| Ярослав Леонтьев об Игоре Подшивалове |
[Aug. 10th, 2011|01:48 am] |
Ярослав Леонтьев
Анархист из Сибири
08 августа 2011, 09:55
8 августа исполняется пять лет со дня гибели Игоря Подшивалова. Он стал легендой еще при жизни. Популярный в Восточной Сибири журналист, лауреат первого конкурса российских журналистов им. Ларисы Юдиной «Вопреки-98», проводившегося «Новой газетой» и «Яблоком». Известный в России и за ее пределами анархист, командовавший в августе 91-го «баррикадой № 6», с развевавшимся над ней черно-красным знаменем… С его именем связана первая в истории современной России оборона жилого дома, предназначенного чиновниками на выселение. Одним из первых он в открытую провозгласил себя анархистом и сибирским «областником». Большое влияние Подшивалов оказал на становление Станислава Маркелова.
Вехи его биографии – длинная приключенческая повесть. В ранней юности, учась одновременно в средней и художественной школах, Игорь участвовал во Всесоюзном конкурсе, посвященном 150-летию со дня рождения Льва Толстого, и за свое сочинение, украшенное циклом иллюстраций, был удостоен первого места. Этот случай и это лауреатство в каком-то смысле предопределили его дальнейшую жизнь пламенного публициста-пропагандиста и бунтаря.
В 1979 г. Подшивалов поступил на филфак Иркутского госуниверситета. От корки до корки проштудировал «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса, «Государство и революцию» Ленина, и отыскавшиеся в университетской библиотеке «Речи бунтовщика» Петра Кропоткина. Еще раньше, в школе, он прочел книгу Натальи Михайловны Пирумовой «Михаил Бакунин». Интерес к анархизму был неслучаен. «В те годы более или менее живые люди от беспросветности ударялись кто в пьянство, кто в религию, – вспоминал сам Игорь. – Я отдал предпочтение первому. Надравшись двухрублевого вермута, я в общежитии декламировал Некрасова: «Душно! Без счастья и воли ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли?! Чаша с краями полна». Или орал во всю мочь: «Как за Черным Яром…».
По филфаку ходили слухи о студенте-анархисте, который ходит с бутылкой в одном кармане и с конспектом Кропоткина – в другом. Однажды к третьекурснику Подшивалову подошла девушка с младшего курса и протянула газетный сверток. Игорь развернул его и обомлел: перед ним лежал самиздат – «Литературные тетради» Вампиловского книжного товарищества. Руководителем товарищества был писатель по призванию и сторож по роду деятельности Борис Черных, а девушка, Юля Пушкина, оказалась его женой.
Со временем она станет женой Подшивалова, матерью его детей. «Я залпом прочел три выпуска «Литературных тетрадей» и понял… Ребята из этого кружка тайно читали «Собачье сердце» Булгакова, «Чевенгур» и «Котлован» Платонова, «Окаянные дни» Бунина, «Несвоевременные мысли» Горького, «1984» Оруэлла, «Новое назначение» А. Бека и даже «Ленин в Цюрихе» Солженицына.
В основном за эти книги Черных и получил пять лет».
На очередное собрание Вампиловского товарищества Игорь не успел попасть, поскольку в конце мая 1982 г. Борис Черных был арестован, а в марте 83-го ему был вынесен приговор по 70-й статье УК.
Буквально на другой день после его ареста к Подшивалову подошли двое приятелей и сказали: «Ну что, пора заменять павших борцов?» Через непродолжительное время в Иркутске возник новый кружок, приступивший к изданию в пяти экземплярах альманаха «Свеча». Эпиграфом издания стали слова из песни «Машины времени»: «…Пока не меркнет свет, пока горит свеча». В обращении к читателям альманах был представлен как «самиздат». (Спустя полгода этот термин был поставлен в вину редакции как доказательство намерений вести антисоветскую пропаганду).
