Под фильмами о Холокосте часто подразумевают мелодраматическую чепуху, в которой на фоне личной драмы пары персонажей мерцает масштабная трагедия евреев во время Второй мировой войны.

Это, безусловно, неправильно.

Фильмы про Холокост должны выстраиваться наподобие авангардистских эпопей Сергея Эйзенштейна. Героев не должно быть вообще, от них следует отказаться, как это сделал Эйзенштейн. О каких личных драмах говорить, когда речь заходит о 6 000 000 замученных евреев?!

В масштабных кинополотнах Эйзенштейна массы - единственный герой. Повествование – движение масс. К этому следует стремиться.

Фильм о трагической судьбе евреев можно сделать, например, как фильм Александра Рогожкина "Чекист". Планомерное уничтожение контрреволюционеров после Октябрьской революции. Действие сосредоточено в подвале, куда доставляют врагов революции. Заочный суд, оглашение приговора, исполнение приговора. После грузовик, наполненный трупами, выезжает из ворот ЧК.

Хороший пример фильма про массы.

Но "Чекист" Рогожкина снят в 1991 году. Если же ориентироваться на более современные способы подачи, следует обратить внимание на ленту американских документалистов "Левиафан" (Leviathan, 2012). Завораживающий рассказ о промышленном рыболовстве. Здесь нет героев, повествование субъектно смещено с человека на рыбу, ее внутренности, птиц, стол, телевизор, лампочку…. Все что угодно, лишь бы избежать человеческого видения.

Фильм о движении масс, скажем, о Холокосте, должен избегать сентиментальности личной драмы. В нем вообще не должно быть героев иных, нежели 6 000 000 евреев, которых к финалу обязательно умерщвлят, дабы соблюсти историческую правду.

Вот драма необходимого масштаба. Корректный фильм о Холокосте.