Небольшое семейство из четырех человек. Родители, мадам Усы и Хирург из сказки #28, и их дети, полуидиот Гена, сын мадам Усы от первого брака, и его младший брат Жирдяй, совместное произведение супругов.

Жирдяю четырнадцать лет. Это крупный флегматичный подросток, выросший в эмоционально нестабильном окружении. Его брату Гене двадцать два. По уровню развития Гена в двадцать два раза уступает Жирдяю. Жирдяй увлекается боевыми искусствами и питательной пищей, а Гена – девушками и спиртными напитками.

Во время общего застолья Жирдяй поднимается и говорит, что хочет сделать заявление. Неслыханное явление. Обычно участники семейной трапезы едят, затаив дыхание: любое неловкое движение может привести в ярость Хирурга.

Родственники отрываются от тарелок и устремляют взгляды к пухлым губам Жирдяя. Доносится приглушенное, высокое, еще не подернутое подростковым искажением:

- Хочу признаться вам, что я гей.

Жирдяй вытирает губы салфеткой и выходит из-за стола. Затем выходит из комнаты, поднимается по лестнице и скрывается на верхних этажах.

Полуидиот Гена прыскает со смеху и получает от отчима затрещину, врезающую его физиономию в разлетающуюся вдребезги тарелку. Молодой человек бросается к матери, но та бьет его ногой сорок четвертого размера: ей и самой поперек горла признание сына.

Мадам Усы вытирают губы салфеткой и поднимаются. Усы говорят, что у них болит голова, поэтому они пойдут полежать наверх. Хирург провожает супругу осуждающим взглядом. Он остается наедине с пасынком и его рассыпавшимся кровавыми трещинами физиономией.

Хирург долго сидит за столом. Он молчит и не замечает, как Гена тоже поднимается наверх. Спустя несколько минут молодой человек спускается и объявляет:

- Усы повесились.

Хирург выходит из оцепенения. Он вытирает губы салфеткой и поднимается в супружескую спальню. Перед трюмо, полное разнообразных баночек, тюбиков, флакончиков и бутылочек, висит его мертвая жена. На губах застыла нелепо-глупая улыбка.

Хирург делает шаг в направлении жены, чтобы удостовериться в ее смерти, но получает удар в затылок и теряет сознание.

Он пробуждается через полчаса. Жирдяй сообщает, что Гена сбежал. После смерти матери в доме его больше ничто не держало. Он оглушил отчима табуреткой и, прихватив наличные деньги и драгоценности, покинул дом.

Хирург понимает, что дело всей жизни разваливается на глазах. Супруга мертва, единственный сын оказался гомиком, а пасынок, ограбив семью, сбежал. Хирург просчитывает варианты и понимает, что нужно цепляться за сына: никого больше у него не осталось.

Он встает, пошатываясь собирает чемодан и сообщает Жердяю, что они уезжают. Хирург хочет отвезти оступившегося сына в далекий храм, где монахи молитвой выдавят из него недуг современности.

Они отправляются на вокзал, покупают самые дешевые билеты (нельзя очиститься от скверны с комфортом) и отправляются в Архангельскую область в знаменитый своими чудесными исцелениями храм. По дороге Хирург знакомится с монахом этого храма, которому, пьяный, открывает цель поездки.

Хирург сползает по стенке и засыпает. А когда просыпается, идет в туалет, где находит Жирдяя в объятиях монаха. Он не сразу понимает, что происходит, но все же…

Хирург возвращается и пытается разработать новую линию поведения. Сын увлечен пороком, церковь вторит ему, охваченная духом времени. Что, в таком случае, остается отцу? Он сидит за бутылкой боярышника и размышляет, когда в проходе возникает Жирдяй.

Подросток выглядит настолько умиротворенно, что вгоняет Хирурга в краску. Перед глазами отца проносятся финальные кадры семейной идиллии: стол, блестящие губы Жирдяя, смешок Гены, удаляющийся зад мадам Усы, мерзкая рожа Гены в маске высохшей крови, повесившиеся Усы с волосатыми ступнями сорок четвертого размера, удар в затылок, рассказ сына, поездка, ужасный туалет, возвращение за столик…

Хирург хватает Жирдяя за лицо и пытается ударить головой об окно, но тот, наученный единоборствам, сам кидает отца. Хирург разбивает окно и падает в пышный кустарник, настолько мягкий и располагающий к себе, что кажется, Хирург оказался в супружеской постели… в детской кроватке… в утробе матери…

Но нет. Хирург насаживается на шипы боярышника и висит, не в силах шевельнуться. Лучше бы он остался дома, думает он.