Помимо «Свечи» участники кружка занялись наглядной агитацией в виде политических плакатов, приуроченных к замалчиваемым знаменательным датам: в октябре 83-го ребята вывесили в университете плакат к годовщине гибели Эрнесто Че Гевары, в декабре – плакат ко дню рождения Кропоткина. Вывешенный портрет князя-анархиста лично сорвала секретарь партбюро филфака и передала его в КГБ. Но «Свеча» продолжала выходить вплоть до марта 1984 г. (всего вышло три номера). А дальше деканом факультета стала парторг Баканова, и в тот же день на доске объявлений появился приказ о лишении стипендии студентов, принимавших участие в издании альманаха. Затем начались проработки на комсомольских собраниях… «Я попросил слово и высказал все, что думаю об этом собрании, – вспоминал Игорь. – Заявил, что это «черносотенное» собрание, а травля «Свечи» – провокация. Меня лишили слова». У него уже был написан диплом на тему «Идея революционного народничества в произведениях русских писателей второй половины ХIХ века», и вот-вот должна была состояться защита. Однако защита была отменена, и декан заявила, что у нее на столе лежит проект приказа об отчислении бунтаря «за гражданскую и политическую незрелость». Масла в огонь подлило выступление начальника областного управления КГБ полковника Лапина на идеологическом совещании, в котором он негативно высказался в отношении «Свечи» (текст выступления был напечатан в «Восточно-Сибирской правде»).
И тогда Подшивалов пошел ва-банк, то есть – в Управление КГБ по Иркутской области. «Меня приняли два капитана… Оба они были кураторами университета. Это был разговор немого с двумя глухими. Один задавал мне вопрос, и не успевал я еще на него ответить, как второй перебивал меня другим вопросом. Наконец мне это надоело.
– Если вы считаете меня антисоветчиком, то судите и садите меня, если же нет – допустите к защите диплома!».
Уходя от чекистов, Игорь пообещал найти правду в вышестоящей инстанции, то есть на Лубянке. Как ни странно, это сработало – «кураторы» от госбезопасности побывали в университете и посоветовали допустить Подшивалова к защите диплома. Но вместо намечавшейся по распределению работы в школе его временно трудоустроили в университетскую библиотеку.
( Read more... )
Он не только пережил кризис и упадок анархистского движения на рубеже веков, но и успел дождаться молодой смены, даже сам присоединился к организации «Автономное действие» (в которую накануне своей гибели вступила и Настя Бабурова) и в очередной раз загремел в милицейскую каталажку. Отдельной строкой в биографию Подшивалова вписано его участие в сибирских областных инициативах и намерение создать движение «вольных казаков». Забайкальский казак по происхождению, гордившийся прадедом – героем Первой мировой, Игорь на дух не переносил ряженых черносотенных казачков. История его конфликта с иркутскими казаками-«имперцами» слишком длинная для того, чтобы уделять ей тут внимание.
Вместо этого лучше напомнить, что лауреатом журналистской премии «Вопреки-98», которому было присвоено имя посмертной лауреатки, зверски убитой незадолго до окончания конкурса в Элисте отважной журналистки Ларисы Юдиной, Игорь стал за публикацию в газете «Ангарские новости и мировые репортажи» смелого и честного расследования «Ангарские рабыни» - о девочках-сиротах, подвергшихся принудительной стерилизации. Это расследование принесло Игорю не только угрозы, но и судебную тяжбу, в который уже раз в его недолгой жизни. Но эта же история проложила для него путь к членству в Союзе журналистов России. Спустя шесть лет за серию материалов об этнической истории в газете «Александровский централ» в 2004 г. Подшивалов стал лауреатом областного конкурса журналистских материалов «Сибирь – территория согласия».
Последние годы жизни Игорь с присущей ему страстью увлеченно работал над книгой очерков по истории Гражданской войны в Сибири, многие из которых были опубликованы, но целиком книга так и не вышла до сих пор. Другой волновавшей его темой было пребывание земляков на фронтах Великой Отечественной (ряд очерков был напечатан в год 60-летия Победы) и в лагерях ГУЛАГа.
Незадолго до гибели упрямый анархист из Иркутска побывал на военных сборах, на которых ему было присвоено очередное воинское звание капитана. Но повоевать больше не пришлось: менее чем через месяц после «дембеля» он умер в реанимации, не приходя в сознание, на третий день после того, как его сбила машина на Шелиховском шоссе, и на пятый день после того, как ему исполнилось 44.
Он пережил своего любимейшего героя Че Гевару, портретами которого были увешаны все стены в его ангарской квартире, и недотянул совсем немного до возраста, в котором ушел из жизни другой любимец – батька Махно.
[...]
http://www.polit.ru/article/2011/08/08/podshivalov/
|
|
|