Еще оч-чень крутая эротика - беседы Маргариты и Воланда (в отличие от самого Бала сатаны, хотя там эпизоды с Бегемотом и Коровьевым тоже хороши - узнаваемые типажи преданных друзей-соратников-охранников-шоферов, которые и хотели бы замутить что-то с женщиной, на которую шеф глаз положил, но никогда не станут этого делать. Такие вежливые, почти хорошие друзья).

а - не помню честно говоря.
вообще как-то неприятно читался в плане такой безапеляционной силы. силы - безпроигрышной.
сильный человек - который может проиграть схватку - вызывает уважение - а там как-то...

Ну, там-то тоже известно, Кто всегда побеждает, а что остается Воланду.
Потом, сильный человек никогда не закладывается на возможность проигрыша.

Попробуйте сам не смотреть в зад эросу, выбросьте даже совсем из романа женщину — и увидите, какой напряженной силой целомудренного эроса будут дышать ваши страницы романов без женщин. Вот так вы и на “Капитал” посмотрите с этой точки зрения, прочитайте его еще раз внимательно — ; и увидите, в какие священные чугунные стопудовые гири тут собрано семя Авраамово.

и вы найдете себя в пустыне, где нет ни жизни, ни цветов, но зато с неба смотрят на вас звезды, налитые кровью, и где-то в чугунные стопудовые гири собралось семя Авраамово.

Мутный едет Дон-Кихот на коне за своею Прекрасною Дамой, он стар, и никогда ему к ней не доехать.

Прыгает от женщины к женщине Дон-Жуан, прекрасный тем, что он то умирает, то воскресает, неустанно стремясь к погибели и презирая ее. Прекрасная Дама и ему не достанется.

Но Прекрасная Дама приходит неузнанной, неведомой никому подругой в таинственной чудесной жизни, и о ней поет, как о прошлом, поэт в минуту утраты, воскрешая ее истинный образ в наших сердцах.

Так вот этот мир молчания напряженного пола, неведомой тишины обрывают лишь стуки молотка и крики погоняльщика в те стены, на которых написано: “Посторонним вход воспрещается”. А за стеной этого девственно-напряженного мира все уже кончено: там в золотую куколку обращается все: и любовь, и дружба, и поэзия, и Прекрасная Дама там продается за деньги.

Есть еще, как я считаю, гениальный и остроумнейший писатель, за которого я хочу заступиться: он мог писать и о рукоблудии, и подробно описывать свои отношения к женщине, к жене, не пропуская малейшего извива похоти, выходя на улицу вполне голым,— он мог!

Вот и Б. Пильняк (2 нрзб.) хочет сказать, как Розанов, но, как обезьяна, он говорит, и так только у Розанова (1 нрзб.) пол, все так благоухает ароматом цветов, а у Пильняка наше отечество и наша надежда (революция) “воняет половым органом”.

Почему это так? вот второй странный вопрос.

Странный?

Очень, потому что это беспутные наследники расточают богатство отцов, а у меня все сердце об отцах изболелось.

Земля наша вся растрескалась, покрылась оврагами, рождая великих людей, наших отцов, земля устала, мы, наследники величайших творцов духа, должны вернуть земле ее утраченное, а мы об этом не думаем и сами все метим в великие люди.
А что получается?

Вижу большую дорогу нашей печальной страны, и по ней едет обоз, впереди на солнце блестят кресты церквей, звонят к обедне; мужики звон не пропустили, перекрестились, но и заметили, что из города навстречу им бежит собачья свадьба, и один, подумав, сказал: “Кобели за сукой бегут, а мы, братцы, за какою сукой бежим?” ,

И я тоже спрашиваю вас об этом, братья писатели, за какою сукой бежим?

http://srcc.msu.su/uni-persona/prishvin/pri-1922.htm

спасибо! - надо бы дневники бы прикупить - интересные.

еще
книга
Веры
ПРИШВИНОЙ

НАШ
ДОМ
М.,1980

кобязательномупрочтению

возможно,
главнаякнига
второйполовины20века