Дело И.Ленива-1
Вместо предисловия
Перекинута последняя страница многотомного уголовного дела, с которым мне представилась возможность познакомиться. Когда я читал материалы дела, меня постоянно не покидала мысль, что оуновские убийцы во сто крат превзошли в своем 'мастерстве' средневековых инквизиторов. С каждого листа словно сочится кровь безвинных жертв, каждая страница - это смертный приговор, в большинстве случаев сопровождаемый жестокими пытками.
И хотя обвиняемый в деле один – бывший бандеровский эсбист, материалы высвечивают многих его соучастников, творивших зло против украинского народа, чтобы поставить его на колени, подчинить преступной воле оуновских 'вождей'. Среди жертв были и немощные старики, и грудные дети и те, кто уже в рядах ОУН-УПА осознал преступный характер этих фашистских формирований и преследуемых ими целей.
Сегодня так называемые национал-демократы пытаются переложить вину ОУН-УПА на Советскую власть и ее правоохранительные органы, нагло извращая неоспоримые исторические факты и события. Цель прежняя - реабилитация и героизация кровавого национал-фашизма, прокладывание ему пути к овладению властью в Украине.
Его сущность, на наш взгляд, убедительно демонстрируют материалы уголовного дела в отношении бывшего участника УПА, затем боевика СБ (служба безопасности) Ленива Ивана Михайловича, родившегося в 1928 г. в с.Завадка Калушского района, ярко высветившие события 1941-1950 годов на значительной территории Станиславской (ныне Ивано-Франковской) и Дрогобычской (ныне входит в состав Львовской обл. - Авт.) областей, т.е. в границах деятельности так называемого Калушского окружного провода ОУН.

Трагедия семьи Ленива
Потомственный крестьянин-бедняк Михаил Ленив, выросший в нищете и бесправии, в поте лица трудился на своем клочке земли, чтобы накормить семью. Подзолистая земля требовала немало физических усилий, однако не радовала крестьянина отдачей. Росли дети, Михаил стремился подрабатывать на лесоразработках. Эта работа была сезонной, тяжелой и низкооплачиваемой.
В период господства Австро-Венгрии он окончил три класса сельской школы, больше продолжать учебу не имел материальных возможностей. Тем не менее стремился к самообразованию. Читал то, что мог достать. Посещал нелегальные сходки членов Коммунистической партии Западной Украины. Все помыслы были направлены на то, чтобы детям дать хоть какое-то образование и тем самым облегчить их жизнь. Ведь делить на троих детей имевшуюся у него землю - значило заранее обрекать их на нищету.
Сентябрь 1939 г. принес надежды. Собственность на землю перестала быть мерилом достатка и стабильности. В селе открылась семилетняя школа. На сходе односельчане выдвинули Ленива на должность начальника открывавшегося в селе почтового отделения. Ленив почувствовал облегчение в жизни.
С началом войны в селе подняли голову украинские националисты. Они создали свою полицию, назначили старосту села. Начались преследования - аресты, избиения, запугивания - советских активистов, тех, кто работал в государственных учреждениях. На каторжные работы в Германию отправили 17-летнюю дочь Ленива - Анастасию.
В конце 1942 г. в г.Калуше открылась торговая школа, куда он сумел устроить своего сына Ивана. Торговая школа находилась под контролем и влиянием националистов, в лице т.н. допомогового комитета - филиала Украинского центрального комитета (УЦК), возглавляемого резидентом абвера В.Кубийовичем. Полковник германской разведки Альфред Бизанц назвал УЦК и его 'допомоговые' комитеты 'официальными резидентурами германских разведорганов, через возможности которых они получали информацию о положении в западных областях Украины'. Некоторые учителя наряду с преподаваемыми предметами вдалбливали молодежи оуновские идеи, разжигали ненависть к представителям других наций: русским, евреям, полякам.
Результатом этого явилось создание в торговой школе националистической группировки. Весной 1944 г. калушское гестапо арестовало и публично расстреляло в центре города 15 учеников этой школы. Сейчас невозможно установить детали этого трагического события в жизни города Калуша. Однако достоверно известно, что УЦК и его 'допомоговые комитеты' контролировались ОУН-мельниковцев, стремившихся проводить пропагандистскую работу среди интеллигенции, студенчества и учащейся молодежи, чтобы удерживать эту часть населения под своим влиянием. Поэтому не исключено, что бандеровцы в отместку мельниковцам навели гестапо на торговую школу в Калуше, в результате чего погибли ее учащиеся. После этого случая Иван по требованию отца прекратил учебу в торговой школе.
