Записки Бакенщика

Лишние русские - 5
ЛИШНИЕ РУССКИЕ

Нижеследующий текст в моей неспешной манере – по абзацу в квартал – писался почти два года. Тема не самая мною освоенная, и записки эти я делал не потому, что хотел как-то посоревноваться с корифеями (анти)миграционного дискурса, а просто «для памяти». Публикую в черновом, фрагментарном виде, поскольку реальность меняется на глазах («жалко же, пропадёт работка»), а актуальность темы растёт («все побежали, и я побегу»).

(ранее: часть 1, 2, 3, 4)

Часть 5. Русский? Спасибо, нет!

Есть у меня знакомый, шоферит где-то за неплохие деньги, живёт с семьёй в «частной застройке». Прохожу как-то года полтора назад мимо его дома, а он во главе бригады «таджиков» забор возводит каменный. Разговорились. Ну, на заборе жена и тёща настояла, «у всех уже есть, а мы как нищие со штакетником», всё банально. Про бригаду спросил: дешевле? лучше работают?
Как тебе сказать? – ответил приятель – Подешевле, это да. Но главное, они за работу свою держатся, а если что – всегда есть, кому пожаловаться, плохо пашет – заменят. Не надо, в случае чего, самому разбираться.
Он мужик здоровый, работящий, но командовать и «строить» – «не его», ему так легче. Он же не управленец.
Беда в том, что у нас слишком большую часть менеджеров (что в теории значит как раз «управленец»), причём, именно действительных менеджеров по занимаемым должностям, а не «девочек на телефоне», составляют персонажи, для которых управление людьми тоже «не их конёк». Случается, что они неплохо образованы и подготовлены, но власть, организация им не даются и их не интересуют. Они переставляют циферки в «Экселе» и страшно досадуют, когда стоящие за циферками люди действуют не так, как написано в переводных учебниках.
И кабы дело было только в доктринёрстве и недостатке опыта. Если важность создания работоспособных коллективов и стимулирования сотрудников применительно к конторским и торговым служащим постепенно осознаётся работодателями (хотя существующие практики «тим-билдинга» по большей части смешны или тошнотворны), то в вопросах организации и мотивирования промышленных, сельскохозяйственных рабочих или низового персонала бытуют дичайшие предрассудки. Карамзин в XVIII века писал «и крестьянки любить умеют», наш современник при костюме, дипломе и иномарке сомневается в том, что он принадлежит к одному биологическому виду с сантехником. Какое уж там «любить», это же звери! Неспособность организовать рабочих, найти с ними общий язык завоевать уважение и выявить достойных, возведено в принцип, этим гордятся. Социофобия вообще и «быдлофобия» в особенности превратились в знак качества, их принято подчёркивать, уничижительная лексика стала хорошим тоном даже среди людей образованных и вроде бы воспитанных («я пришлю к Вам человечка»).
В результате – «это быдло не хочет работать», а что ещё ожидать?
Что за этим стоит? Вчерашние мальчики из пятиэтажек, обзаведясь счётом в банке и положением, мстят своим сверстникам из рабочих семей за детские щелчки и зуботычины? Или они добились своего положения слишком тяжкими унижениями перед сильными мира и теперь стремятся по максимуму «опустить» других, тех, кто счастливо избежал их «горькой доли» (феномен дедовщины или «тюремной педерастии»)?
Я не знаю ответа на этот вопрос, но мне кажется явление «быдлофобии» «менеджеров среднего звена» и «представителей мидл-класса» ещё ждёт своего исследователя.
Такое сочетание трусливой надменности и организационной, лидерской беспомощности порождает запрос на работника, который «не слишком много о себе мнит». Как многие начальники предпочитают не брать на работу людей старше себя и даже сверстников («уважать не будут»), так появились и те, кто отказывается от услуг даже квалифицированных русских («хорошо быть султаном»).
Где-то лет десять назад моими соседями по даче оказалась семья из Иваново. Ивановская область в то время на свой лад эталонный регион – едва ли не первое место по России снизу, 60% населения ниже уровня бедности. Оттуда не «уезжали», оттуда «бежали» что бы найти хоть какую-то работу и единственным доступным для этой семьи жильём было половина дачного домика в Подмосковье. Мать и сын. Мать, бой-баба формата героинь Ноны Мордюковой торговала китайским шмотьём на рынке. Сын ей помогал, хотя помощь эта была излишней и для него они искали другую работу. С её слов потенциальные работодатели на предложение «пристроить парня» отвечали так:

- Русский, молодой, после армии?! Не-не-не, спасибо. Будет «быковать», «права качать», характер показывать. Не надо!

