| |
[May. 8th, 2021|02:22 am] |
Была у Юльки З., потому что меня пускают в приличные
дома. (Охрана пыталась задержать, но не тут-то было.)
Саша Сенаторов пел потрясающие песни, он умеет делать
ррр хрум хрум и бадабуда, вот все это, потому что
красивые женщины профессионально обучают его вокалу,
ну а на гитаре он играет и сам. Обсуждая сугубо
музыкальный вопрос, я упомянула одного своего друга,
у которого нет денег, зато много баб. Юлька фыркнула,
а Махлин мрачно сказал: "Уж лучше деньги". Юлька
в последнее время по техническим причинам, связанным
с программым обеспечением принтеров, страдает мизогинией:
если при ней говорить про баб, она фыркает. Но ничего,
нужно это терпеть, у всех у нас есть токсичные друзья.
Саша С. подарил мне потрясающий прибор, чтобы делать
селфи в личном автомобиле. Правда, у меня нет личного
автомобиля, а когда телефон мне делает селфи, мне всегда
кажется, что это происки фсб, но этот прибор годится
и для того, чтобы крепить к гитаре тюнер прямо
из смартфона. Исходно его придумали, чтобы воровать
в магазине консервные банки. Поздней ночью пришел
рыболов забрать блесну. Это оказался Тоша М. Он немного
оброс бородой, потому что рыболовы ведут неспешную
жизнь, и руки брадобрея до них не дотягиваются.
Надеюсь, и у вас все в порядке. |
|
|
| |
[May. 8th, 2021|03:17 am] |
Два раза пришел день его рожденья,
Тот срок, за который маленькая любовь отпускает нас на свободу,
Так, что воздух больше не состоит из сухих перепончатокрылых
Мертвых надежд, и очертания ночи
Больше не режут глазное дно.
И вот сирень уже на подходе,
Почти ничего не видно в окно роддома,
Красивое лицо женщины и рядом с шеей маленький сверток,
Что там внутри, неизвестно.
Я хочу стать шулером, я хочу передернуть карту,
Пальцы непослушные, как во сне.
Когда-то мы жили и были,
Жили и без тебя,
Мы играли в нечистую силу,
Бумажные водяные были в трусах с кирпичиком
(Олицетворявшим принадлежность к нечистой силе)
И обязательно с шишкой на голове.
Русалки были красавицы,
Расово чистые, с волосами до пят,
Волосы утопленниц были короче,
Они были свежая кровь.
Глупо было надеяться,
Любовь не проходит,
Это как поздняя весна, асфодели в цвету,
Я не люблю фотографий.
Конечно, можно работать со смертью,
Сестра говорит -- проклятая семейка,
Поминает беднягу Маркеса недобрым словом,
Не слишком добрым.
Взятые вместе, мы можем все,
Но детям так страшно,
Когда начинаешь работать со смертью,
Играть со смертью, пить чай со смертью,
Боишься всего живого.
Как хорошо, что бывают дети,
Не у нас, конечно, а где-то рядом,
Которые не боятся,
И все равно живут. |
|
|