Девочка прыгает-прыгает |
[Apr. 27th, 2002|04:13 pm] |
Вчера дети ходили на собеседования в разные школы, для разнообразия. Симку возила бабушка Сима в здание шк. N 179. Там -- новая затея Константинова оказалась. Он набирает три математических класса: 8, 9, 10. Симка поступала в седьмой, еще без специализации.
Учат безо всяких программ. Нет учебников, только справочники. Учат темами, выстраивая вокруг "пакет" из предметов, с акцентом на главный в теме предмет. А учитель главный геолог; некоторых детей берет с собой на все лето в геологическую экспедицию. Ведет физику, химию, биологию, географию, кажется. Математике учит юная девушка, Константинов ее очень хвалит. Обучение театральное, роли распределяют и разыгрывают их. Поступая, отвечали на какие-то вопросы; Симка поступила, но там почти и не было конкурса. Потом была игра, разного рода шарады. Симка сказала: "Там была очень странная смешная девочка. Когда ей досталась бумажка с надписью "Красная шапочка", она сказала: "Девочка прыгает-прыгает, ее съел волк." А когда Дюймовочка: "Девочка прыгает-прыгает, ее унес жук."" -- "Но почему же, -- говорю, -- прыгает-прыгает?" -- "Не знаю! Никто и не понял, что она хотела сказать! Мы ее потом спрашивали, почему прыгает-прыгает, а она говорит -- ну что же они еще могут делать?" -- "А сама она прыгала?" -- "Да. Все время!"
Этим людям однажды дали в нагрузку класс из "бомжей" (бездомных детей); говорят, что они довели его до ума. Не знаю, что значит.
С Алешей мы ездили во вторую школу. Почти не опоздали на этот раз. Я видела Овчинникова, Владимира Федоровича. Он почти старик, огромный, как раньше, но тощий и очень усталый. Хотелось сказать ему хорошее, хотя он на вид теперь злой, но ведь и нельзя на виду у родителей. Когда вторую школу разогнали в очередной раз, он года два пробыл в пятьдесят седьмой, вел у нас историю, показывал слайды, нескучный, добродушный; значит, лет двадцать назад. Правда, у него была странная привычка: после звонка стоять на лестнице с дежурными и страшно орать на опоздавших. Я, будучи маленькая с косичками, всегда позволяла себе лишнее; застав Овчинникова за таким занятием -- ну, я опоздала -- удивилась (потому что он был добрый вообще-то), остановилась и спросила: "Что это вы так кричите?" -- он отвечал очень по-доброму, мол, иначе нельзя, а вы, говорит, что не бежите на урок. Говорят, он и теперь всякий раз так делает, стоит на лестнице и хрипло рявкает на опоздавших, не знаю все еще, почему.
Я отвела Алешу и ушла гулять. А там гулять хорошо. Шагов через сто мне встретилась пожилая дама в клечатой шляпке. Остановила меня умоляющим жестом и говорит: "Так. Скажите мне, пожалуйста, как отсюда выбраться. Транспорт. Любой." -- "Вон там, -- говорю, -- Ленинский проспект. По нему ходят троллейбусы." -- "Там??? Где эта желтая машинка? Нет, это дальше, очевидно..." -- "Совсем близко, -- говорю, -- метров сто." -- "СПАСИБО!!! А то я уже тут два часа на ногах!"
Потом я вернулась и, боясь, что пропустила Алешу, неосторожно обратилась с вопросом к кому-то из ожидавших родителей. Родитель оказался мамой двух вундеркиндов, симпатичной, но какой-то кровожадной. Когда выходил школьник, она говорила: "Ну, может, он ничего не решил. Поэтому и вышел раньше других. Знаете, как бывает? Подумал, ничего не получается, и пошел." И она очень много всего мне рассказывала о том, какие бывают вундеркинды, какие у них медали и грамоты, так что гулять теперь нечего было и думать. "Мальчик наш, -- она сказала, -- с самого начала все вычислял. У него все было в числах. Он и ходил-то только прямыми углами. А в детском саду, куда он ходил, была мафия. И рэкет. Там дети играли в карты на деньги. А наш был хотя младше всех, четыре года ему было, но он единственный умел считать. Поэтому его взяли в мафию. А потом он украл у меня из кармана 13 рублей. И что-то наврал, мол, купил батарейку, а батарейка потерялась... а это ему один мальчик сказал -- если принесешь мне 13 рублей, буду тебя от всех защищать."
Алеша тоже почти поступил, остался диктант и пробные уроки, но вот я даже не знаю. |
|
|