В это время в селах района бандеровцы развернули активную националистическую работу, прежде всего направленную на то, чтобы склонить и подготовить молодежь к вступлению в УПА и оуновские нелегальные звенья (территориальные проводы). Уже созданные небольшие вооруженные группы ОУН приступили к массовому уничтожению польского населения не только в селах, но и тех небольших городах, где они чувствовали себя хозяевами.
Станичный села Завадка 'Галичанин' – Василишин Никита не мог не обратить внимание на Ивана Ленива, как наиболее образованного среди своих сверстников. Вначале давал безобиднее поручения: отвезти на велосипеде (в это время в селе велосипед являлся крайней редкостью и научиться езде на нем для молодых людей считалось вершиной счастья. - Авт.) записку в соседние села.
Вступать с оуновцами в конфликт из-за сына Михаил Ленив побоялся, считая, что после прихода Красной Армии примет необходимые меры и вырвет его из-под влияния националистов. Но примерно за одну-две недели до ее прихода Михаил Ленив был расстрелян возле своего дома находившимися в селе немцами. В соседнем селе Болохов, окруженном вековыми лесами, в здании опустевшего лесничества располагался штаб Калушского окружного провода ОУН и окружная боевка СБ, главари которых 'Нечай' и 'Бурлака' поддерживали контакты с руководителями калушских гестапо и крипо (криминальная полиция. - Авт.) Келлером и Вольфом. Оуновские верховоды доложили о том, что в с.Завадка проживает 'коммунист' Михаил Ленив, Келлеру, и репрессивные меры были предприняты.
Когда 'Галичанин' убедился, что Иван Ленив подготовлен к более серьезным делам, он порекомендовал кустовому проводнику 'юнаков' - Михаилу Мельнику, уроженцу с.Станькова, привлечь его к своей работе. Так Иван Ленив стал руководителем молодежной ОУН. Он организовывал с входившими в его звено шестью 'юнаками' изучение националистической литературы и программных документов ОУН, выполнял разные поручения станичного и Мельника, постоянно твердивших ему о необходимости вступления в УПА, которая будет создаваться сразу после прихода Красной Армии.
УПА: армия или банда?
30 июля 1944 г. с.Завадка было освобождено Красной Армией. Линия фронта удалялась на запад. 3а передовыми войсками через село прошли тыловые части. Дальнейшее снабжение передовых частей осуществлялось по другим коммуникациям, поскольку Завадка располагалась в зоне бездорожья. Село как бы опустело. На время прохождения фронта оуновские главари попрятались, временно распустили свои вооруженные формирования (СБ, территориальные боевки, небольшие группы зарождающейся УПА). Прошло примерно две-три недели. Оуновцы оживились. Спешно воссоздавались вооруженные группы. Станичные с.Завадка 'Галичанин' и 'Сверчок' рыскали по селу и заставляли молодежь идти в УПА.
'Под угрозой физической расправы в УПА пошел и я, хотя мне только исполнилось 16 лет, и несколько моих сверстников. Мы прибыли на так называемый сборный пункт, располагавшийся в том же здании лесничества, возле с.Болохова. Там уже находился Калушский окружной провод ОУН во главе с 'Нечаем' и его референтами: 'Бурлака' - Купчак, Филипович, Штылинский и другие. Нам представили сотенного 'Летуна' и его заместителя 'Середнего', разбили по роям (отделение) и четам (взвод). Меня определили в первый рой, которым командовал 'Тропка' - Луцив Андрей, мой односельчанин. Затем присвоили нам клички. Я стал 'Резуном' в сотне 'Летуны'. Заместитель сотенного 'Середний' выдал оружие и кое-какое обмундирование. Я, в частности, получил немецкую винтовку, 20 патронов к ней, немецкие военные сапоги и китель...', - показывал позже Ленив.
Тот, кто наделил Ленива кличкой 'Резун', нисколько не ошибся. Свою кличку он оправдал сполна.
Снова обратимся к показаниям Ленива: 'Вооруженную и обмундированную сотню, больше похожую на немецкие подразделение, выбирающееся из окружения, 'Середний' повел вглубь Болоховского леса. Там мы построили шалаши и начался 'вышкол' (обучение). В Болоховском лесу сотня находилась до середины октября, не предпринимая никаких боевых действий, после чего совершила переход по горно-лесистой местности на территорию Перегинского района. Во второй половине октября мы взорвали, а затем подожгли мост через р.Ломница между Перегинском и с.Небыловым. Через несколько дней взорвали небольшой нефтепромысел возле с.Слобода Небыловская, разграбили и сожгли находившийся там магазин для обслуживания рабочих. После этого возвратились на зимовку в Болоховский лес.
