написано: встретим гостя достойно, вежливо, но без аплодисментов и приветствий. (Оживление в зале).
Потом я спросил представителя Президента г-на Лоджа, который сопровождал меня в поездке по США,— верно ли это? Мне разъяснили, что действительно машина с таким плакатом проходила. Но кому принадлежала эта машина, будто бы неизвестно. (Смех в зале). Она-де прорвалась через кордон полиции. Когда официальные лица дали мне такое разъяснение, я им сказал, что не представляю себе, как полиция, которая так хорошо меня охраняла, не могла заметить машины с подобным плакатом. (Оживление в зал е).
Я убежден, что всего этого Президент не знал и что все это было сделано помимо воли не только Президента, но и других, которые занимались организацией встречи нас. Однако, как говорится, из песни слова не выкинешь.
С первых же шагов по американской земле меня начали так усиленно охранять, что не было никакой возможности вступить в контакт с рядовыми американцами. Эта охрана превратилась в своего рода домашний арест. (Оживление в зале). Меня начали возить в закрытой машине, и я только в окошко мог видеть людей, которые нас встречали. А люди приветствовали, хотя зачастую и не видели меня.

Я далек от того, чтобы все те чувства дружбы, которые выражались американским народом, принять на свой счет или даже на счет нашей коммунистической идеологии. В этих приветствиях американцы заявляли нам, что они так же, как и мы, стоят на позициях борьбы за мир, за дружбу между нашими народами. (Бурные аплодисменты).
Не буду подробно говорить вам о всех наших встречах с американцами; вы о них, очевидно, знаете из газет. Мы побывали в Вашингтоне, затем в Нью-Йорке, где я имел честь с трибуны Организации Объединенных наций выдвинуть от имени Советского правительства план полного и всеобщего разоружения. (Б у р н ы е а п л о д и с м е н т ы)».
Бывают странные сближенья…