Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет bruno_westev ([info]bruno_westev)
@ 2009-04-24 06:29:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
Entry tags:Шекспировский театр

Вспоминая Питера Брука и Пола Скофилда
С утра сперва казалось, что все вокруг сходят с ума, и сам я на конкурсе придурков займу призовое место.

Заблудился в трех станциях – заблудился в метро. Позор да и только!

А надо было с утра ехать в «Экспоцентр» на Красной Пресне. Вспомнил, что лучше всего ехать до станции «Деловой центр». И почему-то втемяшилось мне, что на площади Революции есть пересадка. Есть-то она есть, да по той линии поезда идут до Строгино. Короче: решил до «Киевской» добраться, а оттуда уж язык куда-нибудь приведет. От «Киевской», ведь точно помню, ходят поезда до этого «Делового центра».

Но тут случился полтергейст, бегаю по «Киевской», как будто б в первый день ее сотворения, и толком не могу понять, на какую путю мне чапать. Вижу: написано, что на «Кунцевской» якобы тоже есть переход. Думаю, чего-то там небось опять все поменяли, тем более, что на некоторых вывесках указывалась еще и почему-то станция «Выставочная» – такой вообще раньше не было! Язык до «Киевской» доведет? Дудки! Спросить некого. «Красные шапочки» вмиг все куда-то подевались – небось сократил их Гаев из-за кризиса. А к народонаселению апеллировать без пользы, вытаращив глаза, народонаселение от всего отбояривается, а многие и впрямь сами ничего не знают. Вальяжные элитные милиционеры – сами при деле, вытаскивают из толпы наиболее безобидных бедолаг и ведут с ними неторопливую воспитательную работу, держа в руках распластанные документы, будто б веера в душном театре.
А на «Кунцевской» – та же неразбериха. Спросил двух молодцов в путейской униформе – видать, машинисты или помощники оных – уж этим-то как не знать подземных хитросплетений. Послали меня… на «Киевскую». И при этом принялись дико гоготать, будто б инопланетянина встретили. Я устал терпеть и спросил, где же таких дебилов набирают. Даже окружающая общественность на их гогот внимание обратила… Ну ладно, добрался я-таки до «Экспоцентра», хоть и опоздал на встречу, но не окончательно...

Сделав дела, решил поехать на Новый Арбат – уже год как смартофон у меня не фурычит. Несмертельно, конечно, но мне там одна игрушка нравится, и во всяких ожиданиях перемен к лучшему – очередях и проч. – это хоть как-то спасает.

И снова пришлось ехать в метро. День какой-то, видать, выдался критический. По ушам бил человеконенавистнический скрежет диктора-робота: «При обнаружении подозрительных предметов или бесхозных вещей в вагоне поезда просьба, не трогая их, сообщить об этом по переговорному устройству машинисту. При обнаружении подозрительных предметов или бесхозных вещей на станции — сотруднику милиции или дежурному по станции…».

И чем же объяснить, что пока едешь по пятидесятиметровому эскалатору, тебе – словно палкой лупят по башке! – долдонят несколько раз погребальное заявление. Начальству хорошо – оно в метро само не ездит, а зато как на душе отрадно: прокукарекали – а там хоть и не светай! Галочку в «мероприятиях» выставили – вот и наслаждаетесь…
Мало им этого! Отбарабанив протокольную документацию, мучители берутся за следующие тематические ниши. При этом последующие сообщения уже вовсе к безопасности в метро не относятся. Вам сообщат о статистике жертв на дорогах и необходимости соблюдать правила дорожного движения… Потом диктор берется за наркотики… А потом – это уже верх садистского остроумия! – напоминает о не выключенных дома утюгах и прочей огнеопасной технике.

