| репрессии-2011 (из ежегодного доклада "Совы") |
[Feb. 22nd, 2012|01:36 pm] |
Вера Альперович, Александр Верховский, Наталия Юдина
Между Манежной и Болотной
Ксенофобия и радикальный национализм и противодействие им в 2011 году в России
22 февраля 2012
[...]
ПРОТИВОДЕЙСТВИ КСЕНОФОБИИ И РАДИКАЛЬНОМУ НАЦИОНАЛИЗМУ
[...]
Преследование за насилие
В 2011 году уголовное преследование за насильственные расистские преступления было очень активным, хотя в количественном плане и уступало предыдущему году. В 2011 году было вынесено не менее 57 обвинительных приговоров[66], в которых судами был признан мотив ненависти, в 31 регионе России (в 2010 году – 90 приговора в 36 регионах). В этих процессах были признаны виновными 193 человека (в 2010 году – 320). Некоторое снижение в сравнении с 2010 годом не должно удивлять: во-первых, все-таки количество осужденных за такие преступления не могло расти бесконечно, во-вторых, надо учитывать большой (порядка двух лет) временной интервал между преступлением и приговором, а пиковые значения по преступлениям по мотиву ненависти были достигнуты как раз в 2008 году.
Для квалификации расистского насилия в 2011 году использовался практически весь спектр статей УК, содержащих мотив ненависти как квалифицирующий признак: п. «л» ч. 2 ст. 105 («Убийство по мотиву ненависти»), ч. 2 ст. 119 («Угроза убийством по мотиву национальной ненависти»), п. «е» ч. 2 ст. 111 («Причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву национальной ненависти) и ч.ч. 3 и 4 той же статьи, п. «е» ч. 2 ст. 112 («Причинение средней тяжести вреда здоровью по мотиву ненависти»), п. «б» ч. 2 ст. 115 («Причинение легкого вреда здоровью по мотиву ненависти»), п. «б» ч. 2 ст. 116 УК («Побои по мотиву ненависти»), п. «б» ч. 1. ст. 213 («Хулиганство, совершенное по мотиву ненависти») и ч. 2 той же статьи[67]. Разумеется, эти обвинения в ряде случаев сочетались с другими.
Статья 282 УК («Возбуждение национальной ненависти») в 2011 году использовалась применительно к насильственным преступлениям в 11 обвинительных приговорах (против 46 человек, не считая случаев истечения срока давности). Отметим, что согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» от 28 июня 2011 г. (см. о Постановлении в разделе «Нормотворчество и разъяснение правоприменения»), считается правильным применять ст. 282 УК к насильственным преступлениям, если они направлены на возбуждение ненависти у третьих лиц, например, посредством публичного и демонстративного идейно мотивированного нападения.
Ранее мы выступали против применения ст. 282 в насильственных преступлениях, полагая, что для указания на расистский характер преступления достаточно соответствующего квалифицирующего признака в статье обвинения. Однако после постановления ВС с подробным комментарием по этому вопросу мы приняли и такой вариант применения статьи. Подчеркнем все же, что критерий публичности является в ст. 282 ключевым, так что наличие существенной «аудитории» является необходимым.
В 2011 году практически во всех случаях применение этой статьи в приговорах по насильственным преступлениям было оправданно. В большинстве случаев в моменты нападений призывы к возбуждению ненависти выкрикивались при свидетелях. В двух случаях публичность деяний нам представляется сомнительной, но, возможно, мы не знаем всех обстоятельств случившегося. В некоторых делах пропагандистские действия были прямо связаны с насилием, но не являлись одним действием с ним, а именно: свои нападения преступники снимали на камеру и выкладывали в интернет.
Еще один спорный вопрос касается применения понятия «социальная группа» к разным категориям людей. К сожалению, в упоминавшемся Постановлении Верховный суд не разъяснил термин «социальная группа», фигурирующий в УК в формулировке, описывающей возможные мотивы ненависти (Верховный суд указал, что не следует использовать ст. 282 для защиты должностных лиц от критики, но это лишь незначительная часть того, что составляет проблематику, порожденную включением этого термина в УК). В 2011 году такими социальными группами были признаны «иммигранты», «чиновники»[68], «панки», «антифашисты» и «гопники». Признание этих категорий (особенно двух последних) социальной группой, требующей дополнительной защиты с использованием антиэкстремистского законодательства, является, по меньшей мере, спорным.
