Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет bruno_westev ([info]bruno_westev)
@ 2010-01-04 22:57:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
«Президент пошевелил лежащими на столе руками…»

В доме книги бросились в глаза залежи бестселлеров – вот кубометры продукции Адвоката Астахова. Книжка «МЭР» - обычный формат и формат уменьшенный... Еще появляются другие, ведь беллетрист задумал целую серию – романы поставлены на поток.
Тема этого романа - политические игры во власти муниципальных образований. Реальность в современной России такова, что мэры - самое уязвимое звено государственного аппарата. Мэров в места не столь отдаленные отправляют часто, в одной из колоний, где однажды побывал Астахов, существует даже хор бывших глав российских городов.
«Несмотря на то, что в книге «Мэр» описано много реальных личностей, она именно художественное произведение, а не
документальный роман, – сообщал журналистам автор бестселлера. – Поэтому провести четкую грань между правдой и вымыслом там невозможно. Используя знания реальных фактов, положенных в основу этой книги, я создал художественное произведение!
Зачем же адвокат меняет профессию?

На этот вопрос писатель Астахов ответил в беседе с корреспондентом «Российской газеты»:
– Я бы посмотрел глубже и дальше. Конец XIX века характеризовался не только тем, что были проведены основные судебные реформы и появилась адвокатура как институт, но в 70-е - 80-е годы позапрошлого столетия возникла целая плеяда писателей, которые писали про адвокатов. Это и Тургенев, и Салтыков-Щедрин, и Некрасов, и Лев Толстой, которые высмеивали адвокатов. Но потом литераторы прекратили иронизировать. Адвокаты тоже писали о своей работе. Федор Плевако, который, уже будучи известным адвокатом, увлекся политикой, помог составить основные программные документы партии конституционных демократов. Адвокаты отличаются тем, что когда они занимаются делом, помогая конкретному человеку в конкретном процессе, они создают прецедент, который интересен всему обществу. Потому что на этом примере общество учится, как вести себя в похожих случаях. Так все происходящее вполне естественно. Адвокаты только и занимаются тем, что пишут.
Как пишет Астахов?
Об этом он рассказал в интервью Элине Николаевой:
«П. АСТАХОВ. То есть, вечер, ночь уходит на то, что ты осмысливаешь концепцию, можешь синопсис набросать, и потом, значит, с утра садишься пораньше – вот, в 8 утра я уходил на пляж, и писал. Поэтому я почернел… от работы. На самом деле, пишешь так, что, знаете, оскоминой,оскоминой сводит зубы».
Он напоминает любимое изречение – плакатик такой всегда висит у следователя: «Адвокат – это такая интеллигентская сволочь, которую надо брать в ежовые рукавицы и ставить в интересную позу». Владимир Ильич Ленин.
В том же интервью писатель раскрывает свое творческое кредо:
– Я за основу, конечно, брал Гришема, но мне, конечно, далеко до Гришема, я не замахиваюсь на Уильяма нашего Шекспира. Тем не менее, это именно адвокатский роман, в нем вот суть – адвокатский роман. То есть, я какие-то детали передаю с юридической точностью, какие-то детали – они такие обобщенные, собирательные, какие-то детали совершенно вымышленные. Я не литератор, не писатель, но адвокат, как и любой гражданин нашей страны, согласно статьи 44-й Конституции, имеет право реализовывать свои художественные способности.
Актуальным вопросам нашей жизни посвящен и новый роман адвоката «Мэр». Мэр ущенко решил убрать с городских улиц все лотки и киоски, на первый взгляд причина такой политики ясна – антисанитария, контрафакт, уход от налогов…
По словам Астахова, книга написана на стыке жанров – практически не представленной в русскоязычной литературе «судебной драмы» и адвокатского романа. Изобретателем последнего художественного направления автор считает себя.
Написано, кстати, вполне мастеровито, словно это страницы сценария готовящегося сериала – и ведь снимут же! тем более, что адвокат деятельно поучаствовал в гостинодворской сходке – так что киношникам с определенным углом зрения – горит зеленый свет.
