| |
[Apr. 2nd, 2022|02:51 am] |
"Вера, всё верно, вы совершенно правы, мы охуели, -- грустно согласился полицейский."
Пишет Вера Башмакова:
Расскажу леденящую кровь историю своего первого в жизни задержания.
Забрала я сегодня Таю из садика, чтобы поехать с ней в гости к ее другу-одногодке. Тая этого очень ждала и уже напланировала кучу игр. Она щебетала как птичка, у нас обеих было прекрасное настроение, но только мы отъехали от садика, позади появилась полицейская машина и приказала остановиться.
— Что случилось? — удивилась я у ментов.
— Ваша машина находится в розыске как угнанная, — приветливо сообщил симпатичный молодой полицейский.
Тогда я предоставила документы на машину.
— Девушка, — доброжелательно сказал полицейский. — Вы бы оторвали от машины наклейку, а то мало ли что?
— Причем тут наклейка?
— Неважно, — сообщил полицейский. — Покажите, где у вас аптечка.
Оказалось, что аптечка у меня некомплект, неправильно выглядит, и мне за нее выписали штраф 250 рублей.
— Ну что, теперь я могу забирать документы и ехать? — поинтересовалась я.
— Подождите, сейчас приедет патрульная машина, будем оформляться, — печально сообщил мент.
— По поводу?
— Увидите.
Я вернулась в машину, написала пост о том, что меня задержали, предупредила друзей, что задерживаюсь к ним в гости, и мы с Таей принялись читать наизусть стихи — наше стандартное занятие, когда мы чего-то ждем.
Приехала патрульная машина и взяла с меня объяснение — почему я наклеила на машину “Нет войне”.
Я написала в объяснении: потому, что я пацифистка.
И думала, что мне уже можно забирать документы и ехать, но нет: патрульная машина метнулась в участок за новыми документами: моим согласием явиться в этот самый участок, а потом в суд по административному правонарушению. Права и стску мне не отдавали, поэтому ехать я никуда не могла.
Прошло уже полтора часа с момента задержания. Тая проголодалась, а еще — она очень переживала, что мы никак не доедем в гости. Она терпеть не может опаздывать, и теперь ей казалось (справедливо), что мы опаздываем очень сильно. Ее уже ничто не утешало — ни стихи, ни разговоры, ни рассказы, она только кричала, что хочет есть и хочет в гости и что ей надоело ждать. Вообще она почти никогда себя так не ведет, но и мы с ней еще ни разу не оказывались так надолго без еды и с настолько непонятными перспективами (Тая уже достаточно большая в свои 4 года, чтобы оценивать перспективы). Тем временем мне без конца звонили и писали друзья. Особняком тут выделялся звонок Лю: “Мам, я понимаю, что тебе там не до того, но ты не могла бы мне перевести немного денег, а то у меня кончились, а я проголодалась”.
Наконец появился патруль с документами на подпись. Я позвонила в ОВД-инфо спросить, подписывать ли. Там сказали не подписывать (я кстати не уверена, что это было правильно, хотя до конца не разобралась: насколько я понимаю, это были просто документы о том, что я должна прийти в участок и подписать протокол, а еще о том, что должна прийти на суд в такую-то дату. Из-за того, что я их не подписала, мне просто пришлось потом вместе с Таей ехать в участок).
Ну в общем отказалась я их подписывать, еще минут 15 они совещались, а потом сказали мне ехать за ними.
Я в свою очередь еще минут 15 совещалась с адвокатами ОВД-инфо, могу ли я не ехать и имеют ли они право удерживать у себя мои права и стс, и в результате поехала.
Прошло ровно два часа с того момента, когда нас остановили. Тая дико буйствовала и вопила, что хочет есть и что полиция — плохая (дома она весь оставшийся вечер она звонила полицейским по игрушечному телефону и объясняла, что из-за них она не поехала в гости и обижена на них). Я читала ей стихи до хрипоты, к тому моменту, как мы доехали, как раз символично дочитала Тараканище.
Мы вылезли из машины (Тая тут же притихла и начала стесняться), зашли в участок, там нас в кабинете встретила приветливая девушка, с которой я немедленно стрясла сушки и шоколадку для голодной Таи. Девушка стала оформлять протокол и пообещала, что он займет буквально две минутки. Он конечно занял почти час. Мне надо было написать там объяснение, почему я наклеила на машину надпись “Нет войне”. Все менты мне очень сочувствовали, объясняли, что не они такие, жизнь такая. Объяснили, что машина попала в ориентировку: кто-то ее сфотографировал и настучал, а дальше по всем камерам стали искать, где она там ездит. И как только обнаружили, сразу прижали к обочине и задержали. Моя наклейка дискредитировала вооруженные силы РФ, ну то есть все понимают, что ничего она не дискредитировала, но лекс дура лекс. ***Upd. Адвокат Olga Afanasieva советует отдельно отметить, что протокол и определение составлены завтрашним числом, щас добавлю фотки.***
— А причем тут то, что она угнанная? — спросила я.