Судебные решения по насильственным преступлениям по мотиву ненависти в 2011 году распределились следующим образом:
- 3 человека были оправданы;
- 11 человек были признаны виновными, но освобождены от наказания в связи с истечением срока давности;
- 60 человек получили условные сроки[69];
- 1 человек был приговорен к содержанию в воинской дисциплинарной части;
- 4 человека – к исправительным работам;
- на сроки до 1 года были осуждены 14 человек[70];
- до 3 лет – 9 человек;
- до 5 лет – 17 человек;
- до 10 лет – 38 человек;
- до 15 лет – 12 человек;
- до 20 лет – 11 человек;
- 20 лет и более – 8 человек;
- к пожизненному заключению было приговорено 8 человек.
В двух приговорах суд обязал осужденных выплатить пострадавшим материальную компенсацию в очень крупном размере. К сожалению, сообщения о подобных мерах достаточно редко встречается в новостях о вынесенных приговорах. А ведь жертвы имеют право на денежную компенсацию морального и физического вреда.
В приведенных данных по наказаниям видны две противоречивые тенденции. С одной стороны, в 2011 году зафиксировано рекордное количество приговоренных к пожизненному заключению, что объясняется завершением нескольких крупных дел, в которых обвиняемые совершили особо жестокие и неоднократные убийства.
С другой стороны, не ослабевает тенденция к назначению условных наказаний за насильственные преступления: доля условно осужденных составила в 2011 году примерно одну треть (60 из 193 человек; в 2010 году – 100 из 297).
Некоторые условные приговоры можно объяснить. Часть из них – результаты сделок со следствием в больших групповых процессах. Показателен здесь приговор Протвинского городского суда Московской области по делу лидера местного отделения Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), приговоренного к 5 годам лишения свободы условно, в том числе за избиение и даже соучастие в убийстве выходцев из Таджикистана. Очевидно, что такое несоразмерное наказание стало результатом сделки подсудимого со следствием[71]. Часть участников групповых процессов получила условные сроки, так как их непосредственное участие в нападении не удалось доказать. Некоторые получили условные сроки по «легким» (ст.ст. 115, 116) статьям УК, которые и не предусматривают сурового наказания. В то же время некоторые условные приговоры кажутся нам не соответствующим тяжести преступления. Как, например, объяснить условный приговор, вынесенный в Твери за ножевое ранение приезжему из Таджикистана, или условный приговор в Ижевске двум молодым людям, закидавшим людей камнями?
Мы вновь вынуждены повторить, что условные сроки за расистские нападения не удерживают от совершения аналогичных преступлений в будущем. В этом ряду очень показателен пример лидера иркутских ультраправых Евгения Панова (Бумера), второй год подряд становящегося персонажем нашего доклада. Напомним, что ранее Е. Панов проходил по нескольким уголовным делам, связанным с неонацистски мотивированным насилием, совершенным им с разными компаниями молодых людей. Несмотря на это, он долгое время находился на свободе. За это время Панов успел совершить как минимум два нападения и только после очередного избиения, наконец, был арестован по обвинению в убийствах гражданина Киргизии и гражданина Узбекистана в 2009 году. В сентябре 2011 года Е. Панов был осужден на 18 лет колонии строгого режима[72].
Чуть ранее, в 2011 году Бумер был также осужден (условно) еще по одному громкому и долгому делу, связанному с нацистским насилием (хотя мотив ненависти в приговоре не был учтен): в ноябре 2011 года Ангарский городской суд, наконец, вынес приговор по делу о нападении наци-скинхедов на лагерь экологов в Ангарске (Иркутская область) в июле 2007 года, в результате которого серьезно пострадали восемь человек, а 21-летний Илья Бородаенко скончался[73].
2011 год стал временем резонансных процессов, обвинительными приговорами завершилось сразу несколько громких уголовных дел.
В этот период были осуждены несколько известных неонацистских банд, совершавших жестокие и неоднократные убийства, самыми известными из которых стали группа Боровикова – Воеводина[74] в Санкт-Петербурге (12 осужденных) и НСО-Север[75] (подразделение Национал-социалистического общества) в Москве (13 осужденных). Большинство членов этих банд было приговорено к длительным срокам лишения свободы, а 7 человек получили пожизненные сроки. Среди других крупных групп, осужденных в 2011 году – группировка «Фольксштурм» из Екатеринбурга (9 осужденных), «Команда белых инквизиторов» из Рязани (7 осужденных), «Белый Легион» из Дзержинска Нижегородской области (4 осужденных), «Линкольн-88» из Санкт-Петербурга (19 осужденных), «Фронт казанских патриотов» из Татарстана (два приговора, в которых в общей сложности были осуждены 8 человек).