Наступили холода, одежды теплой не было, запасы продуктов отсутствовали. Кормились тем, что сами собрали в окружающих селах, зачастую насильно отнимая у крестьянина последний кусок хлеба, мешок картофеля или муки, корову или поросенка. Жизнь стала голодной и холодной. Вместе с сотенным 'Летуном' в УПА постоянно находилась его жена Ольга. Она болела, с большим усилием совершила с нами осенний переход, иногда жаловалась на тяжелую, бесперспективную и всегда грозящую опасностью жизнь. В начале января 1945 г. командование УПА поручило 'Летуну' сформировать новый 'курень'. Сотенным стал его заместитель 'Середний'. Сформировать курень он не смог, так как желающих идти в УПА не было. О недовольстве сложившейся жизнью со стороны жены 'Летуна' стало известно коменданту ВПЖ 'Змеюке'. Он арестовал 'Летуна', его жену и обоих расстрелял. 'Середний' лично построил сотню и об этом объявил личному составу, преследуя цель удерживать всех в повиновении, поскольку из сотни было уже немало дезертиров.
К концу января 1945 г. к нашей сотне (в Болоховском лесу) пришел на отдых курень УПА (около 160 человек - это полноценная сотня) во главе с 'Чернотой'. Мы были обнаружены солдатами Красной Армии. Завязался бой, продолжавшийся около часа. Мы вынуждены были отступать в направлении с.Кадобно (Калушский район - Авт.). Курень 'Черноты' бежал в Черный лес в направлении сел Завий-Грабовка, а мы – в направлении с.Креховичи Рожнятовского района. Во время этого боя со стороны сотни и куреня были убитые и раненые.
Блуждая по лесам, в начале февраля мы совершили диверсию на железной дороге между селами Брошнев-Леховичи Рожнятовского района, в результате чего потерпел крушение товарный поезд, шедший на запад, в направлении фронта'.
Спрашивается, какую пользу Украине принесла деятельность сотни УПА 'Летуны'? Взорванные мост, нефтепромысел, железная дорога были восстановлены, на что израсходованы дополнительные средства. В итоге все это обернулось дополнительным бременем для народа. А если говорить о жертвах из числа тех же участников УПА, их виновниками, безусловно, являются главари ОУН-УПА. Надо ли было создавать УПА и вести тысячи людей на братоубийственную войну против своих односельчан, своих родственников и соседей, против тех же украинцев из Киевской, Полтавской, Винницкой, Хмельницкой и многих других областей? Это можно объяснить только человеконенавистничеством ради личных амбиций, ради власти и корысти, ради слепого верноподданичества германскому фашизму.
Вернемся к сотне 'Летунов' и показаниям 'Резуна'.
'В начале апреля 1945 г. сотня находилась в лесу невдалеке от с.Долгое Войниловское. К обеду 5 апреля получили информацию, что в села Верхнее-Завадка-Збора выехала слабо вооруженная группа совпартактива Войниловского района для решения хозяйственных вопросов и заготовки картофеля. Мы понимали, что они не рискнут оставаться там на ночь. Поэтому решили устроить на них засаду. Наиболее удобным местом, на наш взгляд, являлась небольшая ложбина между селами Верхнее и Гуменов, охваченная с обеих сторон небольшим лесом и густым кустарником. Срочным маршем большая часть сотни (около 60 человек) направились к месту предполагаемой засады. Когда мы подошли к этому месту, там уже находилась боевка СБ Калушского надрайонного провода ОУН во главе с ее руководителем 'Карым'. Совместными силами была устроена засада. Около 17 часов появились четыре подводы, двигавшиеся из с.Верхнее к с.Гуменов, а дальше в райцентр. Когда подводы въехали в ложбину, мы открыли огонь из всех имевшихся видов оружия: пулеметов, автоматов и винтовок. В результате было убито 8 человек и 9 – захвачены, в основном легко ранеными. Мы связали им руки проволокой и передали боевке СБ 'Карого'. Я знаю, что все захваченные после допросов и зверских пыток, были замучены. Из числа участников боевки СБ 'Карого', принимавших участие в издевательствах над захваченными, я знаю: Дуду и Тымкива из с.Верхнее. В последующем Тымкив умер в банде от болезни, а Дуда был убит бойцами истребительного батальона в с.Камень Перегинского района...'.
