| Золотая ножна Просвещения |
[Oct. 13th, 2002|01:50 am] |
Архаический человек живет с острым чувством
этикета. Опасность неверного слова -
привычная, физическая опасность, за это
могут убить тебя или ближнего. "Если бы ты
не сказал "как сын мать прошу", съела бы тебя," -
говорит великанша герою сказки (средневековый
властелин гостю и Сталин Пастернаку по
телефону). Можно хоть сейчас попробовать
обругать по матери кавказца или послать на
хуй вора в законе.
Цивилизация, помноженная на просвещение, видит
своей задачей именно эту опасность устранить.
Обустроить вербальное пространство уютно, таким
образом, чтобы создать видимость полной
безопасности всех его уголков. Против бессилия
слова на подступах к эпохе спектакля протестовал
аж Лермонтов М. Ю.
Эти попытки цивилизации оборачиваются страшным
лицемерием. Во-первых, личная опасность для
каждого остается, и она тем страшнее, что
человек к ней не привык. С душевной болезнью
он один на один (а раньше для всех, кроме
сознательно готовых к этому героев-одиночек,
это была борьба коллективная). Во-вторых, во
всех цивилизованных странах пропадают неугодные
журналисты. В-третьих - возможность донести
свою весточку в общем бессмысленном словесном
шуме перешла к террористам. И в-четвертых -
архаизация массового сознания (мировой Дисней-Лэнд),
по-видимому, вполне закономерная вещь. В
отсутствие охранительного авторитета традиции -
ритуалы такая штука, что мало не покажется.
Читая русскую критику девятнадцатого столетия,
замечаешь, за что хвалят авторов. Пассажи,
с теперешней точки зрения, совершенно бесцветные,
превозносят как большую удачу. Почему так?
Видимо, потому, что в них нечто _впервые
вербализованно_. Нечто было, примелькалось в
жизни, но никто не знал, как это назвать. А
теперь наоборот, идут от словесных образов;
литературные герои и коллизии из реалистических
сочинений девятнадцатого столетия - как будто
мифологизированны.
Так девочки читают глянцевые журналы про
любимых поп-звезд и их мальчикодругов, с которыми
отношения. |
|
|
| Comments: |
Все в точку! Браво. Формулировки просто великолепные. Только про Лермонтова хотелось бы расшифровки. Вы, наверное, "Пророк" имели в виду? Или что-то другое?
Spasibo bol'shoe na dobrom slove.
Ya imela v vidu stikhotvorenie "Poeht":
iz zolotykh nozhon ne vyrvesh' svoj
klinok. Tak pisal M. Yu. Lermontov.
Да, конечно, я должен был помотреть на сабж - там ыже есть эта хрестоматийная строчка. Но интерсно, в конце стихотворения Лермонтов пербрасывает мостик к последнму своему стихотоворению "Пророк". Так что я ошибся не слишком. И вот, кстати, перечитал сейчас это вроде бы еще со школы известное - а ведь тут море открытий и пророчеств. например вот здесь
Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны...
уже целиком весь Бодрийяр с его "Соблазном".
Вот-вот,
Против бессилия
слова на подступах к эпохе спектакля протестовал
аж Лермонтов М. Ю.
и я когда-то про этот факт ну прямо на каждом углу расклеивал афиши.
Поручик Лермонтов Эм Ю
Однажды многих удивил,
Когда промолвил "Ай лов ю!"
Вблизи чеченских рыл.
Всё верно, я только про душевную болезнь не понял.
Почему раньше коллективно?
Mudraya mysl' o tom, chto pryacha predmet
pod neskol'kimi sloyami peredachi,
sozdayut iskusstvennogo denotata.
(Sr. fol'klornyj sposob "obmanut'
imeninnika" - igolka v tysyache obertok
i v korobke potom). Pro ostal'noe
dolgij razgovor, u menya v golove mnogo
chego vyglyadit ne tak. | |
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}