Одним из самых громких стал приговор, вынесенный 6 мая 2011 г. Московским городским судом по резонансному делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, – пожизненное лишение свободы для Никиты Тихонова и 18 лет лишения свободы для Евгении Хасис[76].
Из других приговоров, вынесенных за насильственные преступления, совершенных по идеологическим мотивам, хотя мотив ненависти в обвинении отсутствовал, отметим приговор активисту НСО Сергею Маршакову за нападение на представителя власти: в сентябре 2009 года он обстрелял двоих сотрудников ФСБ, пришедших к нему домой, чтобы провести обыск. С. Маршаков был приговорен к 16 годам лишения свободы.
В 2011 году был вынесен только один приговор по делу о беспорядках на Манежной площади, произошедших в декабре 2010 года. Пять человек (трое из которых – члены партии «Другая Россия») получили от 2 до 5 лет лишения свободы за участие в массовых беспорядках[77]. Степень суровости этого приговора трудно оценить из-за недостаточной практики по делам об участии в массовых беспорядках. Понятно, что эти осужденные не были зачинщиками беспорядков, активно участвовали в них, мягко говоря, не только они; в некоторых случаях приговор суда кажется излишне суровым. Возможно, дело не ограничится этим процессом, но о ходе следствия по другим делам нам неизвестно.
Но главное, нам ничего неизвестно о преступниках, обвиняемых в многочисленных расистских нападениях, произошедших в декабре 2010 – январе 2011 года на Манежной площади и после нее. Единственное исключение – восьмиклассник (на тот момент) Илья Кубраков, подозреваемый в организации беспорядков на Манежной площади и в убийстве уроженца Киргизии на следующий день.
Преследование за вандализм
В 2011 году нам известно о 7 приговорах в отношении 12 человек за этнорелигиозный и неонацистски мотивированный вандализм
[...]
В отличие от ксенофобных граффити, действия вандалов-поджигателей и вандалов-подрывников представляют реальную опасность. К сожалению, таких приговоров выносится в разы меньше, чем совершенных деяний. По крайней мере, нам ничего неизвестно о ходе расследования дел по взрывам и поджогам, совершенным ранее.
Уголовное преследование за пропаганду
В 2011 году было вынесено не менее 70 приговоров за ксенофобную пропаганду, согласно которым виновными были признаны 77 человек (и еще 2 приговора в отношении двоих человек были оправдательными[80]) в 40 регионах страны (соответственно, в 2010 году – 71 приговор в отношении 82 человек).
У 73 человека из 77 в приговоре содержалась ст. 282 УК. Подавляющее большинство из них (59 человек) было осуждено только по этой статье, семь человек были осуждены по совокупности со ст. 280 УК, двое – со ст. 214 (учтен также в разделе «Наказания за вандализм»), один – со ст.ст. 214 и 280 (учтен также в разделе «Наказания за вандализм»), один – со ст.ст. 280 и 2822 УК («Организация экстремистского сообщества», см. ниже), один – со ст.ст. 280, 2821, 115, 167 УК (приговор протвинскому лидеру ДПНИ учтен также в разделе «Наказания за насилие»), один – со ст.ст. 2821, 115 и 105 («Убийство», лидер екатеринбургского «Фольксштурма») один – со ст. 242 («Пропаганда порнографии»). Помимо этого, трое были осуждены только по ст. 280 УК и один – по ст.ст. 280 и 2052 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма») УК РФ.
В последнем случае речь идет о приговоре 26-летнему жителю Майкопа Александру Артееву за рисование «экстремистских» лозунгов на стенах городских зданий и написание в 2009–2010 годы статей и размещение их на интернет-сайте одной из террористических организаций. В статьях А. Артеев «обращался к мусульманам и склонял их к совершению экстремистских и террористических преступлений, призывал к убийствам и диверсиям». Отметим, что приговоры по ст. 2052 УК встречаются в правоприменительной практике крайне редко, приговоры эти выносились почти исключительно за радикальную исламистскую пропаганду (как и в этом случае), а за не менее радикальную пропаганду расистского насилия не выносились совсем[81].
