рад признать свой промах, в случае с Бицилли.

Ваш любимец, во всяком случае, от Брюсова не отворачивался. Напомню: "Мое тогдашнее сознание воспринимало восхищенно, благодарно, полностью, без критических затей, всех пятерых, начинающихся на "Б", – пять чувств новой русской поэзии". Кстати, имеется и литература на тему "Брюсов и Набоков" (Леденёв А. В. От Владимира Дарова к "Дару" Владимира: В. Брюсов и В. Набоков // Брюсовские чтения 2002 года. Ереван, 2004; С. 189–210; вошла в его диссертацию: Поэтика и стилистика Владимира Набокова в контексте художественных исканий первой половины ХХ века. Ярославль, 2004; и "чтения", и диссертация имеются в сети; с наблюдениями Леденева можно и не соглашаться, но проблема "Б и Н" не выдуманная).

Еще вспомнить похвалу Айхенвальду, "терзавшего Брюсовых и Горьких".

И о чем это говорит? Прочитайте дебют Набокова-прозаика – "Нежить" (Руль. 1921. 7 янв.). Совершенно ремизовская вещица. А потом прочитайте рец. Набокова на "Звезду надзвездную" (Руль. 1928. 14 нояб.), в которой (в рец.) Ремизову отказывается и в "особом воображении", и в "особом мастерстве".

Вы еще за Мережковского вступитесь!:)

А д. ф. н. А. В. Леденев в свое (мое) время был секретарем комитета комсомола филфака МГУ. Бррр.

Что, конечно, сюжета "Б. и Н." не отменяет:)

Не хотите Леденева, возьмем "Истинную жизнь писателя Сирина" Саши Долинина и прочитаем о влиянии на "Лолиту" брюсовского цикла "В буйной слепоте" и мн. др. произв-й (с. 304, 325). Понятно, что из символистов Н. по-настоящему ценил только Блока и Белого, но Брюсов для него был важен (как, скажем, Мережковский - для Тынянова).

Да и в стихах (особенно ранних, конечно) у него ощутимо влияние Брюсова. В общем-то, все они вышли из брюсовской лацерны.

Ну, правда, меня что-то, видно, разобрало, сам не пойму что. Но вот можно иначе спросить себя: почему так случается иногда, что писатель (обычно поэт) открывает какую-то новую форму, раскрывает новую форточку, и больше как будто ничего и не делает - и этого оказывается достаточно (даже если он и не успевает создать нечто как иллюстрацию к этой форме). Из такой самодостаточности формы часто получается, что кто-нибудь не по чину пробирается, с пустыми ведрами. В общем, даже и возразить нечего, потому что искусство, действительно, только этим и занимается - открытием новых горизонтов. Но если некто вообразил на контурной карте нечто, то все равно не он открыватель, а Колумб, который поплыл с сотней коз и бочками рома на борту, - хотя по возвращении новые земли и оказываются в собственности уже не его, а почему-то того, кто первым заподозрил саму возможность такого путешествия. Вот Брюсов кажется одним из таких рисователей по контурной карте, с брыжами на горле, которому досталось 20 процентов от дивидендов чужого похода. У главной каравеллы капитаном был точно что Блок.

Наверное, у каждого есть евой неоцененный Бицилли.