Выйдя из метро, чувствую какое-то очередное зоологическое недоброжелательство. Позади идут мамаша с сыном-школьником.
– Говори, что на русском было? – говор косноязычный, злой, напористый.
Вроде бы мальчик промолчал – ответа не слышно.
– Я по-русски спрашиваю или я по-английски говорю? – прямо-таки заводится мамаша.
– Нас сегодня не спрашивали, – чуть не плача, отвечает мальчонка.
– Не спрашивали, – передразнивает она, и какие-то еще тарзаньи нечленораздельные звуки издает…
И все-таки это подло – вот так измываться над беззащитным существом – ведь он не может ответить! Небось, она еще и лупцует его. Жалко пацана – а что сделаешь? По матери этой видно, что на сыне она просто отыгрывается за какое-то зло, что ей причинил кто-то, мужик, наверное.
Какое мне дело! Но все равно – осадок… А этой мымре еще отольются овечьи слезки – фигурировать ей в малаховских пациентках… А мне надо со смартофоном доделать дело.

Надо заметить, что этот злосчастный смартофон я уже пару раз сдавал в разные мастерские – там его держали по паре недель, а потом возвращали без объяснений. И тут надыбал в Интернете еще один адресок – аккурат на Новом Арбате.

Охрана – два мордоворота на входе, а за ними ларек с тружениками сервиса. Пропустили. Мастер взял изделие.
– Экран разбит – три восемьсот. Как это случилось? Уронили? Или вода попала…
– Вообще-то я просто шел по улице – и вдруг он перестал работать и все на экране поползло.
– Мужчина! вам же сказано, – как овчарка из подворотни, из-за компьютера высунул физиономию напарник мастера.
– Так я ж не спорю… Не спооорюю… – тихо, словно с душевнобольным, объясняюсь я с тем напарником.
Поистине: если у тебя есть напарник - ты не должен лаять сам (это если перефразировать Марью Васильевну Розанову, когда она объясняла некоторую пассивность Синявского в житейских дрязгах).

Они велели придти через час. Что ж надо принимать этот мир какой он есть.
Тем более, что и квитанции мне никакой не дали. Сейчас везде свои порядки, и никакому Онищенке не изменить круговорота сихз миров…

Мир нынче разделился на раскрученных и зажатых, тех, кто состоялся, тех, кого вовремя поддержали, кто подсуетился, где что надо подлизал и проч.

Только я так подумал, глядь – идет Венедиктов. Тут ведь рядом «Эхо Москвы». В распахнутой ярко-красной куртке. Словно он к Кужегетовичу перешел или на дорожные работы собрался. Один и без охраны – этот штамп здесь не подходил, рядом шел мускулистый паренек в темном, непохоже, что просто праздный спутник…

Я потом дома понял, чего он среди бела дня пешком по Арбату ходил – ведь на сайте у них проанонсирована беседа с послом США. Вот он, видать, и шел к послу – или в посольство, а то и в резиденцию, они же тут все рядом…

Мне пришлось еще раз вспомнить про Венедиктова – они напомнили по своему радио, что исполнилось два года со дня похорон Ельцина. Как же помню – по телеку видел. Пустая аллея на Новодевичьем и идут сильные мира сего и среди них сам Венедиктов. И в тот же день он по своему радио с восторгом поведал (я записал тогда это в тетрадочку): «Я иду! Тут – Грызлов, Миронов, Собянин… И я иду!». И он с придыханием вспоминал, как люди кидали гвоздички, и он несколько раз повторил, что каждый из них наверняка думает: «А меня будут т а к хоронить?».
Конечно, ему экзальтация в тот день была простительна – ведь все с катафалковских колес – прямо в эфир. Но слова из песни не выкинешь – о чем думал – о том и сказал. Что ж – каждому свое. У иного вообще иная участь – и похоронен он будет не где-нибудь просто, а просто – нигде.

Вот так всякие пустяковины – вроде смартофона, соседствуют у нас с тенями великих и даже силуэтами сущих.

Как счастлив я, что в скорбные мгновения мечтах о вас (от вас вдали) – рисую в рядовом воображении творения, которым позавидовал б Дали!

