Третья часть дорожных рассказов "Мгновения-2007".
О Белгороде можно прочитать здесь
О Смоленске здесь
Сегодня продолжение темы Смоленска- река Днепр.

Утро над Днепром

Я постепенно приходил в себя. Где я, черт возьми? Я лежу в одежде, кажется, на кровати. Ах да, я в лагере "Соколья гора" под Смоленском на слете "справедливой молодежи". С трудом я приоткрываю глаза. Меня сразу ослепляет яркий солнечный свет из окна. Похоже на ранее утро. Окончательно просыпаюсь и, превзнемогая резкую головную боль, приподнимаюсь с кровати. Что это? Подзабытое малость ощущение. Вчера кончилась моя более сем четырехмесячная завязка, и я естественно нажрался. События прошедшего дня начинают всплывать в моей опухшей голове: бешенные гонки на такси по смоленским дорогам за забытыми в покинутом лагере газетами, встреча Миронова, пьянка в ресторане гостиницы, стычка с местной гопотой, смоленская ментовка, персональное такси до лагеря, повальная пьянка членов союзнических организаций в лесу на кострище. Пьянка членов союзнических организаций ... А где же члены МОЕЙ организации? Ведь я глава нашей делегации здесь. А вчера никого из наших я не видел. Только Титов, с которым мы вместе приключались в Смоленске, все это время был со мной. Ах да, вчера вечером, пока мы были в городе, должен был приехать автобус, и большинство наших собирались уехать на нем в Москву.
Я обвожу взглядом комнату. Первое, что я понимаю, это то, что я не в своем номере, а в номере, где жили Титов, Мухамедов и еще кто-то. Кто? не могу вспомнить. на чьей кровати я лежу? И где ее хозяин? Уехал? Все вроде прибрано. На одной из кроватей, сотрясая комнату храпом и оглашая все окрест разноцветным перегаром, спит Титов. Между нашими кроватями тумбочка. На ней несколько бутылок водки, открытой и неоткрытой, большая бутылка Фанты, чипсы, сухарики, еще что-то. Странно, откуда взялись деньги, мы вроде вчера все в Смоленске спустили, или это мы у соседей позаимствовали? Больно много позаимствовали. И мне больно, голова просто раскалывается. Неудивительно- столько не пить и вдруг выжрать под литр примерно. На автопилоте (рефлексы не пропьешь) наливаю почти полный пластиковый стаканчик водки и залпом опустошаю в себя. Так-то лучше. Голова конечно не прошла, но сознание начинает полностью приходить в норму. Итак, каковы будут дальнейшие действия? Наверное для начала надо понять, кто из наших остался, провести смотр личного состава. Это подождет. Тем более, что времени еще только 6 утра. В это время, особенно после вчерашнего, все дрыхнут без задних ног. Сначала надо похмелиться. Бужу Титова, а то негоже сутра бухать в одно лицо. Он поднимается, словно зомби, он в явном неадеквате. Пью с ним молча, так как заставить его что-либо внятно рассказать весьма проблематично. После второго или третьего стакана он снова срубается. Я тоже откидываюсь на подушку, пытаясь уснуть- не получается, голова от выпитой водки гудит еще больше. Осознав, что сон на этом для меня на сегодня окончен, я, кряхтя и чертыхаясь, встаю, одеваю ботинки и бреду к выходу.
На этаже ни души, половина дверей открыта настежь. Я захожу в опустевшие номера, но никого не нахожу. А ведь вчера здесь был такой бедлам. Такое ощущение, что все покинули здание: номера пустые, кровати заправлены, вещей нет. Я захожу наобум в несколько номеров, где жили наши делегаты. Никого. Только открытые окна и остатки газеты на полу. Становится немного не по себе: все это напоминает какой-то американский ужастик, не то "Зловещие мертвецы", не то "Сияние". Таким образом я дохожу до собственного номера. Открываю дверь: все в порядке, по крайней мере один из моих соседей на месте, спит естественно. Обнаружив в соседних комнатах еще нескольких наших, мирно спящих в своих кроватях, я возвращаюсь в номер Титова, наливаю еще 100 грамм, выпиваю. Тошнота прошла, но голова продолжает болеть. Принимаю решение выйти на свежий воздух, полагая, что там мое самочувствие должно непременно улучшиться.
Спустившись по лестнице, выхожу на крыльцо. Охраны уже нет (ее не было еще вчера, это я заметил, въезжая в лагерь, обратив внимание на открытые ворота и пустую будку охранника), флаги сняли. Выхожу на залитую солнцем площадку, жмурясь от яркого света. Постояв немного, наслаждаясь теплым ветерком, решаю сперва отправиться в лес, туда, где вчера ночью было особенно весело. На кострище пусто. То есть пусто в плане людей, в плане вещей как раз напротив. Повсюду окурки, пустые бутылки, банки из под пива, а также вполне годные к потреблению предметы: зажигалки, значки, ручки, даже одинокий налобный фонарь. Последний, удостоверившись, что он работает, я кладу в карман, пригодится. На солнце меня сморило. Сейчас бы в душ, а лучше в ванну, да где ее взять?
