|
[Jan. 24th, 2020|04:21 am] |
Был темным кабак, покосился, осел, Как будто оставили пчелы Свой улей, и вот он, теперь не у дел, Зевает окном закопченым.
Назначена встреча друзьям в кабаке: Друг друга давно не видали. Монеты заглохли у них в кошельке, Без денег они, и идут налегке, Сойдутся и двинутся дале.
Сошлися они и сдвигают столы, И пыльны, и сальны, в занозах углы, Поверхность темна и дощата, И лавки скрипят виновато.
"А где же хозяин?" -- один говорит (Он молод, других веселее на вид): Устал я и голоден, словно как волк, Кто хлеба и браги поверит мне в долг?
Во всем кабаке на три четверти мрак, Как бы под телегою сквозь колесо Чуть свет проникает, едва видно, как Старик закрывает руками лицо.
"Ошибся ты, парень, -- вздыхает сосед, -- Хозяина нет в кабаке, Точнее, живого хозяина нет," -- Вдруг кружка возникла в руке,
В ней пенится брага, спиртами крепка, И стопкой крестьянский к ней хлеб, Ломтями нарезан, внутри кабака Откуда-то всплыл на столе.
Сам парень опешил, но взял себя в руки, Бояться мужчине негоже: "Так ты угощаешь? Здесь, в дружеском круге, Нам гостеприимство дороже,
Чем свет от свечей, чем экзотика блюд..." -- Но гости молчат, не едят и не пьют, А все-таки кружки пустеют в руке И сами, подпрыгнув, стучат по доске.
С тех пор мы сидим за дощатым столом И выйти не можем никак, И крепкую брагу мы кружками пьем И курим кабацкий табак:
Актер, никогда не игравший ролей, Художник ножом по воде, Старик-путешественник здесь на столе Спит, не побывавший нигде,
Король без державы, без рясы монах -- Когда-то мы были другими, Но в этом, а может, в других кабаках И честь растеряли, и имя.
Один только трезвый, кто помнит себя, Не брешет, и пасть не раззявил, Сидит за столом, брагу чуть пригубя, Наш гостеприимный хозяин. |
|
|