— А никто не говорил, что она угнанная, — объяснили они. Но конечно они говорили.
Наконец всё оформили, и Тая, намаявшаяся бродить по унылым коридорам полицейского участка, уже надеялась всё-таки поехать в гости. Мы тепло (правда тепло и по-человечески) попрощались с ментами, вышли из участка, но только я открыла машину, мне позвонила девушка-полицейский:
— Вера, вернитесь к нам на минуточку, я неправильно поставила адрес в протоколе!
(Дело в том, что у меня в СТС неправильно написан адрес прописки, но я этого даже не замечала до сегодняшнего дня, а девушка оформила протокол, взяв инфу из СТС).
Матюкнувшись (но про себя) я повернула назад и умолила вернуться Таю (она уже больше не могла и очень возмущалась), подписала несчастную исправленную бумажку и вместе с Таей села в машину. Я созвонилась с друзьями, и мы договорились, что в гости уже не поедем, слишком поздно. Тая переживала просто ужасно! Мы сто лет эти гости планировали. С того момента, как нас задержали, прошло больше трех часов, и Тая еще не ела ничего кроме сушек и шоколада.
Но стоило нам поехать, телефон зазвонил опять. Полицейские забыли сосканить мой паспорт и теперь просили фотку. Я скрепя сердце обещала прислать ее позже.
А едва мы вернулись домой и немного пришли в себя, полицейские позвонили в третий раз! Оказывается, они еще в одном месте неправильно прописали адрес и теперь предлагали приехать ко мне и переписать.
Тут мне надоело, и я перешла на мат (видит бог, для меня это редкость).
— Ребята, вы охуели. Я вообще не причинила никому никакого вреда, я просто наклеила на принадлежащую мне машину наклейку, в которой даже под микроскопом нельзя найти ничего дискредитирующего вооруженные силы РФ. Я подчинялась всем вашим требованиям. Я не качала права. Я понимала, что вы просто делаете свою работу, что вы просто винтики в этой машине. Так блядь делайте свою работу хорошо! Почему я теперь должна править ваши косяки?!
— Вера, всё верно, вы совершенно правы, мы охуели, — грустно согласился полицейский. — Мы очень просим прощения за наш косяк, мы обещаем в будущем хорошо выполнять свою работу. Так мы сейчас приедем подпишем.
— Нет! — возмутилась я. — Сами накосячили, сами исправляйте. Это преступники должны ныть ментам “Да что я сдеееелал, товарищ начальник!”, это преступники ментов просят о снисхождении, а не наоборот. Что это за балаган, что за хрень! Я вам ни слова не сказала о том, что этот дурацкий закон тупой и несправедливый. Но то, что вы херово работаете, я вам говорю, — и бросила трубку.
На несколько минут телефон замолчал, а потом мне позвонила с того же номера девушка-полицейский, которая оформляла протокол.
— Верочка, — сказала она жалобно. — Это мой косяк, это я неправильно составила. Начальник сейчас с меня семь шкур спустил. Верочка, дорогая, спаси мою задницу. Я к тебе через десять минуточек приеду, я даже не буду заходить в дом, всё в подъезде быстро подпишем.
Перед тем мы с ней говорили про её детей, про то, как тяжело ей приходится работать, я её пожалела и разрешила приехать — переподписала протокол и дала сфоткать паспорт.
В общем в результате! У меня скоро суд. Я попросила в ОВД-инфо найти адвоката. Я вообще ни разу в жизни ничего не нарушала, за исключением превышений скорости. И сейчас я тоже считаю, что ничегошеньки не нарушила. И если на таких административных судах бывает последнее слово обвиняемого, я планирую на нем спеть песню “Солнечный круг, небо вокруг, это рисунок мальчишки”. Два последних куплета у нее такие:
Тише, солдат,
Слышишь, солдат, —
Люди пугаются взрывов.
Тысячи глаз
В небо глядят,
Губы упрямо твердят:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.
Против беды,
Против войны
Встанем за наших мальчишек.
Солнце — навек! Счастье — навек! —
Так повелел человек.
|
|
|