Не является.

То есть, если женщина скажет двум мафиози: "Убьёте моего мужа - получите миллион баксов", она ни в чём не виновна? Это же были только слова?

Я бы сказал так - если женщина совершила какие-то действия, которые можно расценивать как участие в соответствующей сделке (иначе говоря, приняла на себя реальные обязательства), то преступление. Сами же слова - не преступление, нет.

А если не миллион баксов, а любовь до гроба?

Тебе придется ввести понятие публичной оферты, которое можно было бы рассматривать как действие. И факт акцепта оферты -- который уж тем более действия. Там есть четкие правила того, что считать публичной офертой. Оферта (принятие на себя определенных обязательств) может быть и устной -- это я к тому, что не любые слова не могут быть преступлением.

Но описанный тобой случай -- конечно не оферта. В данном случае слова действительно не преступление.

Это тонкая разница, где у нас проходит граница между деятельностью и просто обменом информацией...

Именно это определение было в голове. Можно просто говорить о правовых действиях -- особой форме действий, кои совершаются словами, и включают оферты, официальную коммуникацию, устные приказы, договоренности.

Это тонкая разница, где у нас проходит граница между деятельностью и просто обменом информацией...

Именно. Здесь параллельно идет различие между обычным фоном общения-убеждения и командой, правовым действием, действием "вмешательства в психику".
."

Когда главарь банды отдает указания -- это тоже правовое действие в рамках организации этой банды. Именно поэтому его слова оцениваются наравне с действиями простых участников банды.

*Интересно понимать такие конструкции, которые обычно применяют без вникновения в предпосылки, но они есть.

Совершенно верно - потому что участники банды УЖЕ, ЗАРАНЕЕ действовали как таковые, как участники соглашения, как связанные обязательствами и т.д. В противном случае, если главарь может опровергнуть доказательства предварительного наличия таких отношений, он всегда скажет, что его слова были всего лишь шуткой.

что-то очень просто у вас всё получается.
а ясли так раскрутить дело:
Х пошутил (Х действительно пошутил – но кто знает?), пригрозив человеку самой жестокой физической расправой. Пусть содержание этой шутки такое: «пойди надругайся над вот этой старушкой, оскорби её грязно и дай ей под зад – ведь ты мне должен деньги. В противном случае ты будешь избит, а дети твои изнасилованы и старушка будет искалечена так или иначе, так как она мне тоже должна деньги и не шевелится их мне отдавать, наверно нет денег, ибо бедна, но вот пусть хотя бы пошевелиться. Хахахахахаааааа!»
человек принимает всерьёз шутку Х (у него есть некоторый повод принимать слова Х всерьёз и не переспрашивать, ибо Х известный в округе сатанист, у него несколько судимостей и пр). Человек идёт и обижает старушку, руководствуясь принципом меньшего общественного зла.
кто в этой ситуации больше виноват?

Не согласен. Свобода слова и свобода, скажем, для параллели - ношения оружия - абсолютны. Однако, и оружие, и слово могут быть использованы для нарушения прав других людей. Я могу, используя слова - вступить в сговор с другими людьми, создать банду, и они (не я) кого-нибудь убьют. Я могу, используя оружие - кого-нибудь убить сам. Однако, это не повод, чтобы заблаговременно запретить слово, оружие, или член - которым я могу кого-нибудь изнасиловать. Однако, если можно доказать, что какое-то мое действие со словом или оружием непременно влечет прямое нарушение прав других людей - это можно и запретить. Например:
- стрельбу на людной улице (оружие)
- заказ убийства (слово)
В штатах были какие-то судебные прецеденты, которые разграничивали пропаганду насилия и предложение насилие совершить. Пропаганду - можно :-)
Последнее - в любом случае я предпочту ошибится на стороне свободы. Правило должно быть такое: если сомневаешься, то - свобода.