Я возвращаюсь к корпусу и некоторое время смотрю на развевающиеся на башне флаги, они успокаивают, демонстрируя, что я здесь все же не один. Видимо восприняв мою мысль о ванне, ноги несут меня вниз, с холма, я не сразу осознаю, что к реке. Дорога, как и все в полузаброшенном лагере заросшая, но она есть, я спускаюсь к берегу, и вот передо мной Днепр. Надо сказать, что до этого я видел его лишь в городе с моста. Он казался мне каким-то совсем маленьким с густозаросшими берегами. "Редкая птица долетит до середины Днепра", вертелось тогда у меня в голове. Да уж, точно. Это совсем не то, что я видел на фотографиях Киева, там Днепр совсем другой. Здесь Днепр даже меньше нашей Москвы-реки, до другого берега метров 10, рукой подать, берега все в кустарниках, кое-где, как в том месте, где я вышел к воде, небольшая песчаная полоска. Надо сказать, что я собирался искупаться в Днепре еще в первый день приезда, но все как-то не получилось. Через несколько часов автобус в Москву, так что мне предоставлялся последний шанс. К тому же лето было на исходе, и, несмотря на то, что еще стояла жара, неизвестно было, доведется ли мне еще раз искупаться в этом году. Еще раз? Да я еще ни разу в этом году не купался, надо срочно открывать сезон, а может быть, заодно и закрывать. К тому же нельзя так просто уехать, так и не искупавшись в этой великой русской реке. Не долго думая я снимаю с себя сначала беспалые перчатки (в которых я почему-то хожу со вчерашнего дня, и которые я после купания забуду на берегу, о чем узнаю уже в Москве.), а потом всю одежду. Кто тут увидит, да к тому же в столь ранний час?! Я захожу в чуть прохладную воду, и это бодрит, особенно учитывая мое состояние. Течение несильное, я бы даже сказал мягкое, приятное. Я прошел некоторое время по дну, и, не дожидаясь, когда оно оборвется, поплыл. Через некоторое время, когда я был уже на середине реки, я обернулся. Берег казался совсем близко, но в то же время вне пределов досягаемости. Мои вещи одиноко маячили на песке. В этот момент мне почему-то стало страшно, что кто-то появится из-за кустов и заберет их. А ведь там ключи, документы, деньги, телефон, рация. Я быстро отогнал эти страхи: кто в такую рань может припереться сюда, к тому же в лагере только наши, воровать не будут. Мне вдруг хочется очутиться на том берегу, хотя, ясное дело, вылезать я не собираюсь, я ведь абсолютно голый. Впрочем вылезти там не так то и просто: там резкий обрыв, на дне корни и водоросли, даже пытаться не охота. возвращаюсь на середину реки, ложусь на спину и лежу какое-то время, покачиваясь на волнах, гляжу в синее небо и думаю о том, что как все таки хорошо жить, и что скоро кончатся эти деньки. наверное это были минуты высшего блаженства- лежать на теплых волнах Днепра, любуясь небесной лазурью в эти последние дни лета. Время застыло.
На самом деле так я пролежал минут двадцать, когда понял, что солнце уже достаточно высоко, и уже часов 9 утра. Нырнув в последний раз в очередную в моей жизни реку, я неторопливо поплыл к берегу. Полотенца естественно не было, да оно было и не нужно- погода позволяла сушиться прямо на солнце. Пришлось единственное надеть трусы со штанами, расчесать мокрые волосы (расческа у меня всегда с собой). Кое как приведя себя в порядок, я побрел на холм, в лагерь. Было действительно 9 часов, и лагерь уже жил своей дневной жизнью, точнее активно просыпался. Конечно здесь было не так, как сутки назад, когда лагерь шумел, как муравейник, всюду были видны люди, и на лестницах не было проходу. Человеческие фигурки, заспанные, непохмеленные возникали словно привидения и тут же исчезали. Было видно, что всем им так же хреново, как еще пару часов назад было мне. Было. свежий воздух, яркое солнце и днепровские воды полностью исцелили меня, я вдруг понял, что чувствую себя так, словно только что родился. Это было прекрасно: летнее утро, бодрость, хорошее настроение. Я вновь задрал голову к небу, посмотрел на одинокий флаг, рвущийся на ветру на самом краю башни, и вошел внутрь. Пора было вновь собираться в дорогу.