Судебные решения по делам, в которых судом было признано обвинение в пропаганде, в этот период распределились следующим образом:
- 2 человека оправданы;
- 2 – освобождены от наказания в связи с истечением срока давности;
- 1 дело было прекращено в связи с деятельным раскаянием;
- 1 – направлен на принудительное лечение;
- 12 человек были приговорены к лишению свободы;
- 30 – осуждены условно без каких-либо дополнительных санкций;
- 13 – приговорены к различным штрафам;
- 15 – к обязательным работам;
- 2 – к исправительным работам;
- 1 – к ограничению свободы.
Приговоры, связанные с лишением свободы, в 2011 году в основном выносились по совокупности с наказанием за иные преступления (за незаконный оборот наркотиков, кражу, насильственные преступления) или же с учетом неотбытых наказаний за ранее совершенные преступления. Поэтому приводить здесь распределение наказаний по срокам лишения свободы не имеет смысла.
Однако в некоторых случаях приговоры кажутся нам неоправданно жестокими. В январе 2011 года в Татарстане за распространение антисемитских и антигосударственных листовок три человека были приговорены к одному году колонии-поселения (Руслан Ибатов (Генрих Гиммлер), Алексей Борисов, Антон Ткачев); в феврале в Калмыкии распространитель антикалмыцких листовок, выходец из Дагестана, был приговорен к двум годам колонии; в Коми Владимир Масалович, размещавший в интернете ксенофобные комментарии, враждебные коми, был приговорен к 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Тенденция минимально наказывать лишением свободы «только за слова» является едва ли не единственной позитивной чертой в преследовании ксенофобной пропаганды. В остальном ситуация практически не улучшается.
Доля условно осужденных за пропаганду по-прежнему является очень высокой (30 из 77 осужденных) и составляет 39 % – практически то же, что и годом ранее, когда эта доля составляла 41 % (31 из 75 человек). Можно дискутировать, является ли условный приговор долгосрочным наказанием в плане существенного ущерба репутации и карьере. Однако на практике мы видим, что большинство осужденных – не беспокоящихся еще о будущем юношей и подростков или же идейных ультранационалистов – такие приговоры отнюдь не останавливают.
Более действенным, на наш взгляд, наказаниям, не связанным при этом с лишением свободы (штрафам, обязательным и исправительным работам), подверглась почти такая же доля осужденных (31 человек).
В этом году мы впервые столкнулись с решением о прекращении уголовного дела «в связи с деятельным раскаянием подсудимого». В апреле Камышинский городской суд Волгоградской области принял такое решение в отношении мужчины, которого обвиняли в публикации ксенофобного комментария на одном из интернет-сайтов. Он полностью признал свою вину и предоставил суду письменное извинение, размещенное на том же сайте.
В 2011 году приговоры выносились (без учета оправдательных приговоров) за:
- распространение материалов в интернете, социальных и локальных сетях – 49, в том числе:
- на интернет-сайтах – 16;
- в социальных сетях и на форумах – 31 («В Контакте» – 20, неуказанные социальные сети – 4, «Одноклассники» – 1, форумы – 6);
- в локальной сети (за выкладывание фильмов) – 2;
- рассылка материалов по e-mail – 1;
- граффити (на стенах, дверях, асфальте, в том числе на религиозных объектах) – 8;
- распространение и изготовление листовок – 8;
- выкрики на шествии – 1;
- высказывания на лекции по профилактике экстремизма – 1;
- лидерам ультраправых радикальных группировок[82] за подстрекательство к насилию – 2.
Как видно из приведенных данных, в прошедшем году преследование за пропаганду велось в основном за публикации и реплики в интернете, а основным местом, где эти публикации отслеживались, стали социальные сети и интернет-форумы. В связи с этим часто обсуждается вопрос о правомерности применения ст. 282 УК в интернете вообще.
Состав ст.ст. 280 и 282 УК относится к любым публичным высказываниям, и интернет не может тут быть исключением. Но мы уже неоднократно отмечали, что для применения этих статей УК, по которым и привлекались за ксенофобную пропаганду почти все интернет-пользователи, важно верно оценить степень публичности. И в связи с этим встает вопрос об оценке аудитории инкриминируемых высказываний (оставляя за скобками вопрос об оценке собственно содержания высказывания).