В конце концов, перефразируя старика Шекспира в пастернаковской интерпретации, можно резюмировать: «Помилостивей к слабостям пера грехи поэта выправит игра!»
...Как-то Товстоногов вышел во двор БДТ – был аврал, весна, пора было готовиться к автотехосмотрам...
Народные артисты возлежали под брюхами своих «побед».
Главный режиссер поморщился:
– это не театр, а драмкружок при гараже...
А сейчас много развелось многостаночников.
Нужны ли адвокатам курсы ЛИТО? Посетить какой-нибудь литкружок при доме юных правоведов… У Астахова в романе получился литкружок при горсуде: председатель пишет эпиграммы на манер капитана Лебядкина, а защитник лудит роман на базе судейских протоколов.
Астахов еще до начала писательской карьеры прославился тем, что составил в стихах свою адвокатскую речь на защите обвиненного в шпионаже американца Поупа. Астахов – голливудский типаж адвоката. Лощеный и предприимчивый. речь в защиту американского шпиона Поупа Астахов сочинил в стихах. И как-то ушло на задний план то, что подзащитному, несмотря на лирику, дали 20 лет. Но вряд ли Поуп недоволен своим русским адвокатом: Астахов дал ему совет написать прошение Путину о помиловании, что и спасло американца от российской тюрьмы. За умение договариваться Астахов получил прозвище Миротворец.
«Мэр Лущенко решил убрать с городских улиц все лотки и киоски, на первый взгляд причина такой политики ясна - антисанитария, контрафакт, уход от налогов… Но это распоряжение уничтожает одним махом бизнес многих коммерсантов города. И за спиной мэра стоит не только забота о благополучии жителей города, но также его
жена Алена Сабурова, открывающая в городе свой собственный гипермаркет.
Прототипы героев узнаваемы, но автор настаивает на том, что это художественное произведение, а не документальное», уверяет издатель.
Персонажей тут – словно перечислен весь телефонный справочник мэрии (и можно даже не гадать – какого конкретно города). Однако иные почти и не участвуют в развитии сюжета.
Поскольку некоторым моим приятелям лень все это читать и неохота приобретать первоисточник, конспективно напомню действующих лиц:
– предприниматели Дрынцалов, Батанин, Чучмарков (стр.17) (компания «Евротелефон», 21).
– Олежка Вольмит – зам нач. «Горприроднадзора» (с. 40) – ни о ком не напоминает?
– А настырные мама и сын из Западного Жгутова (43), которых мэрова жена в сердцах обозвала жлобами (43)? И за которых заступился вездесущий адвокат Толя Кротов (44)? Узнаете ли вы этого «вечно потеющего суетливого субъекта» (89)?
– И сам этот Толя Кротов? Не карикатура ли то на другого известного стряпчего – тем более, что и этот – книжный – радеет за обитателей какого-то там «Жгутова». (сс. 432, 450)... Или – (с. 429) – «Он (потеющий Кротов) судорожно перебирал листочки…». И через несколько строк: «Кротов судорожно сгребал бумажки в портфель»...
– А руководитель строительного департамента 80-летний Иосиф Давыдович Кейсин, дремавший с открытыми глазами?
– А Станислав Чирков (92) и там же «компрофакт.ру»? – (с. 129)
– Соколиные стрелы – Всеволод Соколов – радио «Городская волна». (с. 211) «умненький, очень чуткий к переменам журналист Соколов», как его не узнать? – «Бессменный ведущий утренней передачи «Соколиные стрелы» Всеволод Соколов». (с.129). И правильно, что Всеволод, а то еще с Максимом перепутают.
– руководитель народного образования Лидия Ревзина (с.55) и министр народного образования Аркадий Мурзенко.
– спикер Понтонов! (с.135)...
