Лица гетеросексуальной ориентации имеют возможность выйти замуж, и поэтому в позитивном ключе они могут исполнить свое эротическое желание с благословения Церкви посредством Богом данного таинства святого брака. Но у гомосексуалистов такого выбора нет. По словам Василиоса Термоса, «гомосексуальный субъект призван вести жизнь безбрачия, не чувствуя призвания к нему». Правильно ли мы налагаем это тяжелое бремя на гомосексуалиста?

<..>

Вторая аномалия заключается в отношении к гомосексуалистам в таинстве исповеди. Все мы признаем, что существует важное различие между гомосексуалистами, которые участвуют в случайных связях, ища партнера на одну ночь в каком-нибудь «гей-баре», и теми гомосексуалистами, которые привержены постоянным, верным и моногамным отношениям, в которых вовлечена глубокая любовь. Наверняка ни один христианин не поддерживает сексуальную распущенность.
...
Что происходит, напротив, с верным и моногамным гомосексуалистом? Возможно, священник говорит в исповеди: «Вы готовы отказаться от своих гомосексуальных отношений?» Кающийся может ответить: «Я не могу этого сделать». Священник может ответить: «Вы можете продолжать делиться общей жизнью, отмеченной взаимной привязанностью; но можете ли вы воздержаться от дальнейшей сексуальной активности?». Человек может ответить: «Я еще не готов это сделать» (но я знал гомосексуалистов, которые действительно изменили свои отношения таким образом).

Священник, столкнувшись с этим отказом, вполне может почувствовать, что не может благословить кающегося на участие в таинстве. В этом, безусловно, кроется парадокс. Гомосексуалист, приверженный устойчивым и любящим отношениям, рассматривается более жестко, чем гомосексуал со случайными и беспорядочными половыми связями, и который ищет не настоящую любовь, а удовольствие. Здесь что-то пошло не так.