Например, для статьи в печатной газете реалистичной оценкой потенциальной аудитории является тираж газеты (хотя, конечно, не все прочтут именно эту статью). Применительно к интернету сделать такую оценку гораздо сложнее. Очевидно, неверно считать, что потенциальной аудиторией являются все пользователи интернета. Применительно к статье на обычном веб-сайте можно предположить, что потенциальная аудитория – количество посетителей сайта, но трудно сказать, за какой период (и не всегда задним числом можно установить это количество).
Аналогично, применительно к социальным сетям и форумам надо говорить о посещаемости не всего форума (который может быть весьма обширным) и тем более не всей сети типа Facebook, а о размере какого-то сегмента, например, раздела форума, группы или сообщества в социальной сети или системе блогов, круга «друзей» или подписчиков автора/публикатора инкриминируемого высказывания. Здесь количественные оценки еще более проблематичны, но для вынесения справедливого решения сделать их хотя бы в первом приближении возможно и необходимо.
Вопрос о степени публичности высказывания остается и в том случае, если речь идет о закрытой группе, то есть требующей специальной авторизации для чтения: ведь такая закрытая группа может быть очень многочисленной, так что выступление в ней скорее следует считать публичным. Впрочем, если автор обращается к поименно им отобранной группе читателей, уже нельзя говорить о выступлении, обращенном «к неопределенному кругу лиц», как понимается понятие публичность в большинстве комментариев к УК.
Все эти вопросы мог бы разрешить Верховный суд, но пока таких разъяснений нет, оценку степени публичности следует рассматривать в каждом процессе, постепенно вырабатывая практику. К сожалению, критерий публичности до сих пор никак не оценивается. Скажем, в 2011 году в Чувашии был вынесен приговор за рассылку файлов по e-mail, что никак не является публичным высказыванием. Мы полагаем, что по большей части публикации и реплики, ставшие предметами судебного разбирательства, не были столь массово доступными и читаемыми, чтобы представлять серьезную общественную опасность, – и, соответственно, они не должны были становиться предметом уголовного преследования.
Среди наказанных в 2011 году нет ни одного из известных пропагандистов, регулярно ведущих ксенофобную пропаганду, в том числе путем публичных призывов к насильственным действиям. В основном преследованию подвергаются не слишком популярные блогеры, школьники, студенты младших курсов, учащиеся ПТУ. Показательно, что в 2011 году к уголовной ответственности привлекался главный редактор достаточно тиражной газеты «Правда города Златоуста» Валерий Усков за публикацию в его газете статьи с призывами к насилию, в том числе и по мотиву национальной ненависти. И эти публикации не были исключением: ранее газета получала предупреждение о недопустимости экстремистской деятельности, а редактор проверялся на причастность к распространению листовок с предложением записаться в «карательные бригады "Русской освободительной армии"» и листовок со свастиками. Однако, несмотря на все это, приговор по делу В. Ускова вынесен оправдательный.
Конечно, нельзя сказать, что во всех случаях дела по пропаганде ненависти заводятся напрасно. Так, в 2011 году был осужден 21-летний Денис Кузнецов (Дима Схе), лидер неонацистской группировки «Норд-Ист-88», члены которой подозреваются в совершении серии нападений и убийства[83]. Участие лидера группы и ее идейного вдохновителя в нападениях пока не доказано, поэтому он был осужден за пропаганду. Но это чуть ли не единственный известный нам случай наказания за явное подстрекательство к насилию в 2011 году. (Таковыми можно также счесть и приговоры деятелям «Северного братства» Антону Мухачеву и Олегу Трошкину, осужденным по статье об организации экстремистского сообщества; см. о них в соответствующем разделе ниже.)
Гораздо меньше в 2011 году было вынесено приговоров за деяния вне мировой паутины. И если мы готовы согласиться с целесообразностью уголовных наказаний за распространение листовок, расистские выкрики на «Русском марше», ксенофобную пропаганду в форме лекции, то граффити на улицах городов не стоят, как нам кажется, уголовного преследования.
Преследование деятельности экстремистских сообществ и запрещенных организаций
В 2011 году нам известны 12 приговоров с применением ст. 2821 («Организация экстремистского сообщества») и ст. 2822 («Организация деятельности экстремистской организации») УК.