Справедливости ради надо отметить, что проблемы действительно имеют место быть. Русский сейчас – это часто человек с раненым, точнее «контуженым» самолюбием и последствия этой «контузии» бывают неприятны. Учитывая роль, которую играет в жизни нашего современника работа, можно без преувеличения сказать, что будущее нации в руках разноуровневых начальников. Именно от них зависит, смогут ли миллионы людей, «пройдя курс трудовой реабилитации» (что совершенно не означает «сюсюканья» и право бездельничать и гнать брак), «распрямить спину», почувствовать себя нужными и уважаемыми, а значит получить стимул вести себя достойнее и обустраивать свой мир. Окажись наша самоназванная «элита» способной принять такой вызов, это могло превратить её в элиту настоящую….

Начало нынешнему положению вещей, по моему убеждению, было положено не вчера и даже не в «Перестройку». Ещё в период «Застоя» доминирующим в среде руководителей стал типаж управленца-диспетчера на «тёплом месте», сменивший харизматика-патерналиста. Эта генерация «конторских крыс» куда больше ценила комфорт и тогдашние разновидности «административной ренте», сопутствующие высокой должности, чем возможность делать «большое дело», быть «генералом производства». Уважением и авторитетов в коллективах они не пользовались и к нему не стремились, куда выше ценя расположение «нужных людей» и всякого рода «блат». Мещане во власти.
Добавим к этому ещё набор мифов о то ли наступающей то ли наступившей постиндустриальной эпохе, которые живы в сознании многих отечественных клерков. Что хочет сказать очередной офисный сиделец, когда пишет что-то вроде «мы живём в бла-бла-бла новом мире, где в цене товара собственно расходы на производство и доставку составляют 10%, а остальное это технологи, дизайн, труд менеджеров и маркетологов, готовность людей платить за бренд»? Да ещё делая из этого вывод, что «в наше время остались только «белые воротнички» и обслуга»? Что, если рабочий где-то в КНР почему-то не сделает для него мобильник, а лондонские менеджеры, американские финансисты и японские инженеры свою работу выполнят, то 90% мобильника будут наличествовать? Во-первых, он демонстрирует, как минимум, специфическую узость сознания (или сосредоточенность на высокотехнологичных фетишах), ибо такое формирование цены свойственно скорее компьютерной технике и всяким «модным гаджетам» и «мультимидийным центрам», уже цена стула, на котором он сидит, и бутерброда в его руке имеет другие пропорции составляющих. Во-вторых, таким «постидустриал» виделся скорее в начале 90-х, когда открытие рынка труда Юго-Восточной Азии, в купе со снижением стоимости перевозок, привело многих к уверенности, что найден неисчерпаемый источник сколь угодно квалифицированной рабочей силы, готовой «пахать» за сколь угодно малые деньги. С тех пор кое-что произошло: неисчерпаемость действительно квалифицированной рабочей силы оказалась сильно преувеличенной, а её готовность работать за плошку риса осталась в прошлом. Но у нас так всегда: что ни «западно-мыслящий» человек, то собиратель «идейного сэконд-хенда». В-третьих, «постидустриал» это не геологический период, вроде ордовика или докембрия, который хочешь-не хочешь сам настанет. Это своего рода «золотая медаль», которая достаётся далеко не всем странам и экономикам. Россия в число медалистов не вошла, соответственно, не наступил и «дивный новый мир» для российского управленца или специалиста (и вряд ли настанет, в послекризисную эпоху будут другие тренды); смотреть на происходящее глазами обитателей Лондонского Сити, Уолл-стрит или Кремневой Долины у них нет никаких оснований.
На всех этих «постиндустриальных» заморочках не стоило бы останавливаться, если бы не одно обстоятельство: в нашей странной реальности понимание того, что слесарь или токарь – это не нахлебник и не неудачник, а источник прибыли, сохранилось, кажется, только у менеджеров АвтоВАЗа. И значит, неумно воспринимать рабочих как дебилов и пьяниц, которые не смогли «получить приличное образование и найти себе нормальную работу». Ибо это ресурс, к нему надо относиться рачительно.

Как следствие всего выше перечисленного, произошла смена типа эксплуатации работников наёмным менеджментом и работодателями. Теперь это не организация, обучение и «отладка» коллективов специалистов, а покупка услуг. В идеале вообще разовых, работник как патрон в стволе, система «выстрелил – забыл». То что «стреляная гильза» выбрасывается на улицы твоего же города – ерунда, «у этой страны нет будущего».
Посему нужно критически воспринимать цифры «недостачи» рабочих рук в стране. Года два с лишним назад слышал по «Бизнес FM» что-то типа: «все усилия властей по регулированию миграционной политики разбиваются о потребность среднего класса в дешёвом труде» (тогда обсуждались меры по упорядочению миграции, явно не запретительного свойства, но СМИ всполошились, а Путина упрекали в «разжигании» и «потакании фашизму»). Для установившейся во многих секторах экономики модели взаимоотношений с работником неприемлемой оказывается не та или иная система регулирования миграционных потоков, а сама способность кого бы то ни было ограничивать их.
Теперь я понимаю, почему в близлежащем супермаркете порой немного усталые и чуть раздражённые русские тётки, заменяются на бригаду шустрых «монголок», которые бегут за «кент-только-четвёрка» (какое счастье, что я не знаю что это такое) если этой «четвёрки» не оказалось на кассе, быстро и без укора в газах. Очень удобно.