Еще нельзя не вспомнить, что сегодня юбилей Шекспира. Негромкая дата – всего-то 445.

А вот в 64-м приехал Шекспировский театр. В Ленинград он привез «Короля Лира» и «Комедию ошибок», трагедию шесть раз давали, комедию – четыре. Ой, что творилось, и в оркестровой яме народ сидел – я там даже нашу англичанку видел, а сам все десять вечеров проторчал за кулисами. Просто я служил там бойцом пожарно-сторожевой охраны…
Пол Скофилд в роли Лира – нечто громоподобное. Вообще сценография была особенно брутальна – железо, грубая мебель, сундуки… Мне дали подержать кожаный плащ Дайяны Ригг, игравшей Корделию. “It`s rather heavy,” – мне казалось, что я это им сказал по-английски, но они, наверное, не поняли, насколько, на мой взгляд, тяжело одеяние их мономахини.
Там был забавный случай. Под конец одного вечера мне поручили окарауливать вход на сцену – чтоб зрители не рвались за автографами. Но один мужик так жалобно просил, чтоб я сходил к Скофилду, что я вынужден был уступить, взял его программку, отошел за кулисы и самолично начертал: “Pol Scofild” и только лишь потом сообразил, что пишется-то не Pol, а – Paul. Прости меня, грешного, зато человеку было приятно.

И когда все разошлись, с особым удовлетворением, делал отметку в сторожевом журнале «Железный занавес опущен».
(Не все знают, что на театре, между сценой и залом таится скрученный в вал гофрированный железный занавес – его и опускают на ночь, чтоб огонь (чур меня, чур!) поменьше распространялся).

Тогда же дан ответ был Чемберлену – Козинцев экранизировал «Гамлета». Я четыре часа стоял за билетами в «Великан». Когда мы ездили в Эстонию, то и дело натыкались потом на воспоминания о тех съемках, кто-то работал в той экспедиции: Смоктуновскому платили сорок рублей за съемочный день. Это казалось запредельным, ведь в массовке давали трёху.
Конечно – событие, хотя, честно скажу, особого восторга в тот год фильм не вызвал. А вот сегодня ночью показали «Гамлета» английского – Кеннета Браны, и перевод был – Лозинского. Наше садистское ТВ и тут на высоте, днём гоняют один хлам, а истинный шедевр – почему-то лишь глубокой ночью.

Но кто укажет почему вам Козинцев-то не угодил? Да угодил, угодил! Только вот что-то удерживает от окончательного восторга. Я пока в этом доля себя не разобрался, хотя и не скажу, что постоянно об этом с утра до вечера размышляю. Но порой случайно делаешь маленькие открытия.

Вот пример, Давали как-то «Мадам с собачкой» режиссера Хейфеца. Думаю, отчего же под конец фильма так все занудно, бездарно, пошло, как-то плакатно – в стиле “боевого карандаша” –высмеивается то, что и впрямь пошло, бездарно и занудно. Так ведь рассказ-то коротенький, а тут – полотно. Открыл томик: здравствуйте, а я ваш Хейфец! Он диалоги надергал из авторских фраз, перемежив их занудными затяжными планами в той самой стилистике, что была в ходу.

Все со временем может переоцениться. Когда-то гвоздь сезона пырьевский «Идиот» - теперь смотрится как гламурная пародия. Недавно обратил внимание даже на такую ранее незамечаемую деталь: у генерала Иволгина в кабинете – в пол-первого дня! – стоят… початые бутылки вина, и когда с Ганей стряслась истерика, то опрокидывается одна из них и бурая жижица, будто б какая-нибудь бормотуха! – полилась на бумаги… И все это на фоне истерического переигрывания всех персонажей…

А почему все это промелькнуло, А промелькнуло все это от того, что «Гамлет» Кеннета Браны (с закадровым переводом Лозинского) еще долго не даст успокоиться… Теперь новая забота – искать диск или кассету. Так что, farewell!