Мой ответ на вопрос "Что делать?"
У Андрея в отделении интенсивной терапии есть отдельный бокс. Там уже четыре года, как выяснилось, живет лежачая 86-летняя бабушка, мать одного из врачей больницы. Бабушка заслуженная, бывший главный редактор медицинского журнала, а сейчас днем она высыпается, а ночами встречает "посетителей". У себя в голове, естественно. И кричит часами. Дома это было бы малореально, так что служебное положение сына, насколько я понимаю, позволяет его семье ночью спать.


Поскольку развитие России шло не по фактологическому, а по мистическому пути, мы все очень любим искать какие-то чудеса и знамения. А в повторящихся неудачах и бедах видеть колдовской момент. Волшебную оставляющую, которую только стоит найти и устранить. Но не упорным трудом, а специальными пассами. Которые мы пока не знаем, но наверняка знает Павел Глоба.

И сразу же все заискрится и заиграет волшебными красками, даже дураки и дороги.

Яркий пример - стабильная уверенность не самых малообразованных слоев, что над страной довлеет труп, лежащий у Кремля. Стоит только закопать антихриста, как...

Вашей же покорной слуге, зараженной обычным российским мистицизмом, давным давно кажется, что российский узел не развяжется до тех пор, пока старики будут подыхать в собственных экскрементах. А директриса крупнейшего музея будет спокойно говорить, что пандусы для инвалидов на их мраморной лестнице невозможны, так как испортят вид лестницы. Хочется буквально взять фугас и снести всю эту сокровищницу мировой культуры. Потому что нет на свете такого памятника живописи и архитектуры, ради которого стоило бы унизить хоть одного инвалида.

Я намеренно не говорю об отношении к детям. У детей все-таки больше шансов. И помогать им приятнее, потому что они лучше пахнут и у них есть будущее. И у государство все-таки что-то норовит, пусть и формально, детям подкинуть и виде бесплатной молочной кухни и "материнского капитала". Вот только фиг все это поможет "возрождаться". Надо начинать не со счастливого детства, а с благополучной, неунизительной старости.

Попробуйте вызвать "скорую" в столице нашей родины к человеку старше 80. В девяти случаях из десяти врач поставит диагноз: "А что же вы хотите?" В переводе это означает: "Зачем побеспокоили? Звоните похоронному агенту."

Два месяца назад моя подруга привезла свою мать в больницу города Твери по поводу запущенной онкологии. Врач глянул: "Зачем привезли? Домой тащите." "Но, у нее боли. Пропишите что-нибудь." "Да что ей прописывать в 83 года? Витаминчики. Анальгин."
Врачу даже не приходит в голову, что он вполне может, если не сопьется раньше, оказаться восьмидесятилетним стариком. Надеюсь, что Бог не даст ему счастье оглохнуть, и тогда он наслушается много интересного от своих коллег.

И вот сейчас, когда наступают не самые легкие для здоровых и молодых времена, какие наступят для старых и немощных? А ведь еще год назад денег было, что у дурака махорки. Хватало на небоскреб, самый большой в Европе, на гостиницы, самые шестизвездочные в мире, на какие-то крытые лыжные трассы, я молчу про Олимпиаду в Сочи. Прямо все чиновники намочили свои штаны "Хьюго Босс" и залили слезами запонки "Тиффани", когда узнали эту отличную новость. Короче, денег хватало на любую дурь, но не хватало на городские больницы(даже в Москве) и достойные Дома ветеранов.

Не могу обвинить детей, которые пытаются как-то пристроить своих стариков, хоть в больницу, хоть в дом престарелых, прекрасно зная, что их там ждет. Лежачий больной, да еще в маразме означает полную остановку жизни семьи. Разумеется, я знаю такие семьи, где достойно несут свой крест, но ведь это неправильно. Неправильно потому, что даже святым детям очень трудно избавиться от мысли о смерти своего родителя, как избавлении от мук. Вот чего я не хочу в старости, так это жить у своей дочери овощем. Я категорически не желаю, чтобы она запомнила меня такой. Если мне суждена немощная старость, то я бы предпочла, чтобы меня, чистенькую и причесанную вывозили бы к ней в розовый садик на полчасика из красивого государственного домика с добрыми нянечками. И душа ее радовалась, что маме в ее маразме вполне себе хорошо.

Не знаю, как вы, а я часто об этом думаю с ужасом. Если вам сейчас покажется, что ваше овощное состояние еще далеко и до этого все как-то успеет разрулиться - я вам сейчас здорово испорчу настроение.

Я боюсь ошибиться, но кажется это из Первого Послания Апостола Павла: "Жизнь человеческая, как цветок. Подул ветер, и нет его".

Помимо 86-летней "постоянки" в отделении интенсивной терапии лежит тридцатилетний парень, которого инсульт скосил за рулем джипа и две девушки(тоже с инсультами) - 18-ти и 20-ти лет. Восемнадцатилетняя уже начала ходить, а двадцатилетняя очень-очень тяжелая. У нее паралич.
Сиделка стоит 1300 рублей в сутки. Так что рядом с ней посменно дежурят родственники. Спят на каталке рядом с кроватью. Этим девчонкам - повезло, они оказались в ЛУЧШЕЙ больнице, а большинство из нас в аналогичном случае сдохнут в грязном и вонючем больничном коридоре.

Не имеет права страна, где инвалидов и стариков помыть некому, строить самый большой небоскреб в Европе. Не имеет права страна, где в одной из лучших больниц страны нет сиделок, а в остальных даже лекарств нет, проводить Олимпиады. Вот не имеет она такого права и все.
И ничего у страны не наладится, если ее "космические корабли бороздят бескрайние просторы", а хоть один старик внизу лежит в дерьме. Я уверена - не наладится.

А вот когда по улицам наших городов, в магазины и рестораны Аркадия Новикова начнут массово вкатываться люди на колясках(не за милостынью, а потому что они ЖИВУТ), вот тогда все начнет хорошеть на глазах. Каким-то волшебным образом и "щучьим веленьем". Как мы все здесь любим. Только тогда и никогда иначе. Точка.

И есть в этом какая-то высшая справедливость, что в странах, где беспомощные выбрасываются на помойку, все остальные тоже живут кое-как.

UPD. Когда я писала этот текст и упомянула музей, директор которого не хочет пандусом портить лестницу, я не знала, можно ли назвать имена и пароли. Но вот пришла ко мне в коменты дивная женщина Ирина Ясина(это ее история) и назвала даму и учреждение:
"А я назову этот музей, о котором ты пишешь. Пушкинкий. А директор- Ирина Антонова. Она и есть та ..., которой пандус или подъемник испортит вид лестницы. Страна должна знать своих героев."