В числе убитых и замученных были: Виляй Петр Романович, 1901 года рождения, уроженец Кировоградской области, председатель Войниловского райисполкома; секретарь райкома партии Деркаченко Григорий Федорович, родившийся в 1895 г. в с.Вознесенское Мелитопольского района Запорожской области; Бобов Василий Григорьевич, 1923 года рождения, секретарь райкома комсомола; Капитанский Григорий Михайлович, 1914 года рождения, старший агроном райземотдела; Копчак Яков Филиппович, 1911 года рождения, уроженец с.Долпотов Войниловского района, заведующий райземотделом; Турий Николай Михайлович, 1906 года рождения, уроженец с.Найтова Войниловского района; бойцы районного истребительного батальона Стула Василий Николаевич и Гаревич Василий Иванович, оба в возрасте 20 лет, уроженцы с.Середнее Войниловского района, и многие другие. Большинство из них похоронены в братской могиле в пос.Войнилов Калушского района. Они не восприняли идеологию национализма, они выступали против братоубийственной практики ОУН-УПА.
Далее Ленив показал: '...наша сотня продолжала маневрировать по территории Войниловского, Калушского, Долинского, Выгодского, Рожнятовского и Перегинского районов Станиславской области, а также Жидачевского и Журавновского районов Львовской области, пытаясь избегать боевых столкновений с подразделениями Красной Армии. Однако это нам не всегда удавалось. Мы несли боевые потери, тяжелые условия нелегальной жизни привели к массовому дезертирству. К участникам УПА, несмотря на все строгости главарей и коменданта ВПЖ 'Змеюки', попадали обращения правительства Украины, призывавшие к явке с повинной, они сами поняли бесперспективность и трагический конец их борьбы. И они являлись с повинной в органы Советской власти. Это привело к тому, что к началу 1946 г. УПА потеряла подавляющее большинство своего личного состава и всякую боеспособность, поэтому решением центрального провода ОУН в мае или июне 1946 г. она была распущена. От сотни 'Летуны' к этому времени осталось несколько человек, пополнившие боевки СБ окружного и районного проводов ОУН...'.
Так прекратила бесславную 'деятельность' и существование УПА на территории западных областей Украины. В данной публикации приведены только отдельные эпизоды 'героического' пути сотни 'Летуны'. На ее счету были и другие террористические и диверсионные акты: взорванные мосты в с.Красне и возле пос.Войнилов через р.Сивка, груженный лесом поезд Осмолода-Брошнев, сожженные и разгромленные государственные и общественные здания, уничтоженные линии связи, ограбленные местные жители.
Одним словом, УПА стремилась строго выполнять договоренности главарей ОУН с представителями германского абвера и вермахта, т.е. нарушать коммуникации, затрудняющие восстановление народного хозяйства и снабжение фронта, убивать советский и партийный актив, солдат и офицеров, препятствовать призыву местного населения в Красную Армию.
В литературе достаточно полно освещен вопрос о 'добровольном формировании УПА'. Сошлемся на свидетельства бывшего члена центрального провода ОУН, командующего группой УПА-'Захід' - А.Луцкого, известного в оуновском подполье под кличкой 'Богун'.
'Большинство участников УПА были насильно туда взяты. И только меньшая часть являлись добровольцами. При этом я должен пояснить, что под добровольцами надо понимать таких, которые пошли в УПА в силу крайних обстоятельств: служившие в немецких военных формированиях, полиции, беглецы с работы в Германии, дезертиры из Красной Армии и т.п. '
Снова Ленив: 'В связи с расформированием УПА в начале июня 1946 г. руководитель СБ Калушского окружного провода ОУН 'Денис', сменивший к этому времени 'Бурлаку' - Купчака, взял меня в свою боевку. Он лично знал меня по периоду пребывания в сотне УПА, мы были уроженцами соседних сел. Прежде чем раскрыть преступную деятельность главарей и участников указанной боевки, хочу кратко раскрыть, что собой представляла т.н. служба безопасности ОУН.
СБ – это карательный орган ОУН, осуществляющий террористические акты над советско-партийными работниками, сотрудниками советских учреждений и организаций, органов госбезопасности, МВД, прокуратуры, над участниками националистического подполья и местными жителями, заподозренными в измене ОУН, неподчинении организации, выступающими против ее идеологии и практической деятельности.
Работники СБ имели неограниченные права, вследствие чего ее деятельность приняла такой широкий размах, что даже руководители ОУН боялись входивших в их подчинение боевок и групп СБ, поскольку рядовые эсбисты при малейшем подозрении в измене организации или сотрудничестве с органами Советской власти расстреливали любого члена ОУН. Я, как участник СБ, задерживал и арестовывал многих подозрительных для нас лиц, в том числе членов ОУН, участвовал в допросах задержанных и арестованных, их избиениях, расстрелах и иных садистских способах ликвидации.
