Какаятотамтжака
Сначала чувак на сцене впаривает мета-экзистенциальные цитаты из дневника Канетти под музыку камерного оркестра, сидящего в домике, управляет роботом в виде пылесоса, пространство-разрывной машиной в виде прожектора, потом надевает шляпу, плащ и оставляет нас в темном зале, уходит в раскаленную Москву, сопровождаемый, впрочем, видеокамерой, проецирующей события на домик в зале. Когда он садится в автобус, в темном зале нас охватывает чувство покинутости и одиночества. По мере того, как он удаляется от нас в суету большого города, мы все больше тревожимся о том, что будет, если он застрянет в пробке на Тверской. В пробке он застревает, но не на долго - это не стояк, он сворачивает в первый подвернувшийся переулок, выходит из машины, открывает дверь, заходит в подъезд, поднимается на этаж, открывает дверь, раздевается, берет свежую газету Труд, отрывает листок с календаря с сегодняшним числом, жарит яичницу, рубит салат (музыка в зале удивительным образом синхронна ударам ножа по доске). Это захватывающее перемещение сопровождается впариванием австрийских цитат. И вдруг наш герой волшебным образом оказывается внутри в домике на сцене, вместе с оркестром! Мы видим его через окошки! Он вернулся к нам! Он перекидывается парой слов с оркестром, выходит на сцену и впаривает нам еще пару цитат. Мы счастливы, что все так благополучно закольцевалось, а отсутствие вербального сюжета так хорошо компенсировалось банальным и волнующим кругосветным путешествием в московском синхротопе. Мы идем в вечернюю Мю, в бар, пить пиво, курить, мы говорим, потом берем бомбилу и едем домой, попадаем в небольшую пробку на пересечении бульвара и Нового Арбата, дома мы готовим легкий ужин, пьем вино, потом... Сюжет не закольцовывается а уходит из М, мы летим в кругосветное путешествие, смотрим вниз на то, как падают в воду смертоносные айсберги. Мелькают дни и ночи, приходят и уходят люди, мы пьем, едим, заходим в белый домик, смотрим в компьютер, спим, ебемся, платим налоги, отдаем долги. Сюжет диссипируется еще больше, потом собирается, скукоживается, превращается в нажимание клавиш, которoe уходит в провод, на сервер, переносится хрен знает куда по всему миру, обратно в Мю, на дачу, в Переделкино, молнией - в сырую землю... Он опережает нас в хроносе, он забирает нашу энергию, мы остаемся пустышками прошлого, мы сидим в этом топосе, время для нас остановилось, оно движется для Других, мы слышим Шнитке, мы едим морковь, мы жуем хлеб беззубым ртом. А не выпить ли нам чаю! - кричит старуха в грязном переднике и немедленно выпивает крепкого чаю!
Автор - немец Хайнер Геббельс, которому скучно работать в Германии. Музыка Шостаковича, Шнитке, Геббельса, который в первой профессии - композитор.