Суд по Кулаеву, 4 заседание
Четвертое судебное заседание Верховного Суда Северной Осетии по делу Кулаева
2 июня 2005 года
Полная расшифровка



1. Показания Кулаева сильно "дописывали" во время предварительного следствия.
2. Скорее всего, он действительно каждый раз просил переводчика, а ему не давали, чтоб быстрее и сильнее запутать и утомить его.
"Кулаев: Я подписывал. Я ни одну бумагу не читал. Мне сказали подписать, я подписал.
Прокурор - Протоколы подписывали?
- Я подписывал, но сказали подписывай. Я подписывал.
- До того, как подписать, Вы читали?
- Я не читал.
- Почему не читали?
- Я не знаю на русском языке"

3. По всей видимости, сильно были нарушены права Кулаева на защиту:
"Прокурор - С момента Вашего задержания, Вам был предоставлен адвокат. В присутствии адвоката Вы всегда допрашивались?
Кулаев: - Нет. 3 раза всего за 5 месяцев, по-моему, он был.
- Но здесь, Вас допрашивают в присутствии адвоката. Подписываете протокол Вы и Ваш адвокат. После того, как он был Вами лично прочитан. И Вы пишите, что лично прочитан в конце протокола. Что Вы можете сейчас сказать?
- За эти месяцы я два раза всего адвоката своего видел. Куда мне сказали подпиши, я туда подписал."

4. Видимо, били все-таки.
"Кулаев - Я давал эти показания в первый день. Мне говорили: "так ты будешь говорить". Я эти показания не сам давал.
- Значит, эти показания давал.
- Правильно отражено в этих показаниях, что Вам дали автомат еще в лесу?
- Мне ничего не дали. Мне сказали, в первый день били, сказали так сказать"



5. Прокурор сильно давит, а в показаниях прямо текстуально "подводят под статью":
"- Такой вопрос. Скажите пожалуйста, вот в лагере боевиков Вам выдавали обмундирование?
- Не давали нам одежду там.
- Вот в связи с этим его заявлением, что там не давали ему одежду, я хочу огласить протокол его допроса Дело 94103 Тома 94 от 10 сентября 2004 года. И в частности лист 96, где он там говорит в самом начале, что желает добровольно дать показания, никакого физического или психического давления на него не оказывается, чувствует он себя хорошо и в услугах переводчика не нуждается. В этом же протоколе допроса он признает свою вину в следующем: "Вину признаю в бандитизме, захвате заложников, незаконном приобретении, хранении, ношении, перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов я признаю полностью. Свою вину в терроризме я признал частично, так как в составе банды никого не убивал и ничего не взрывал. " Свою вину в хищении оружия, боеприпасов у сотрудников милиции он также не признал. Кулаев, правильно записано, в чем вы признавали свою вину.
- Я свою вину никакую не признавал. Куда мне сказал адвокат, подпиши, туда я подписал. Даже частично, не знаю как там сказали.
- А здесь написано, что вы признавали свою вину частично.
- Я даже не знаю, что такое это частично. Адвокат сказал. "

6. Перлы прокурора: "- Кулаев, как Вы представляете боевика в маске и без оружия? Это боевик?"

7. Прокурор опять давит и даже "хвалит" Кулаева, когда тот отвечает "правильно". Про газ.
"Кулаев - Одного я видел в противогазе.
- Вы можете объяснить, зачем?
- Я видел одного в противогазе, рядом лежал там. Я не знаю, может, если газ пустят.
- Вот теперь Вы правильно отвечаете. Значит, вы готовились к тому, что если газы пропустят. Это имеется ввиду при штурме?
- До этого там сказали. Я не знаю, для чего.
- Значит, чтоб обезопасить себя на случай, если будут пущены газы, да?
- Не знаю. Но там лежали. Я так видел, противогазы. "

8. Зам. прокурора пытается выяснить, были ли раньше знакомы Аушев и Хучбаров. Но не выясняет, а давит, пытаясь подвести к нужному результату.
Заместитель прокурора РСО-Алании Аслан Черчесов:
"- Исходя из данных Вами на предварительном следствии показаний, какое у Вас сложилось впечатление, знал ли Хучбаров, так называемый Полковник, Аушева. Были они ранее знакомы?
- Я не знаю. Когда они зашли, они поздоровались. Я не слышал, о чем они говорили.
- Но впечатление какое сложилось у Вас?
- Я не могу сказать. Они поздоровались. Я не знаю, знакомы они, не знакомы?
- По выражению лица можно же было догадаться.
- Они же далеко стояли. Я не видел и не слышал, что говорили там они. Я слышал, что они говорили, когда они ходили. А больше ничего не слышал.
- Вы видели, как они здороваются?
- Здоровались, я видел. Но не знаю, знакомы они, не знакомы.
- Но как здоровались? За руку или обнимались? Как здоровались?
- За руку, обнимались, так здоровались.
- Как?
- За руку, они здоровались там.
- Вы ж говорили, что они и обнимались.
- Я говорю, за руку они здоровались, обнимались. Я сказал сейчас."