Должен сказать, что участниками СБ во время допросов применялись самые зверские методы, а при ликвидации – зверские, садистские способы уничтожения: повешение, медленное удушение, сжигание живьем на костре, убийство режущими предметами и другие способы. Мне приходилось применять к обреченным все эти способы в ходе их допросов и при уничтожении. За время моего пребывания в СБ я лично уничтожил около двухсот человек. Умерщвление жертв я проводил следующим образом. Набрасывая на шею человека петлю удавки, брал небольшую палку, закладывал в петлю и закручивал. В таком положении ждал, пока кончится агония. Затем щупал пульс и, убедившись, что человек мертв, снимал петлю. Такой способ убийства мы применяли все чаще в целях экономии патронов, однако его необходимо было совершать вдвоем. Хотя жертва всегда была связана, но она прилагала такие усилия к спасению жизни, что одному справиться было трудно.
В окружной СБ 'Дениса' было 11 боевиков: 'Омелько' - комендант боевки, я - 'Резун', 'Аркан', 'Богдан', 'Бровко', 'Буковинец', 'Горинь', 'Листопад', 'Опрышко', 'Разлука' и 'Лисовой'. Однако при проведении карательных акций мы привлекали бандитов из боевок, подчинявшихся территориальным (районным, надрайонным) проводам ОУН. Практически в проводимых нами акциях участвовали все бандиты, действовавшие на территории округа. Участники СБ 'Дениса' были вооружены автоматами и пистолетами. Я имел немецкий автомат, пистолет системы 'Вальтер' и 5 гранат. Форма одежды у нас не устанавливалась, но мы имели возможность одеваться в зависимости от выполняемого нами задания.
Несколько раз во время проводимых нами операций наша боевка полностью переодевалась в форму офицеров МГБ и солдат Советской Армии, добытую в ходе их убийства, но в звании не выше лейтенанта. Припоминаю случай, когда наша боевка, переодетая в советскую военную форму, была пропущена группой работников МГБ, принявших нас за своих. Тогда мы прошли сами и провели с собой арестованного. Используя такую форму, нам легче было передвигаться по территории, проводить карательные акции от имени МГБ и настраивать против Советской власти местное население, которое с каждым годом, даже месяцем, все хуже и хуже к нам относилось. Мы опирались только на близко доверительные связи и близких родственников бандитов ОУН, хотя и они оказывали нам помощь не столько от любви к нам, сколько из-за боязни...'.
О том, что оуновским бандам предписывалось действовать под видом военнослужащих Красной Армии и органов госбезопасности, свидетельствует и выдержка из приказа № 9 командира военного округа УПА-'Говерла' 'Грома' (Твердохлеб Николай - Авт.) от 25 сентября 1944 г.:
'... г) Боевые удары направить против вражеских опорных пунктов, и в первую очередь против их руководящих лиц;
д) При проведении операций широко применять налеты, засады под советской формой...'.
Продолжим слушать Ленива: '...участники ОУН-УПА документов при себе никаких не носили, хотя на всякий случай в бункерах мы держали документы ликвидированных нами граждан или поддельные. Все, кто носил при себе какие-либо документы, СБ расстреливала. Считалось, что если человек имеет при себе документы, значит, его психология и вера в дело ОУН подорвана и он может в любое время бежать из банды.
Контрразведывательной работой внутри ОУН занимались руководители боевок СБ. В этих целях в каждой оуновской боевке они имели свою агентуру, которая информировала их о поведении каждого участника оуновского подполья. Поэтому всякие нездоровые высказывания отдельных бандитов ОУН всегда становились достоянием СБ. Нередко бывали случаи, когда агенты, находящиеся в подчинении эсбистов, заподозрив кого-либо из бандитов в чем-то предосудительном, провоцировали их на высказывания против ОУН, докладывали об этом в СБ, и такого бандита всегда ликвидировали как изменника идеям ОУН, обязательно приписав ему подозрение в сотрудничестве с органами советской власти...'.
Мы не ставим цель полностью раскрыть чинимые в прошлом зверства ОУН-УПА, но некоторые факты попытаемся воспроизвести, чтобы нагляднее представить преступную деятельность националистического подполья в западных областях Украины.
'Чаривна'
Чаривна, в переводе с украинского - очаровательная. Кто наделил ее этой кличкой в оуновском подполье осталось неизвестным. Однако те, кто встречался с ней, впоследствии вспоминали, что кличка соответствовала внешности. Стройная, черноволосая, правильные черты лица. Тугая большая коса, аккуратно уложенная на голове, подчеркивала скромность и придавала ту женское очарование, которое всегда привлекало внимание. От роду ей было 17-18 лет.
Когда она по заданию Перегинского районного проводника ОУН 'Шершня' приносила в территориальные оуновские звенья почту, называемую бандеровцами 'грипсами' или 'штафетами', ее чаще называли чаривной (очаровательной), реже – Маричкой.
