"синдром Панюшкина" или вехи времени
Ваш переход к гламурной журналистике в этом контексте тоже можно считать показательным?

Оксана Барковская: Я поставила для себя точку 7 октября. После смерти Ани Политковской. Потому что мне 33 года, потому что я больше не хочу заниматься журналистикой, за которую в нашей стране могут выстрелить в спину в подъезде собственного дома. У меня двое маленьких детей. Я и так после своих документальных фильмов про терроризм и войну стала душевно раненным человеком. Я хочу, чтобы у наших журналистов, которые пишут про войну и терроризм, не было тем для новых расследований. Это не пафосные слова. Раньше я думала, что я такая вся из себя мужественная и сильная и что я не пропускаю через себя все ужасы, про которые снимаю кино, что я могу закрыться от всего этого, а потом выяснилось, что это не так.

Хотя говорить можно что угодно... Наверное, если, не дай бог, случится что-то страшное, как "Норд-Ост" или Беслан, я все-таки не буду делать в этот момент программы о звездах и напомню, кто такая Оксана Барковская.

http://www.izvestia.ru/tv/article3097730/