Недавно президент Д. Медведев сделал два взаимоисключающих заявления. Первое мудрое и полезное, второе - совсем другое. Первое касалось внутренней политики, второе - внешней. В первом он совершенно справедливо заявил, что нынешний курс на развитие России как "сырьевой державы" - пагубный и бесперспективный, что стране крайне нужна модернизация. Во втором он неожиданно обрушился на Украину со всеми возможными упреками и обьявил ей страшную санкцию - неприсылание туда посла Зурабова, кандидатура которого была накануне согласована во всех инстанциях. Заодно прозвучали и недвусмысленные угрозы в адрес президента Украины.

Второе заявление, как и многое другое творящееся в последнее время во внешней политике, производит впечатление некоторой неадекватности. Наступил август - пора снова выходить на тропу войны против своих соседей? Такое впечатление, что некие изоляционистские силы нарочно стремятся противопоставить Россию всему миру, поссорить ее со всем ближайшим окружением, сделать из нее "пугало" и "осажденный лагерь".

Весьма характерно, что на этом фоне принимается новый закон о том, что теперь для использования вооруженных сил на территории других стран президенту РФ даже не требуется предварительное согласие Совета Федерации: он может принять такое решение единолично. Таким образом, развязать любую пагубную для страны военную авантюру, подобную афганской, сейчас будет даже проще, чем во времена Советского Союза.

В официозных СМИ давно идет соответствующая обработка общественного мнения. Трудно в это было бы поверить еще десять лет назад, но пропаганде мамонтовых-леонтьевых во многом все-таки удалось разжечь враждебные настроения и сделать главными "недругами" для части россиян бывшие "братские" республики - Грузию и Украину (разумеется, определенный вклад в это внесли и политики в данных странах). Для иллюстрации: 17-20 июля 2009 года Аналитический Центр Юрия Левады провел репрезентативный опрос 1600 россиян в 128 населенных пунктах 46 регионов страны: Отношение россиян к США, ЕС, Украине и Грузии (июль 2009). Результаты таковы:

США хорошо - 47 %, плохо - 40%, затруднились с ответом - 14 %
Европейский Союз - 61% - 22% - 17 %
Украина - 44 % - 47% - 10 %
Грузия - 25 % - 63 % - 11 %

В свое время в советской историографии такой внешнеполитический курс по отношению к более слабым странам называли "империалистическим". И подчеркивали закономерность: имериализм и война тесно связаны, ибо война помогает правящим кругам держать в узде население собственных стран, отвлекать его от кризисов и собственных провалов во внутренней политике.

В этом тезисе есть доля истины: действительно, "маленькие победоносные войны" всегда были нужны имперцам, как воздух. Однако эти милитаристские игры нередко выливались в непредвиденные глобальные конфликты, приносившие множество потерь вовлеченным в них народам и странам. И такие конфликты губили в том числе и сами эти режимы.

Итак, по сути, устами Медведева были озвучены два альтернативных варианта выхода из крайне неблагоприятной социально-экономической ситуации, в которой оказалась Россия. Первый путь - интеграционно-модернизационный, второй - имперско-милитаристский. Эти варианты во многом взаимоисключают друг друга. За ними, условно говоря, стоят "партия мира" и "партия войны".

Логика самосохранения любого авторитарно-имперского режима толкает его к милитаризации всех сфер жизни, к нагнетанию напряженности на границах, к вооруженным интервенциям против соседей. Однако следование такому курсу может иметь катастрофические последствия и, в частности, поставить крест на задачах модернизации и интеграции, т.е. в стратегическом плане это крайне вредно для России. Метание между двумя курсами - в интересах самосохранения режима или в интересах страны - тоже долго продолжаться не может.

Поэтому Д. Медведеву вскоре предстоит более четко определиться, на каком из двух стульев будет сидеть президент России.


Опубликовано тут.
_______________________________________

В приложение - мнение Льва Гудкова, директора аналитического центра Юрия Левады, о том, почему за Ельциным пришел именно путинизм:

"Для нас, социологов, важно разобраться, кто, исходя из каких идей и интересов оценивает именно такое поведение Ельцина. Выбор Путина, человека к тому времени утвердившегося в качестве руководителя ФСБ, неслучаен и предопределен логикой авторитарного режима в России. Если говорить схематично, то перед Ельциным был выбор: опереться либо на слабые общественные движения и политические партии, которые теряли поддержку в условиях незавершенных и непродуманных реформ (они представляли демократическое движение), либо на традиционные силовые структуры. Ясно, что режим Ельцина терял поддержку, народ был недоволен падением уровня жизни, который к тому времени упал вдвое по сравнению с 1990 годом. С точки зрения обкомовского секретаря он сделал вполне логичный выбор – ставку на силовые структуры как на опору режима и на усиление пропаганды и прочее. Коли сделал такую ставку, рано или поздно придется считаться с последствиями, которые потянутся за таким выбором. Дальнейшее развитие событий было делом времени. Институт политической полиции, который сохранился практически безо всякого изменения с советского времени, немного поделили, но структура осталась той же самой. Так вот со временем политическая полиция стала разворачиваться и подбирать под себя более слабые институты. Происходила регенерация советского правления. На ФСБ можно списать взрывы в Москве, войну на Кавказе. Возможно, они были начаты и другими силами. Но во всяком случае Путин воспользовался этим для создания атмосферы страха, истерики, жажды реванша. И на этом фоне началось последующее отсечение очень слабых демократических институтов: взялись за прессу, ввели цензуру, разогнали независимое телевидение. Дальше начались административные реформы, и пошло, пошло, пока мы не столкнулись с вполне развитой авторитарной системой, контролирующей не только прессу, оппозицию, но и экономику, а теперь воспитание, идеологию и прочее. Так что вот такой выбор Ельцина вполне закономерный, если следовать логике самосохранения режима".