Вот что показал 11 декабря 1951 г. Ленив: '... 'Чаривна' занимала положение курьера Перегинского районного провода ОУН. В ее обязанности входило: доставлять грипсы участникам оуновского подполья. Она часто ходила по многим селам Перегинского, Рожнятовского и других районов. Весной 1946 г. в ходе проведения войсковой операции в лесу под названием 'Турава' был обнаружен бункер, в котором находился 'Шершень' со своими боевиками. На предложение сдаться они ответили огнем, в результате были убиты. Руководитель окружной боевки СБ 'Денис' поручил коменданту этой же боевки 'Омельку' разобраться в происшедшем. По указанию 'Стелька' 'Чаривна' была нами арестована и доставлена в с.Топильче Перегинского района, где в это время находилась окружная боевка СБ. Эсбисты 'Омелько' и 'Летун' подвергли ее допросу, который сопровождался зверскими избиениями и пытками. От 'Чаривной' добивались признания, действительно ли она указала место расположения бункера 'Шершня'. Несмотря на жестокие пытки, она категорически отрицала свою причастность к гибели 'Шершня'. Тем не менее бандит 'Омелько' дал мне указание убить ее...'.
По этому вопросу в судебном заседании 18 марта 1952 г. Ленив показал: '...'Чаривну' при допросе так избили, что она уже не говорила. Руки у нее были связаны. Я с бандитом 'Микольцьо' взяли ее под руки и перетащили в кустарник под названием Березына, что невдалеке от с.Топильское. Мы положили 'Чаривну' на землю. Я попросил у кого-то из бандитов веревку, хочу заметить, что каждый участник боевки СБ постоянно носил при себе специально изготовленную для удушения жертв веревку. Поскольку я только был назначен в СБ, у меня еще не было веревки. 'Омелько' приказал мне удушить 'Чаривну' за 5 минут. Я стал на колени, приподнял голову 'Чаривной' и накинул на шею петлю...
'Омелько' смотрел на часы и фиксировал время. Это были своего рода практические занятия. Я не мог задушить 'Чаривну' за 5 минут, поскольку не имел опыта. По команде 'Омелько' 'специалист' в этих делах 'Розлука' подошел ко мне, взял веревку, заложил в петлю небольшую палку и стал постепенно закручивать. Тело жертвы как бы ожило, задергалось в судорогах. Она открыла рот, пытаясь как можно больше захватить воздуха. 'Омелько' следил за ходом удушения и говорил мне: 'Смотри, как это делается, и учись. Ты должен стать таким же 'специалистом', как друг 'Разлука'. Наконец 'Чаривна' была задушена. Ее труп мы закопали там же, в кустарнике. Это была моя первая жертва в СБ. На следующий день я получил от 'Дениса' задание совершить террористический акт над работниками Войниловского райисполкома Бойко и Павлишиным'.
Из справки Перегинского райотдела МГБ от 3 декабря 1951 года: 'По имеющимся в райотделе оперативным данным, курьером руководителя Перегинского районного провода ОУН 'Шершня' являлась молодая женщина под кличкой 'Чаривна'. Предположительно, она родилась в с.Долгое Калушского района, фамилия и имя ее неизвестны. Летом 1946 г. она убита бандитами СБ Калушского окружного провода ОУН 'Резуном' и 'Опрышко' в с.Топильское'.
'Разлука' был заподозрен в чем-то 'Денисом' и по его распоряжению в сентябре 1946 г. бандитами 'Богданом', 'Листопадом' и 'Резуном' обезоружен, расстрелян и закопан невдалеке от церкви с.Топильское.
Душегубам нет прощения
Конец мая 1946 г. Работники Войниловского райисполкома Данило Павлишин и Иван Бойко, вооружившись автоматом и винтовкой, в воскресенье в 6 часов утра вышли из райцентра и пешком направились в села Верхнее и Завадка, где им предстояло провести собрание с местными жителями. Вопросов было много. Окончание учебного года в школах, ремонт школьных помещений, заготовка мяса и молока, ремонт дорог, выплата пособий семьям погибших фронтовиков и многодетным матерям, распределение выделенных на жителей села нескольких десятков метров ситца и десятка пар обуви, множество иных проблем.
Данило Игнатьевич и Иван Матвеевич не подозревали, что окружным эсбистом 'Денисом' давно вынесен им смертный приговор, и смерть, что называется, ходила за ними по пятам. Предшествовали этому события еще 1941 года.
