Для Вас очень характерен способ проведения границ, разделения на прайды, стаи. Система "свой-чужой" работает просто уникально чётко. Это в принципе понятно - ведь Вы пограничный с Девой Лев. То есть Лев всегда отделяет свою стаю, Дева добавляет скрупулёзности. Но метод порой съедает смысл - то есть смысл почти каждого второго Вашего рассуждения сводится к проведению очередной границы :)

хмм - ну вот - подсчитали.
но картина несколько иная - кстати отчасти обсуждалась вот здесь -
http://www.livejournal.com/users/ivanov_petrov/133915.html
почему мало "умных разговоров в ЖЖ".
Моя версия в том, что нету общих образов (или общего Первообраза) - от которого бы размышление строилось.
Т.е. если человеком говоришь и каждое слово привязано к знакомому и явному каждому образу - то это полный смысла разговор.иущий от семантики.

но вЖЖ сложно воссоздать этот момент - и потому ЖЖ более рационален. Хотя заслуженной популярностью пользуются авторы - спосбые очень жизненно что-то описать.

а у меня образы подразумеваются - но в основном рассуждения - отчасти рацио - которые один образ отделяет от другого и прочая деятельность.

А ваши астрологические расуждения - напоминают расуждения Флоренского относительного моего имени -
"Он умен, хотя ум его более склонен разлагать, нежели строить"
http://magister.msk.ru/library/philos/florensk/floren03.htm

http://www.livejournal.com/community/ru_lit/240100.html

"Пусть отрывок из письма Флоренского, который я приведу с разрешения семьи Флоренских и публикатора письма П. В. Флоренского, покажет, какое напряжение противоречий еще скрывается здесь. Письмо отправлено 1 июня 1922 года в ответ на запрос художника М. В. Нестерова о судьбе Розанова.

“Дорогой, глубокоуважаемый Михаил Васильевич! С несказанною радостью получил сейчас Ваше письмо... Начну с Вас. Вас. Да, он умер, 23 января 1919 г. после одной из бань, решительно ему запрещенных, его постиг удар;

в параличном состоянии он пролежал несколько месяцев, очень неистовствуя и измучив родных. Но наряду с делами почти безумными с ним происходил и благотворный духовный процесс: В. В-ч постигал то, что было ему непонятно всю жизнь. Он “тонул в бесконечно холодной воде Стикса”, тосковал “хотя бы об одной сухой нитке от Бога”, между тем как стикийские воды проникали все его существо. “Вот каким страшным крещением сподобил меня Бог креститься под конец жизни”,— сказал он мне при посещении его. Потом у него началось странное видение: “все зачеркнуто крестом”. Я: “У вас двоится в глазах, В. В.?” — “Да, физически двоится, а духовно все учетверяется, на всем крест. Это очень странно, очень интересно”. Мне он продиктовал нечто в египетском духе на тему о переходе в вечность и об обожествлении усопшего: “Я — Озирис и т. д.”. Много раз приобщался и просил его соборовать, он нашел тут священника о. Павла себе по нутру. Твердил много раз, что он ни от чего не отрекается, что размножение есть величайшая тайна жизни; но принял, как-то, и Христа. Были у него какие-то страшные видения. Когда увиделся с ним в последний раз, за несколько часов до смерти, то В. В-ч встретил меня смутно — уже прошептанными словами: “Как я был глуп, как я не понимал Христа”. За последнее слово не ручаюсь, но, судя по всем другим разговорам, оно было сказано именно так. То, что он говорил затем, я уже не мог разобрать. Это были последние его слова. Перед смертью В. В-ч продиктовал своим бывшим друзьям и в особенности тем, кого считал обиженным собою, очень теплые прощальные письма. Мирился с евреями. Погребение его было скромное-прескромное, но очень благообразное и красивое. Собрались только самые близкие друзья, бывшие в Посаде. И гроб — Вы знаете, как тут трудно добыть гроб,— попался ему изысканный: выкрашенный фиолетово-коричневой краской, вроде иконной чернели, как бывает иногда очень дорогой шоколад, с фиолетиной, и слегка украшенный — крестиком из серебряного галуна. Повезли мы В. В-ча на розвальнях, по снегу, в ликующий солнечный день к Черниговской и похоронили бок о бок с К. Леонтьевым, его наставником и другом. Все было мирно и благолепно, без мишуры, без фальшивых слов, по-дружески сосредоточенно. Однако это был лишь просвет. А потом и пошло и пошло. Словно все бесы сплотились, чтобы отомстить за то, что В. В-ч ускользнул от них.— Для могильного креста я предложил надпись из Апокалипсиса, на котором В. В-ч последнее время (пропущено слово) и на котором мирился со всем ходом мировой истории: “Праведны и истинны все пути Твои, Господи”. Представьте себе наш ужас, когда наш крест, поставленный на могиле непосредственно гробовщиком, мы увидели с надписью: “Праведны и немилостивы все пути Твои, Господи” (12)."
http://users.kaluga.ru/kosmorama/palievsky.html

поразительно, никогда не знал подробностей! спасибо!..

а вот еще - если интересно -
http://www.livejournal.com/users/aleatorius/229452.html

"Алексей Федорович Лосев рассказывал мне, как однажды, чуть ли не на похоронах Розанова, спросил отца Павла Флоренского: что такое Розанов? Флоренский ответил: «Видели медузу? Всеми цветами радуги пе­реливается. А вытащи из воды на сухое — одна слизь».
Между прочим, чтобы так сказать о Ва­силии Васильевиче Розанове, не надо было очень глубоко копать. Мысль о быстрой линьке почти дословно розановская, только была сказана о другом. "

да, про медузу я у Вас где-то уже читал - помню.
Такие точные попадания уже не позабудешь.
"однажды увиденное, не может быть возвращено в хаос никогда"

"Дочь Розанова Татьяна рассказывает о смерти отца так: "В ночь с 22 на 23 января 1919 года старого стиля отцу стало совсем плохо... Рано утром в четверг пришли П. А. Флоренский, Софья Владимировна Олсуфьева и С. Н. Дурылин. Мама, Надя и я, а также все остальные стояли у папиной постели. Софья Владимировна принесла от раки преподобного Сергия [Радонежского] плат и положила ему на голову. Он тихо стал отходить, не метался, не стонал. Софья Владимировна стала на колени и начала читать отходную молитву, в это время отец как-то зажмурился и горько улыбнулся - точно увидел смерть и испытал что-то горькое, а затем трижды спокойно вздохнул, по лицу разлилась удивительная улыбка, какое-то прямо сияние, и он испустил дух. Было около двенадцати часов дня, четверг, 23 января старого стиля. Павел Александрович Флоренский вторично прочитал отходную молитву, в третий раз - я".
http://xx.lipetsk.ru/xx_21_16_07.shtml