По ст. 2821 УК были осуждены: лидеры организации «Северное братство» Антон Мухачев (Флай) и Олег Трошкин (оба – по совокупности со ст. 159 УК («Мошенничество»)); создатель объединения «Русский национальный фронт» в Магнитогорске (ячейки НСО) Семен Сорокин (со ст.ст. 282, 280 УК), некий организатор ячейки «Имарата Кавказ»[84] на территории поселка Октябрьский в Башкирии (со ст. 222 УК («Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия»)), лидер протвинского отделения ДПНИ Илья Бойдаков (по совокупности с целым рядом статей; подробнее см. в разделе «Наказания за насилие»).
Наиболее ожидаемым было применение ст. 2821 УК к группировкам, систематически совершавшим насильственные преступления – «Фронту казанских патриотов» (два приговора), НСО-Север, «Белому легиону» в Дзержинске Нижегородской области, екатеринбургскому «Фольксштурму».
По ст. 2822 УК были осуждены активисты краснодарского объединения «Духовно-Родовая Держава Русь» Николай Лозинский, В. Герасев и В. Толстов.
Были оштрафованы два человека (В. Герасев, В. Толстов), двое получили условные сроки (И. Бойдаков, С. Сорокин). Остальные были приговорены к реальному лишению свободы. Применительно к Мухачеву, Трошкину, лидеру «Имарат Кавказ», членам группировок, практиковавших насилие, это объясняется сочетанием «экстремистской статьи» с другими. Но вот приговор Н. Лозинскому (один год колонии-поселения) только за участие в организации кажется нам чрезмерным.
Примечательно, что по ст. 2822 УК из праворадикалов привлекались почти исключительно[85] активисты «Рады земли Кубанской Духовно-Родовой Державы Русь» (локального отделения праворадикальной неоязыческой организации «Духовно-Родовая Держава Русь», признанной экстремистской в апреле 2011 года). Маловероятно, что сотрудники правоохранительных органов вознамерились преследовать членов именно этой организации (ранее некоторые из них отправлены судами на принудительное психиатрическое лечение, а некоторые были осуждены за насильственные действия, в том числе и расистского характера). Скорее всего, внимание к «Державе» объясняется странной активностью членов организации, которые методично рассылают свои агитационные письма в различные официальные ведомства, в том числе в прокуратуру.
Продолжение деятельности других праворадикальных организаций, признанных экстремистскими, пока фактически не преследуется как таковое. Некоторые из них действительно не продолжают деятельность (как НСО или «Формат-18»), но некоторые определенно продолжают (как ДПНИ или РОНС). Впрочем, в 2011 году дело по этой статье было заведено против Дмитрия Дёмушкина, несомненно, продолжающего деятельность своего запрещенного еще в 2010 году «Славянского союза», пусть и под другим названием.
Как отличить продолжение деятельности запрещенной организации от сходной по сути деятельности ее активистов, ни закон, ни какие бы то ни было комментарии к нему не устанавливают. Очевидно, этот вопрос должен решаться правоохранительными органами и судами на основе здравого смысла и аналогий. И никак нельзя сказать, что в этой области не существует практики. Практика по ст. 2822 УК по членству в НБП, «Хизб ут-Тахрир» и других организациях довольно обширна и вполне уже может быть предметом анализа (в том числе вполне критического) и составления рекомендаций со стороны правоведов и Верховного суда.
Статья 2821 УК в последние годы применяется к ультраправым шире, так как правоохранительные органы начинают понимать, что она, в сущности, идеально подходит неформальным группировкам, ориентированным на совершение разнообразных нападений по мотиву ненависти. Если в 2009 году по этой статье были наказаны 8 человек, то в 2010 году – 30 человек, а в 2011-м – 21. Во всех случаях у осужденных в приговорах содержались и другие статьи. Между тем не раз уже упоминавшееся июньское Постановление пленума ВС пояснило, что состав преступления по ст. 2821 образуется для члена сообщества уже в тот момент, когда это сообщество начинает функционировать[86].
Федеральный список экстремистских материалов
В 2011 году не прекращалось интенсивное обновление Федерального списка экстремистских материалов. Он обновлялся 34 раза и вырос с 748 до 1066 позиций.