С познезастойным управленцем нынешнего роднит ещё и равнодушие к власти. Ему не страшно и даже не дискомфортно получать прибавочную стоимость от труда чужаков, видя, что настоящими их руководителями являются совсем другие люди. Наша «элита» опасна не столько злонамеренностью, сколько слепотой и стратегической безмозглостью (даже в вопросах планирования сохранения собственного положения).

(продолжение следует)

Лишние русские - 6
ЛИШНИЕ РУССКИЕ

(ранее: часть 1, 2, 3, 4, 5)

Часть 6. Коррупция

Не специалист я по этой теме, но, поскольку в данном контексте обойти её нельзя, «своим видением ситуации» поделюсь.
Представим себе средненького чиновника. Он ни злодей, ни оккупант, ни офицер ЦРУ, ни агент «Моссада», ни член «Другой России», ни масон ни разу, он даже русский и зла не хочет. Он, быть может, и не слишком жаден, но все его коллеги при зарплате, положим, 20-60 тысяч рублей, живут на несколько тысяч евро в месяц, да ещё и дома строят, детей в Англии учат, а он что? Лох, что ли? Лохом быть обидно, да и нельзя, выпадешь из круга, сожрут.
Что крайне важно, он – обыватель. То есть человек, погружённый в собственное бытование, какой бы пост он ни занимал, «своим», для него будет то, что у него в квартирке, на дачке, в гараже, на личном счету. Т.е. «гражданское мужество» у него отсутствует не в силу трусости (как кто-то заметил, в России чиновник должен быть отчаянно смелым), а в силу ограниченности сознания. Для него власть, как и для большинства, не «мы», а «они», и, быть может, даже такие же «гады». Соответственно, его стратегия в любых условиях органически-предательская: подстроиться и извлечь выгоду. «Против ветра» он не плюёт и с любыми волками готов выть по-волчьи. Повторюсь, он не мерзавец, но человек не на своём месте. И, весьма вероятно, «это так специально устроено».
При этом определённая борьба с коррупцией в стране идёт. Правда, выглядит несколько странновато, создаётся впечатление (быть может, ложное?), что властям безразлична судьба не только малого и среднего бизнеса, но и малого и среднего «взяткобрателя». «Ребята играют по-крупному».
[Дальше идёт отвязное теоретизирование человека несведущего, просто попытка «вскрыть логику» на заведомо выдуманных примерах.]
Как следствие, конверт или чемодан с деньгами, становится штукой опасной, купюры могут быть меченными. Значит, нужна «схема», по которой можно получать и легализовывать средства безопасно. В прошлом веке были забавные «схемки», когда дети наших чиновников оказывались столь талантливы, что, ещё не закончив вуз, поступали на работу в солидные фирмы консультантами на огромное жалование (впрочем, это не отечественное ноу-хау, на чём-то подобном попался сын Кофи Анана). Потом схема усложнилась, появилось «перекрёстное опыление»: ты берёшь на довольствие представителей своего взяточника, а я твоего. Прямую заинтересованность при таком раскладе доказать трудно, что не имеют право люди работать, а работодатели вознаграждать?
Полагаю, сейчас всё ещё сложнее. Отметим про себя, что взяткодатель для того, что бы реализовать такие «схемы» должен быть достаточно крупным и иметь возможность пользоваться услугами специалистов в области финансов и юриспруденции.
Теперь представим себе, что на попечении нашего чиновника находятся, допустим, ООО «Иванов», ЗАО «Сидоров», ПБОЮЛ «Петров», т.д. и ООО «Мамедов», ЗАО «Мухаммедов», ПБОЮЛ «Магомедов». Объединяться «Иванов», «Сидоров» и «Петров», ради того, что бы кому-то было удобно их «стричь» не будут, способов заплатить «дань» безопасно и легально не имеют. Т.е. взяткодатели они низкокачественные, деньги принесут в конвертах и есть риск, что меченные (не смотря на все разговоры о низкой правовой культуре русских). (Кстати, совсем уж в скобках: у организованного рэкета 80-90-х был шанс превратиться в такого посредника между властью и бизнесом, если бы не жадность.)
Тем временем ООО «Мамедов», ЗАО «Мухаммедов», ПБОЮЛ «Магомедов» мало того, что объединены какими-то диаспоральными структурами, так ещё и в рамках этих структур связаны с банком «Икс-инвест», финансовой корпорацией «Игрек-финанс» и юридической конторой «Зет-право». Понятно, что такие «данники» смогут так осуществить передачу средств, что комар носа не подточит. Правда, в этом случае попадаешь от крупного (консолидированного) взяткодателя в зависимость, но тут уж ничего не поделаешь, «не мы такие, жизнь такая».
Повторюсь, это мой личный непрофессиональный взгляд на механизмы коррупционной поддержки структур, принадлежащих мигрантам.

(продолжение следует)