9. Допрос потерпевшей Дауровой Залины, потерявшей свою мать и сына.
"Судья: Какой моральный и материальный ущерб Вам был причинен?
- Я хочу только знать правду и больше ничего.
- Нет, ну это другой вопрос, понимаете. Вот давайте вначале разберемся и с моральным и с материальным вредом, который Вам причинили. Вы желаете возмещение морального вреда? Вы желаете заявить требование о взыскании какой-то суммы?
- Конечно.
- Какую сумму вы желаете получить в возмещение морального вреда?
- Сумму я называть не буду. Я просто правительство наше хочу... Мне нужно наказать виновных, и все.
- Это другой вопрос. "

10. Опрос пострадавшей Риты Сидаковой, потерявшей единственную дочь:
"Судья: - Какую сумму Вы желаете получить в возмещение морального вреда?
- Все золото и все добро планеты пусть бросят мне к ногам. И это не будет стоить того, чего стоила моя девочка.
- Это правильно. Сейчас вы можете назвать ту сумму, возмещение вреда, которую желаете получить?
- Не могу. Нет такой цифры, которую могла бы я назвать. "

11. Пострадавшая Альма Камицева о танках:
"Там было 2 танка. Танки стояли, вот где мы и железная дорога. И там 2 танка стоят. А потом, вот когда уже взрыв был, и мы думали, что это за взрыв. Как бы все люди в панике были, и мы ждали, что все к лучшему будет. И потом кто-то кричит, мол дети бегут. Вот дети, когда начали наверное выпрыгивать, бежали со стороны Коминтерна, эти танки начали стрелять в эту школу. Еще там кричали, куда стреляют эти танки. Я сама думала, что если наши дети там. До меня просто в то время не доходило, что могут танки стрелять в живых людей.
- Это по времени во сколько было?
- Это было в обед, наверное, когда начали. В час где-то. Эти танки очень много стреляли оттуда наверх. И эти танки без перерыва. Очень долго, долго.
- Скажите, Вы видели, куда они стреляли?
- В сторону школы.
<...>
- А куда стреляли, было видно или нет?
- Было видно, конечно. Если стреляют туда, где школа. Она ж не будет лететь куда-то. Оружие не выбирает, где боевик, где ребенок.
- То есть, Вы хотите сказать, что стрельба началась сразу же после взрыва?
- После взрыва, когда дети начали выбегать. Вот это я видела.
- Вы видели, куда они попадали?
- Ну, если танк стреляет..."