1 июля 1941 г. в Калушский повитовый провод ОУН поступает экстренное сообщение о состоявшемся накануне вечером в г.Львове сборище, на котором один из главарей ОУН Ярослав Стецько провозгласил 'самостійну Украину' и указание, предписывавшее срочное проведение 'екстермінації ворожих ОУН елементів'. Оуновцы ликовали. Несмотря на то, что где-то рядом шли ожесточенные бои с германским фашизмом, гибли тысячи солдат и невинных мирных граждан, в западном регионе республики, захваченном оккупантами, по городам и селам бандеровцы организовывали торжественные сборища, митинги, молебны, панихиды, провозглашающие здравицы во славу 'вождю' ОУН и анафемы, преждевременно хоронящие Советскую власть.
Практически по всем селам Западной Украины оуновцами уже была создана так называемая украинская полиция, назначены старосты, составлены и согласованы списки тех, кто подлежал первоочередному аресту. Все ждали часа икс. И он наступил. К вечеру из повитового провода ОУН комендантам полиции в селах было передано указание: 'Терміново приступити до виконання плянових акцій' (Срочно приступить к выполнению запланированных акций).
На рассвете 2 июля повсеместно последовали аресты. В с.Верхнем первыми были арестованы председатель сельсовета Василий Яковина и советский активист Иван Бойко - потомственные бедняки. За ними еще 8 человек. В с.Неговцы 'Вовк' арестовал председателя сельсовета Ивана Юрчишина, председателя колхоза Николая Шевчука, колхозных бригадиров Ивана Адамовского и Николая Свирида, других сельских активистов. Арестованных содержали под охраной в заранее подготовленном помещении. По одному водили на допрос, избивали и издевались над ними. Акции, 'экстерминации' оуновцы провели практически по всем селам вновь образованного Калушского повита, включившего ряд бывших районов. По распоряжению повитовой полиции 5 июля все арестованные 'враждебные ОУН элементы' были свезены в г.Калуш и посажены в местную тюрьму. Здесь их систематически избивали и унижали, морили голодом. Приносимые родными и близкими передачи принимали обычно к вечеру или вообще отказывали в их приеме. Администрация тюрьмы считала своим долгом поиздеваться не только над арестованными, но и над их родственниками. Как правило, это были жены или дети. Но свидания с отцами и мужьями категорически запрещались.
Как известно, Станиславская область была оккупирована венгерскими войсками. Для поддержания оккупационного порядка венгры держали в основных городах области небольшие гарнизоны во главе с младшими чинами, которые поддерживали контакты с бургомистрами городов и комендантами так называемой украинской полиции и через них контролировали обстановку на захваченной территории. Известие о расстрелах интеллигенции в г.Львове из числа лиц польской и еврейской национальности, произведенных палачами из националистического батальона 'Нахтигаль' в первую неделю июля, получило широкое распространение. Местная полиция, посчитав это поощрением со стороны немецких властей и с согласия коменданта мадьярского гарнизона, приступила к убийствам и повсеместным грабежам еврейского населения. Активную роль в этом сыграл и мадьярский гарнизон расквартированный в г.Калуше. За несколько дней июля в городе были разграблены большинство домов и квартир евреев, насчитывавших здесь 3-4 тысяч человек.
Прошло около двух месяцев. В г.Станислав (ныне Ивано-Франковск) прибыли представители германских оккупационных властей. Оуновцы организовали им пышные встречи и банкеты. Произносились речи во славу 'фюрера, великой Германии и ее непобедимой армии'. Оккупанты воспринимали это как должное, но действовали не как гости, а как хозяева.
Венгры начали снимать свои гарнизоны. В г.Калуш попутно заехал какой-то высший чин венгерской армии, выслушал доклад начальника гарнизона, который, между прочим, упомянул, что в тюрьме содержится несколько сот человек, арестованных местной полицией. Чин пожелал посетить тюрьму и ознакомиться с существующими там порядками. Когда он увидел, что арестованные содержаться не только вопреки всяким юридическим нормам, но и в антигуманных и антисанитарных условиях, он разразился бранью, приказал немедленно открыть все камеры и освободить людей.
Изможденные люди вышли в тюремный двор. Большинство были знакомы между собой. Они целовались, плакали от радости, считая, что беда позади, и группами направились домой. Однако в селах их ждали новые испытания. Местные власти заставляли их копать канавы, выкапывать сорняки вдоль дорог, в домах периодически проводили обыски под предлогом поиска оружия или какого-то неведомого военного снаряжения. И всегда находили то, что можно было конфисковать, а точнее - присвоить. Одним словом, их и семьи не прекращали терроризировать. В марте 1944 г. все те, кто остался в живых, были захвачены боевкой СБ 'Бурлаки' и зверски умерщвлены в Болоховском лесу.
Данилу Павлишину удалось избежать этих мытарств. Будучи предупрежденным о возможном аресте, он бежал из дому и длительное время укрывался в другом селе у дальнего родственника. Не выдержав издевательств со стороны оуновцев в родном селе, Василий Яковина и Иван Бойко также бежали. Яковине удалось скрыться, а Бойко через некоторое время был схвачен полицией, избит и в октябре 1941 г. отправлен на каторжные работы в Германию.
