Пожарам не бывать!


Сообщение о пожаре в Апраксином дворе Петербурга навеяло воспоминания о событии полуторавековой давности.

28 мая 1862 года случился для той поры последний катастрофический пожар. К тому дню огонь полыхал во многих частях столицы. Брандмейстеры сбились с ног, не поспевая на пожары. И вот вечером загорелась лавка в Щукином дворе. Огонь живо перекинулся в соседние лабазы и каменные лавки Апраксина двора с запасами воска, свечей, лампадного масла, а также и серы... Живой огонек вселился и в жилье на Садовой, дома Троицкого и Щербакова переулков. На Загорелось даже здание Министерства внутренних дел, где большевики потом устроили типографию Лениздата. К полуночи ветер утих, и пожар пошел на убыль. Сгорело почти шесть тысяч лавок, десятки окрестных домов, убытки от пожара составили несколько миллионов тех еще – настоящих! - рублей. По городу поползли слухи о поджигателях-нигилистах. Специально созданная следственная комиссия, изучив обстоятельства майских пожаров, поджогов не выявила. Эти события нашли отражение в эпохальных произведениях тогдашних литераторов – Достоевского, Писемского, Лескова и проч.

Но сейчас даже НТВ не сможет сыскать бузотёров в так называемой студенческой среде. Скорей всего причина в мшелоимстве ставленников Смольного, алчности негоциантов и грызне между ними…
Считалось, что пожар возник из-за самовозгорания складов ветоши, пакли и смолы.

А тогда пожар в Апраксином дворе послужил толчком не только к революционной активности людей, но и произвел переворот в пожарном деле. Уже через год в Петербург доставили паровые насосы из Европы. Тогда же благодаря пуску водопровода были оборудованы пожарные гидранты. Этим изобретением инженера Зимина продолжают пользоваться и в наши дни. В 1868 году в столице началось производство ручных и паровых насосов, гидропультов, выдвижных лестниц, особого снаряжения.