Добавленные 318 пунктов тематически распределилась следующим образом:
- ксенофобные материалы русских этнонационалистов (часть из них внесена по сомнительным основаниям) – 154;
- ксенофобные материалы иных этнонационалистов[87] – 12;
- материалы мусульманских боевиков (в основном кавказских) – 65;
- материалы «неофициальных течений» мусульман (книги Саида Нурси, тексты салафитов, материалы организации «Хизб ут-Тахрир») – 55;
- материалы Свидетелей Иеговы – 16;
- материалы, связанные с историческим фашизмом – 3;
- материалы православных фундаменталистов – 8;
- сайты НБП – 2;
- материалы с радикальными антигосударственными призывами (вне вышеперечисленных категорий) – 1;
- не идентифицированные материалы – 2.
Как минимум 109 позиций из обновлений списка – материалы из интернета.
Из позитивных инициатив Минюста отметим заметное сокращение списка материалов[88]: 3 мая были исключены пп. 632–660, 667, 677–679 и 682. Изъятию с сохранением нумерации подверглись некоторые записи, дублирующие предыдущие (пп. 667, 677–679 и 682), и 29 книг Рона Хаббарда (пп. 632–660), попавшие в список без должных оснований[89]. Однако, к сожалению, изъятию подверглись далеко не все записи, которое можно было бы удалить по тем же причинам.
Несмотря на проведенное сокращение, количество пунктов в списке стремительно растет, чего не скажешь о качестве. Большинство внесенных в него материалов невозможно идентифицировать. При заполнении списка никак не используются библиографические правила, материалы описываются по внешнему виду, по обложке, по первым и последним фразам. В списке остаются повторы, вызванные параллельными судебными запретами (всего таких повторов 39, например, книга В. Истархова «Удар русских богов» включена в список трижды[90]), явные ошибки, как содержательные (например, сообщение о том, что листовка «Обращение Хизб ат-тахрир с призывом к искренним имамам» была издана в издательстве «Русская правда», которое, естественно, такой листовки не выпускало), так и орфографические и синтаксические (даже в названиях городов и судов).
В перечень продолжают вноситься давно не существующие интернет-ресурсы, реплики на форумах (Шестой комментарий к статье «Крик души башкирской женщины»….), распространение которых (против чего и направлен, по сути, список) явно не предполагается в дальнейшем.
Некоторые внесенные в список материалы были признаны экстремистскими неправомерно. Вопиющим примером является запрет в мае 2011 года Засвияжским районным судом Ульяновска двух сайтов, обозначенных в списке как «www.livainternet.ru» и «www.TATARLAR». Очевидно, таким образом переданы адреса сервиса сетевых дневников Liveinternet.ru и популярного татарского портала tatarlar.ru. Запрет этот связан с делом татарских националистов из организации «Ватан». Возможно, на форумах и в сетевых дневниках Liveinternet.ru и Tatarlar.ru действительно были опубликованы материалы националистов. Но суд счел возможным из-за нескольких публикаций запретить целиком порталы, предоставляющие различные услуги сотням тысяч пользователей. Вероятно, в августе запрет уже начал действовать, потому что, по сообщению ульяновских интернет-пользователей, вместо сайта Liveinternet.ru у них открывался сайт Генеральной прокуратуры РФ.
Кроме того, на основании исков районного прокурора Амира Ахметова суды Республики Башкортостан продолжают пополнять Федеральный список трудами руководителей НСДАП и Фашистской партии Италии (за отчетный период добавлены «Эсэсовец и вопрос крови» Генриха Гиммлера и «Дневники 1945 года» Йозефа Геббельса)[91]. Между тем закон «О противодействии экстремистской деятельности» прямо относит к экстремистским и запрещает «труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии» (ч. 3 ст. 1), то есть деятельность прокурора Ахметова просто излишняя.
Косвенным подтверждением того, что Министерство юстиции уже не справляется с ведением списка, стал законопроект, выдвинутый ведомством в октябре 2011 года. В нем, в частности, Минюст предложил исключить из закона «О противодействии экстремистской деятельности» свои полномочия предупреждать общественные и религиозные организации о недопустимости осуществления экстремистской деятельности, право ведомства обращаться в суд с требованием о ликвидации или запрете общественных организаций, а также обязанность вести список экстремистских материалов. Эти функции ведомство планировало передать Генпрокуратуре. Но законопроект встретил в других органах правительства отрицательный отклик, и вряд ли будет официально рассматриваться.
