| |
[May. 8th, 2020|04:43 am] |
В нашем Аду, в Аду горящих железных стен,
В Аду говорящих железных коров
Каждый согрет, одет в наручники и здоров,
В нашем Аду никто не ждет перемен.
В нашем Аду мудрецы молчат, откусив язык,
И стадам железных коров не видно конца,
То один, то другой к железной стене приник,
Догорает и не шевелится.
Иногда мы думаем, что за горящими стенами,
За железными стенами есть другие миры,
Там другие коровы, другие горят костры
И другое железо жжет людей постепенно.
Я сложил эту песню о странных, иных мирах,
И коровья морда ткнулась в мое плечо,
Как привычная боль, как давно мне известный страх,
От железной морды больно и горячо.
Когда она говорит, из ушей льется кровь.
Костяная мука сыплется из суставов.
Но на этот раз, я ведь не из лукавых,
Лгать не стану, я искал и ждал ее слов.
Их нельзя повторить, как нельзя повторить огонь,
Обожжешь гортань, не окончив последний слог,
Но я понял: на юге за стенами есть другой
Ад, и это Ад четырех углов.
И я понял: везде, куда я ни кину взгляд,
Если бы глаза могли прожечь железную стену,
Я бы видел кривые иглы хищных растений,
Или огненный дождь, или медью кипящий Ад.
И пока я к этому знанию не привык,
Я приник к стене по совету моей коровы,
И когда соседи меня окружили снова,
Откусил и выплюнул под ноги им язык,
Чтоб молчать: в каждом сердце, льдом и огнем помечен,
Есть холодный Ад, в нем железа чуть меньше нормы
Наказания в нем включают рожденье, форму,
Боль и смерть, и продолжаются бесконечно. |
|
|
| |
[May. 8th, 2020|08:53 pm] |
Младенца сопровождает удивление.
Крошечный, но его присутствие огромное, как у бога.
При взгляде на него ясно, почему божественное невозможно,
Почему божественное значит хрупкое, как фарфор.
Потом у кого уходит, у кого остается.
Мы, взрослые, в основном крестьяне,
Глиняные люди, грубо обожженная глина, местами сырая,
Наша мощь -- ломовая сила или механика рычага,
Утомительное упоение то ли глупостью, то ли верой,
Этого много, а тонкости недостает.
Знаешь, какое бывает небо: серое с серебром,
Больное розовое становится ярко-красным,
Благородный пират, слишком храбрый, чтоб быть опасным,
В красную кровь возвращает янтарный ром.
Все боги смертны, и почему -- совершенно ясно,
Каждый их выбор прост: если не я, то кто же,
Трещины бегут по следам тонкостенной дрожи,
Всякий цвет становится ярко-красным.
Мы с тобой познакомились тридцать три года назад,
Никогда не пройдут, проходят так скоро
Хорошие споры, детские мелочи невпопад,
Надежное плечо, ободряющий взгляд
И оглушительный звон фарфора. |
|
|