26 июля 1944 г. Красная Армия освободила райцентр Войнилов. Начали воссоздаваться органы Советской власти. Сюда прибывали специалисты из восточных областей Украины. Прибыл сюда и Данило Павлишин, длительное время укрывавшийся от преследования оуновцев. Его назначили заведующим отделом райисполкома. Подыскав частную комнату, он перевез из Неговец свою семью. Казалось, что самое страшное позади.
Иван Бойко летом 1944 г., бежав из Германии, добрался до территории Польши и, владея польским языком, при помощи местных жителей, обходя опасные населенные пункты, подался на восток, навстречу Красной Армии. В ноябре добрался до Калуша.
Жена Бойко – Анна Онуфриевна в 1940-1941 годах работала в колхозе в с.Верхнее звеньевой. В феврале 1941 г. в числе других передовиков области выезжала в Москву на Выставку народного хозяйства. Именно этот случай националисты не могли простить Анне. Осенью 1943 г. она была зверски замучена бандеровцами в своем доме на глазах у дочерей Анастасии и Евдокии. Вскоре ими была убита Анастасия, убогое имущество разграблено, а дом сожжен. Евдокии удалось бежать. Бойко, узнав о трагедии, в село он не пошел. На второй день он разыскал дочь у родственницы в Станиславе, после чего подался в Войнилов, где стал работать инспектором райфинотдела.
Из показаний Ленива: 'В воскресенье мне сообщили, что в Завадку пришли Павлишин и Бойко. Они собрали крестьян и провели с ними собрание в помещении школы. Я и 'Сирко', вооружившись пистолетами, следили за их действиями. После собрания они направились пешком в с.Верхнее. Мы с 'Сирко' догнали их за селом. Павлишин поинтересовался, кто мы такие и куда идем. Я ответил, что являюсь сыном бывшего начальника почтового отделения. Павлишин и Бойко подтвердили знакомство с моим отцом, и между нами завязался разговор. Подойдя к прудам, представители района стали разглядывать плавающих там диких уток. Мы с 'Сирко' стояли сзади. Воспользовавшись этим мгновением, я выстрелил из пистолета в затылок Павлишину, Павлишин сразу упал, а Бойко повернулся и растерянно посмотрел на нас. В этот момент я успел выстрелить в него в упор. Он сделал несколько шагов, выронил из рук винтовку и упал. Я подбежал к нему и сделал еще два выстрела в грудь и голову. Подойдя к Павлишину, увидел, что он еще жив. Я дострелил его из винтовки Бойко...
На некотором расстоянии за нами шли местные жители Бигун Михаил и Данюк, оба в возрасте 17-18 лет, знавшие от 'Сирко' о нашем замысле в отношении Бойко и Павлишина. Когда они были убиты, я забрал автомат Павлишина и часы, а 'Сирко' - винтовку Бойко. Подошедшие Бигун и Данюк сняли с убитых обувь и одежду, оставив их в одном белье. Через некоторое время 'Сирко' был убит бойцами истребительного батальона, а Бигуна Михаила убили сами же оуновцы..'
После совершения террористического акта 'Резун' и 'Сирко' пригрозили смертью жителям с.Завадка, если те осмелятся сообщить в район о гибели Бойко и Павлишина. Только через сутки их трупы были обнаружены оперативной группой, доставлены в райцентр и там похоронены в братской могиле.
Из характеристик, данных 25 января 1952 г. Войниловским райисполкомом: 'Тов. Бойко Иван Матвеевич родился в 1901 г. в с.Верхнее, беспартийный, женатый, грамотный, из крестьян-бедняков, в октябре 1941 г. был насильно отправлен на каторжные работы в Германию, возвратился в ноябре 1944 г. С этого времени до мая 1946 г. работал инспектором финотдела Войниловского райисполкома. За период работы показал себя только с положительной стороны. Возложенные на него обязанности выполнял честно и добросовестно. В мае 1946 г. убит бандитами ОУН между селами Завадка и Верхнее Войниловского района'.
'Тов.Павлишин Данило Игнатьевич, 1905 года рождения, уроженец с.Копанки, проживал в с.Неговцы Войниловского района, из крестьян-бедняков, беспартийный, грамотный, женатый. С сентября 1944 г. т.Павлишин работал заведующим отделом Войниловского райисполкома. К работе относился честно и ответственно. Принимал активное участие в хозяйственно-политической жизни и восстановлении разрушенного народного хозяйства района. В мае 1946 г. при исполнении служебных обязанностей убит бандами ОУН'.