Запрещение организаций как экстремистских
В 2011 году активно пополнялся и Федеральный список экстремистских организаций[92]. Как и годом ранее, в него были добавлены 10 организаций:
- Межрегиональное общественное движение «Славянский союз», признанное экстремистским решением Московского городского суда от 27 апреля 2010 г.;
- Межрегиональное общественное объединение «Формат-18», признанное экстремистским решением Московского городского суда от 20 декабря 2010 г.;
- Религиозная группа «Благородный Орден Дьявола», признанная экстремистской решением Верховного суда Мордовии 27 декабря 2010 г.;
- Межрегиональное общественное движение «Армия воли народа», признанное экстремистским решением Мосгорсуда от 19 ноября 2010 г. (решение вступило в силу 22 декабря 2010 г. после утверждения Верховным судом РФ);
- «Национал-социалистическая инициатива (НСИ) города Череповца», признанная экстремистской решением Череповецкого городского суда Вологодской области от 16 мая 2011 г.;
- Межрегиональное общественное объединение «Духовно-Родовая Держава Русь», признанное экстремистским решением Московского областного суда от 5 апреля 2011 г.;
- Татарстанское региональное отделение общероссийского патриотического движения «Русское национальное единство», признанное экстремистским решением Верховного суда Республики Татарстан 21 мая 2003 г. (именно так! – Примеч. авт.);
- «Религиозная группа Соколова О.В., Русских В.В. и Петина А.Г., исповедующая, культивирующая и распространяющая идеи доктрины "Древнерусской Инглистической церкви Православных Староверов-Инглингов"» (название приводится в соответствии с написанием в списке, хотя выше в списке та же доктрина называется чуть иначе: слово «Инглистической» пишется со сдвоенным вторым «и», как и в собственных документах организации. – Примеч. авт.), признанная экстремистской решением Майкопского районного суда Республики Адыгея 12.12.2008 г.»
- Межрегиональное объединение «Русский общенациональный союз», признанное экстремистским решением Владимирского областного суда от 30 мая 2011 г.;
- Межрегиональная общественная организация «Движение против нелегальной иммиграции», признанная экстремистской решением Московского областного суда от 18 апреля 2011 г. и определением Верховного суда Российской Федерации от 09.08.2011 г.
Знаковым стало признание экстремистскими и включение в список двух самых заметных националистических организаций – ДПНИ и «Славянского союза» (СС)[93]. ДПНИ было запрещено Мосгорсудом в апреле 2011 года. Решение было обжаловано, но Верховный суд утвердил запрет ДПНИ. Это решение вызвало весьма противоречивые оценки вне националистической среды, однако у нас не нет сомнений в том, что суд действовал на основании закона. Можно дискутировать об отдельных элементах обвинительного заключения и приговора, но лидеры и члены ДПНИ не раз допускали действительно опасные подстрекательские высказывания, а главное – эта организация была непосредственно связана с расистским насилием, ряд ее членов совершал ксенофобные насильственные преступления. Правомерность запрета СС еще более очевидна по тем же причинам. Несмотря на запрет, свою активность ДПНИ и СС не прекратили и вскоре создали новую совместную организацию «Этнополитическое объединение – Русские».
Помимо вышеупомянутых, была запрещена старейшая и известная праворадикальная организация Русский общенациональный союз (РОНС)[94] и несколько локальных групп (НСИ Череповца, «Духовно-Родовая Держава Русь»), члены которых практиковали насильственные действия, и организация «Формат-18», эффективно пропагандировавшая расистское насилие путем изготовлением и распространения видео со сценами расистских нападений и истязаний бездомных наци-скинхедами (лидер группы Максим Марцинкевич (Тесак) даже объявил конкурс на лучший ролик с денежными призами).
Попавшая в список группа «староверов-инглиингов» из Адыгеи была признана экстремистской из-за символики и культовой практики, сходных с нацистскими. Но, возможно, у суда были и другие основания для закрытия организации: религиозная доктрина инглиингов содержит откровенно расистские позиции (и вопреки названию, кстати, не имеет никакого отношения к старообрядчеству), что стало основанием для запрета в 2004 году в Омске трех организаций этого толка, которые и открывают Федеральный список.
[...]
Доклад полностью:
http://www.polit.ru/article/2012/02/22/sova_2012-02-19/#_Toc316432013 |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}