| |
[Jun. 25th, 2020|10:59 pm] |
Прочитала давно откладываемую книжку Ирхина и Кацнельсона
"Крылья феникса". (Откладываемую из-за Мамардашвили,
Пятигорского и Высоцкого, которых авторы много цитируют.
Последний-то еще ладно...) Авторы определяют свой жанр как
"квантовая метафизика", и это как минимум хорошая шутка,
но на самом-то деле жанр, кажется, скорее, квантовая эсхатология.
Авторы нашли нетварный мир, и это оказалось гильбертово
пространство, пространство квантовых состояний. (Нет, не
так: если верно помню, термина "гильбертово пространство"
они, скорее, избегают, видимо, потому, что оно может
оказаться только прихожей или ковриком перед дверью,
да и то лежащим там лишь при взгляде не с той стороны.)
Нигде битым слогом это не сказано, но как-то вот так
классическая физика предстает в тексте ветхим храмом,
который должен быть разрушен, а на его месте возникает
новый, квантовый.
Чем это отличается от обычного, математического мира,
в котором, например, путешествовал Гротендик -- вроде бы
там тоже "времени нет", а события (внезапно открывающиеся
взаимосвязи между объектами, вплоть до сумасшедшего
тождества категорически разных вещей, невыносимая красота
и т. п.) существуют для путешественника? Очень просто: в нем
нет и драмы богооставленности, принципиальной
непостижимости -- красоты может оказаться слишком много,
и это смертельно, но это в общем-то дело десятое. Там
на человека никто не смотрит, и ему хорошо: его нет.
Нет и внешнего наблюдателя, субъект не то что
отождествляется с объектом, он им является.
Вопрос, как это соотносится с нашим бытовым опытом,
и как это трагически с ним не соотносится, скорее, не
имеет и смысла -- это и есть бытовой опыт, в чем,
собственно, проблема? Он настоящий, как в: "на физтехе
матом не ругаются, на физтехе матом разговаривают"
(сейчас, кажется, уже перестали). (На самом деле это
не точно так, и судьба, постигшая Володю В., тому
подтверждение, но в нулевом приближении это работает,
а дальше, в не слишком-то доступном мне продолжении,
видимо, работает все. Как, наверное, почти все
нематематики с соотв. бэкграундом, я в этот мир прихожу,
потому что там и есть дом, столько красоты больше нет
нигде -- и сплю в прихожей.)
Так вот квантовый мир, о котором речь в книге, он
сообщается с классическим, пораженным проказой энтропии,
именно так, как сообщается с тварным миром христианской
мысли откровение, приходящее свыше. Язык, которым
физики описывают квантовый мир, трагически, неотвратимо
ущербный: волновая функция дает неизмеримую амплитуду,
чей квадрат -- вероятность, что электрон находится в
данной точке пространства -- но он никогда не находится
в данной точке, не таков он, чтоб в ней находиться -- ок,
что измерение его координаты, произведенное классическим
прибором, даст такой-то результат. Значит, все-таки нужен
классический прибор с приложенным к нему наблюдателем,
об уравнении Шредингера нельзя говорить без его кота? Но
нет сомнений, что квантовый мир существует прежде любых
классических приборов, native speaker в нем в лучшем
случае Чеширский Кот, но даже если и так, Алиса его не
понимает до конца, а физики и подавно. (Не все, что я
говорю, я цитирую по книге -- это то, как я поняла текст,
то есть, наверняка не то и не так.)
Заметную часть книги составляют квантовые толкования
классических священных текстов всевозможных религий,
иногда вполне чудесные, а иной раз непосвященному
может показаться, что они притянуты за уши, и будто
бы даже эти уши торчат. В любом случае, это познавательно
и очень весело. Загадка pointer states разъяснена внятно
и остается загадкой: почему-то всегда нужны классические
или хотя бы внешние объекты, чтобы проследить превращение
квантовой системы в классическую. Иногда акт творения
материального мира совершает Бог (Наблюдатель), а иногда,
наоборот, Большой взрыв оказывается непосредственным
результатом грехопадения (измерения) -- это в разных
главах по-разному. Авторы говорят, что невербализуемый
опыт познания квантового мира есть их личный путь к
спасению, а вы, мол, ходите своими путями -- но это
разговоры верующих с верующими, и мы не можем их
комментировать.
Можно еще много сказать, но что-то я думаю -- книжка
лежит по ссылке, а я, может, все вру (да и как оно может
быть иначе). Мне было совершенно необходимо ее
прочитать, для дела надо, и я, безусловно, не зря
потратила это время, а вы как хотите. Мамардашвили,
в конце концов, можно пропускать, он никогда не
сообщает ничего нового, а то, что несет в зубах,
слюнявит безобразно. (И эти люди запрещают Пелевину
ковыряться в носу! Хоть я и приветствую гигиену.)
Многие вещи узнаешь случайно, споткнувшись о камень;
этика научной работы приучает не забывать этих камней,
и это честно, так что пускай и Мамардашвили.
Да! Большой камень в наш огород -- вопрос о том, нужно
ли, чтоб в науке было столько рядовых научных работников,
которых можно заменить компьютерами. Я думаю, многие
согласились бы заменить лично меня хорошим современным
компьютером, от него толку-то небось всем побольше. Но
роли распределяются. Если срезать низ, будут новые
дураки, меньше их не станет. Но, правда, можно срезать
много раз. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}