| |
[Jun. 11th, 2020|01:44 pm] |
Прислали мне по почте две книжки Юрия Смирнова,
"Вселенная неформат". С одной я сфотографировалась.
(Да, знаю, что некоторые девушки опять скажут --
не умею я этого совсем. И вообще, у меня руки дрожат.
А телефон сам без меня -- умеет. У него рук вообще нету.
Но он не стал. А я желаю попасть в историю, может.
Вы бы на моем месте что сделали?) Если короче есть
фанаты, у кого денег совсем нету, а книжку хочется,
подарю. Но у меня лишняя только одна. Погадала,
кстати, на ней, все будет хорошо, вот на первом
развороте:
Геологи в стране чудес
Семь недель как вышли из Верхоянска,
За лето обернуться хотели,
А уж зима ослепляющая, фаянсовая
Сибирская, жаркая, в теле.
Смелая.
Мы ничего, не ропщем,
Работаем на благо мирового сообщества,
Разведываем молибден.
Есть успехи, как говорится, подвижки,
Молимся каждый день
О бане, о премии, о Туапсе.
Мы здесь лишнее.
Урод, что кровью оленьей написал на снегу
"Возвратятся не все",
Будет найден и лишен пайки спирта.
А еще, говорят, объявился Прыгун,
Полтергейст, бывший летчик,
Сталинский сокол,
То ли умерший от инфаркта в полете,
То ли инопланетянами сбитый,
Резвится в карликовой тундре.
Мы здесь мертвое.
Старший, Леонов, Иван Филипыч, сама мудрость,
Тридцать лет партии водит, шустрит руду,
Говорит -- странный снег в этом году,
Будто бы сам скрывает следы.
Это первый признак беды.
А второй -- животные говорят на хинди.
Мы здесь льды.
Слава Кузнецов впереди идет, едва виден.
Молодой, борода серебро, в серебре иней.
Только вдруг потемнел и совсем сгинул.
А в земле дыра
До земного ядра.
А в Москве у него ребятишки, два, да жена Инна.
Плюнул и полез за ним Витька Глина,
Наш горнорабочий.
Мы здесь прочее.
Вбили шток, поставили тент,
Забодяжили горячий обед, а то уж валило,
Нам Иван Филипыч говорит,
"Тут такая сила в камне спит,
Что всем силам сила.
Тут такой упал метеорит,
Что земля триста лет горит
Незаметно."
Смотрим -- у него во лбу шерстяная метка.
Мы здесь редко.
Ведьма наша с ГРЭ, Светка-Полусветка,
Наказала нам --
Как увидите у кого во лбу серый знак --
Так валите сами,
А его валите.
Но это же Иван-свет Филипыч,
Он нам как отец.
А он уж как олень,
Шерсть, рога, дюжие копыта.
И дыра кровится незакрытая на боку.
Мы все здесь куку.
Васька Малык кипятится, на нас орет
Вы тут спите
А там Кузнецов вылез и Глину вытащил
Бежим, обнимаем, Кузя шалый,
Где, говорит, Иван Филипыч,
А вон, показываем, за елками скачет.
Глина фон дает таким тоненьким плачем,
Будто мальчики у него отобрали мячик,
Синий с белой полоской.
Мы здесь не назначены.
Славка пьет, рассказывает, пьет,
Голос металлический, плоский,
"Летел я метров миллион,
Попал на огненный остров,
Обливиён,
Люди там жарят других людей,
Потом меняются.
Потом обливаются, кожа сходит лоскутом,
Красная энергия.
С мертвыми людьми там как со скотом
Поступают живые люди.
А за главного у них Туз Бубен."
Хохочет олень, от смеха падает
То на правый бок-орел,
То на красный -- решку.
Глина на Кузнецова глядит,
Взглядом сверлит, плавит.
"Что же ты, братец мой геолог Слава,
Брешешь?"
И тихонько финкой себя режет.
 |
|
|