12. Сусанна Дудиева пытается альтернативно следствию допросить Кулаева. Когда Сусанна спрашивает о каких-то чеченцах, которые в первый день давили на Кулаева, прокурор ее прерывает:
"- Кулаеву я хочу сказать, мне причинен моральный вред. Разбита моя жизнь, убит мой ребенок. В первую очередь, убит мой ребенок. И еще я ему хочу сказать, что несмотря на то, что убито столько людей, на этой скамье должны сидеть все, кто допустил и кто виноват в этом. Ты сказал, что мы это знаем. Не знаем! Кто вас провел и кто вам помогал? Скажи, кто вас провел, кто вам помог. Мне от этого будет легче. Мы готовы тебя простить, просить о помиловании тебе, если ты будешь говорить правду. Ты сказал сейчас, что следователи заставляли пописывать какие-то листы. Скажи нам правду. Нам тебе верить или следствию не верим мы следствию, много чему не верим. Говори нам, и мы будем верить тебе. Мы готовы выполнять твои просьбы. Я хочу, чтоб на скамье было много подсудимых помоги нам в этом. Ты же знаешь, что тебе все равно. Приговор тебе все равно готов. Но если ты будешь говорить правду, то тебя поймут. У тебя же дети, у тебя семья. Ты представь себя на моем месте. Я бы заговорила, я бы сказала правду. Я бы никогда не стала террористкой. Но, если бы меня вот так вот посадили, в клетку, за что-то. Я не представляю этого. Но если пошел на это, скажи правду. Я клянусь, и они тебе клянутся, что мы будем просить, чтобы тебе были скидки, снисхождение. Такого еще не было, чтоб виновный признал свою вину в глаза. Раскайся. Покайся нам. Расскажи, что ты можешь рассказать. Вот мои моральные требования, что я могу просить с тебя. Только твоей правды. Мне больше ничего не нужно.
Судья - Сусанна Петровна, конкретно вопрос задайте.
- Я хочу спросить, Кулаев, кому нам верить? Тебе или следствию.
- Кулаев вопрос понятен?
- Да.
- Отвечайте.
- Ну, я не знаю. Я всю правду сказал. И буду правду говорить.
Потерпевшая:
- Все, что ты говорил до этого следствия, правда?
- Да, все правда.
- Даже там, где ты не подписывался? Это вместо тебя дописали?
- Меня там заставили подписывать. Даже если б я не подписал, меня б все равно заставили.
- Тебя били?
- Конечно били.
- О каких чеченцах ты говорил, что к тебе зашли чеченцы, и тебя заставили говорить, что тебе дали оружие, магазины.
- Это в первый день, когда меня забрали. Сразу двое чеченцев зашли туда. Они начали меня бить. Я рассказывал так, у меня там ничего не было. Они сказали, не дай Бог, если ты расскажешь, как было. Они сказали, как мы говорим тебе, так ты и будешь говорить.
- А каких чеченцев? я могу обратиться к Вам, к суду. О каких чеченцах он говорит, в каком подвале к нему могли допустить чеченцев?
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- У него надо было спрашивать. Но сейчас не к нему вопросы, а к Вам вопросы.
- Но мы сидим два дня и мы не можем выяснить, какие чеченцы могли зайти в подвал и влиять на ход следствия?
- Это его метод защиты такой, понимаете. Он может что угодно говорить.
- Кулаев, ты говоришь правду или следствие говорит правду?
- Если мне дадут даже пожизненное, если расстрел дадут, я не буду просто так клясться. Клянусь Аллахом, все, что я говорю - правда. Туда зашли двое чеченцев. Я могу опознать их, даже по фотографиям могу. Я ж не буду говорить так, клясться я не буду, даже ели мне расстрел дадут."

13. Кулаев говорит, что у бовиков была машина сопровождения:
"Кулаев - Я говорю, эта машина туда без сопровождения, без разрешения, эта машина не подъехала бы к этой школе. Я могу это сказать 100%. Потому, что если б я там был на этой машине, меня б 100 раз остановили на этой дороге. Это я знаю. Но я не могу сказать, я не видел никакой машины, потому, что эта машина была закрыта. спереди и сзади, что на этой машине было я не видел. Но без сопровождения эта машина, невозможно такой машине доехать. Мы полтора часа катались до города, это невозможно.
Дудиева - Ты предполагаешь, что была машина, которая сопровождала и там был какой-то такой человек, которому все подчинялись?
- Я говорю, без сопровождения, это невозможно. "

14. Заложница Маргиева Светлана:
"- Я террористов не так обвиняю, как наше государство. Потому что террористов сделало тоже наше государство. Наше. Горбачев развалил страну, Ельцин сделал, вот пишите все, Ельцин – отец террористов. Он развязал войну. Их надо судить. Путина надо судить. И тех, кто не пришли, за которых бы отпустили по 150 человек. За Дзасохова отпустили бы 150 детей. И за Зязикова тоже. И за Аслаханова, и за Рошаля по 150 человек. Я всех призываю к ответу, всех. "

"Судья: - Вот за свои ранения Вы просите возместить Вам ущерб? Моральный, материальный.
- Я от государства, да. От государства.
- Значит, желаете получить от государства помощь.
- Не помощь. Я не прошу, я требую.
- Какую сумму?
- Знаете сколько? Миллиарды евро. Вот так пишите. "

"До этого, до 1 сентября, что я слышала. Пришел покупатель и говорит, меня милиция остановила, машину смотрела. Говорят теракт ждут. Мой муж хотел с дочкой за город поехать. Но, как я услышала, что будут теракты. После этого, как я услышала вот это, я домой позвонила. Я говорю. Вот такое слышала, никуда не езжайте, будьте дома."

15. Заложница Хамицева о требованиях:
"Сулья: - Какие они требования выдвигали?
- Вывести войска из Чечни...
- А Вам их кто озвучивал. Вы между собой об этом говорили?
- Они сами нам говорили. Говорили, вывесит войска из Чечни. И если они выполнят наши требования мы всех отпустим. Вывести войска из Чечни, освободить мусульман, которые находятся в тюрьмах России, боевиков. И чтоб зашли эти 4 человека: Дзасохов Зязиков, Рошаль и..."