Лишившись права на личное оружие люди стали беззащитны. Беззащитность одних провоцирует агрессию других. Государство, монополизировав права на жизнь и на смерть своих граждан, ликвидировало вековые устои, вросшие в плоть и кровь. Но взамен дало лишь иллюзию права. Это право до сих пор не понято и не признано, и, навряд ли, когда-нибудь станет эффективно работать.

Остатки старых устоев находятся в противоречии с новыми законами, но именно эти остатки и позволяют ещё поддерживать порядок. Как только они исчезнут окончательно, наступит время полнейшего беззакония и безответственности. Можно станет писать любые законы и правила, они не будут иметь никакой силы. Их просто не поймут.

Наивно предполагать, что именно знание законов побуждает их соблюдать. Соблюдают их лишь те, в ком ещё сильны устои, даже, если они этого не осознают. Классическая формулировка юриспруденции «незнание закона не освобождает от ответственности» являет собой ярчайшую иллюстрацию того, что на самом деле побуждает людей блюсти право.

Устои питаются образом жизни. Смена образа жизни позволяет ликвидировать остатки устоев.

Следовательно, мы на пути не к правовому государству. Но куда, же мы идём? И зачем? Кто делает из нас чистый лист? Чистый в данном случае не значит безупречный. Скорее пустой. И эту пустоту выжигают каленым железом. Плоть шипит, запекается кровь и вместо пустоты остаются шрамы. Но тот, кто это делает, не останавливается, ни перед чем.

Кто-то скажет, мы сами это делаем с собой по собственной глупости. Возможно. Однако, в людях заложен огромный потенциал самосохранения, это же дело иначе как самоубийством не назовёшь, ибо нравственные устои, что даются нам от рождения не поддаются коррекции, поэтому даже попытка их изменить нас убивает.

Возникает законный вопрос – откуда или, вернее, почему появляется так много безнравственных людей? Они такими приходят в этот мир. Следовательно, цепочки ДНК могут подвергаться внешнему воздействию, изменяя сущность воплощающейся личности. Или же допускать к воплощению чуждые сущности, для которых существует другая нравственность, иная мораль, нечеловеческая.

Именно нравственные устои не позволяют окончательно воцариться на нашей планете чужой жизни. Чужая жизнь имеет свои нравственные устои. Они ни хорошие, ни плохие, они просто иные. Наша жизнь не может существовать по этим устоям. Так и иная жизнь не может по нашим. Кто-то должен уйти. Поскольку их нравственность должна убить нас, а наша защитить, то нашу нравственность искореняют враги и предатели.