| Неловко оброненное слово "Буратино" |
Apr. 4th, 2007|04:49 pm |
Кстати, бывают спорные ситуации в случае с другими
сказками, изданными в СССР. В некоторых книжках было
написано: редактор - такой-то. Так вот, какой-нибудь сын,
внук или племянник начинает стращать своим авторским
правом потому, что его пращур отредактировал когда-то
дореволюционный текст. Пример: В.Булатов и "Машенька и
медведь".
И еще из того же разговора:
Ну, дело ведь не в том, что у Толстого плохо, а в том, что
у Толстых юридическая банда, просеивающая, вообще, всё. За
слово "Буратино", неловко обронённое, тянули в суд.
Наверное, во мне говорит что-то древнеиудейское,
но во всех таких случаях мне людей не жалко.
Мне жалко текст. Мне очень неуютно при мысли,
что текст невозможно спасти от мародерства
наследников.
Это какая-то системная ошибка: никакого отношения
осиротевшие праправнуки к творчеству автора не имеют.
У текста своя генеалогия, он им не родственник.
Жадность Глоцера, автора книги "Мой муж Даниил Хармс",
приведет к тому, что архив Введенского похоронят.
Хармсу как раз повезло больше -- его престарелая
жена, милая наивная барышня, глупенькая дворяночка,
оказалась совершенно не жадной. Глоцер подъезжал
к ней с копирайтами, но она совершенно ничего не
поняла -- дескать, ну зачем это, Даня именно всегда
хотел, чтобы его все читали! И Глоцер пошел на хуй,
хотя что еще будет, если он ее переживет. |
|