Словом, проявлено немало остроумия. Гоголь отдыхает... И даже фигурирует Роберт Шандорович Сериканов, как тут не вспомнить, что вице-мэром при прототипе Лущенко служил Роланд Тамазович Херианов…
Прототипом главного героя Лущенко стал бывший мэр Волгограда Ищенко, которого Астахов защищал в суде. «Главные герои книги – мэр, его семья и город, которым он управляет, – рассказывал в одном интервью Астахов. – Но все они, включая и мэра, и проблемы современного города – абсолютно собирательные. А вот все судебные сцены написаны на основе реальных сцен в суде, в которых я участвовал».
...А Павел Астахов довольно быстро узнал, о чем плачут богатые. К нему потянулись люди, для которых адвокат с именем – такой же атрибут понта, как дорогой аксессуар. В клиентах Астахова побывали Лужков, Швыдкой, Степашин, Спиваков, Буданов, создательница пирамиды «Властилина» Соловьева, потомки Романовых, композитор Укупник и певица Лада Дэнс.

...у Павла Астахова есть штат помощников. Поэтому ему хватает времени на тусовки, поддержание гламурного образа, семью (один сын – школьник, второй – студент Оксфорда), путешествия, хобби, среди которых есть популярное каратэ и экзотическое коллекционирование луп.
«Роман написан на реальных событиях, – рассказывал Астахов. Я не фантаст, чтобы придумывать что-то. Эту книгу я написал на основе дела Волгоградского мэра Ищенко, которого вел. Хотя и реальных прототипов несколько. Но при всем этом замечу, что черты моего героя присущи всем нашим современным мэрам. Работа мэра – должность очень ответственная. Он должен собрать деньги для обустройства города, но, когда он кладет эти деньги в карман, то тут возникают проблемы. Поэтому и в начале романа написано: «Мэрам, оставшимся на свободе посвящается»».
И многие события в романе узнаваемы обитателям иного мегаполиса:
– с. 55 – сеть продуктовых магазинов…
– с.58 – массовое отравление турок
– с.130 – кубок мэра
– 61 – брат мэрши Пол-Ален
– 138 гей-парад, зачистка - Сорокину и не снилось!!! 136 – «Голубки» - битва с педерастами
Ну и множество затейливых стилистических открытий!
368. Аня «обвила шею Павлова руками (хорошо, а то ведь могла б и – ногами!) и впилась в его губы долгим сочным поцелуем. ЕЕ СЛАДКАЯ ПОМАДА ПОКАЗАЛАСЬ Артему знакомой. Да, такой же помадой пользовалась Настя»
Тут же следует главка «Настя».
Главки – иные по пятнадцать строк! (411).
210. «протянул РУКУ для РУКОПОЖАТИЯ»…
236 «Мэр поглаживал себя по заросшему бородой лицу…» - сразу вспоминается картинка из старого школьного учебника анатомии – волосатый человек Адриан Евтихиев – безщекий и не голомордый – одна сплошная борода, сим было проиллюстрировано понятие «атавизм».
Автор не просто пишет, он и начитанность демонстрирует (с.253): «Мрачная серая мгла опустилась на судебный двор и постепенно расползлась по всем улицам и переулкам…» – Как же! как же! Помним: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город…».
325 «вылил остатки воды из стакана в пересохший рот…»
328 «Ему надоело бояться и дрожать как заяц» – падежов необязательно знать, коли в активе даже есть шведское наречие.
(406) «И на годы исчезнуть в каком-нибудь Красноканинске…»
422 1-й канал – chief Корней Львович.
Слово «целлофан» как лакмусовая бумажка для тех, кто не чувствует слова. Есть же ведь разница с полиэтиленом. Вот и прозаик Евтушенко, помнится, в своем произведении «Ягодные места» не к месту употребил сие словцо. Что их всех так тянет на него? Из-за созвучия с Фаллосом? («Читая евтушенкины страницы – ты вместо ягод видишь… ягодицы»).
– 430 «Судья «промотивирована» на нужное решение».
сс. 438-439 – прямо какой-то «Плейбой» с юридическим уклоном.
В погонах мл. советника юстиции? – Где-то уже был «мундир прапорщика». (В «Рейдере»?)
442 Билл Гейтс?? Петросян задорно отдыхает.
444. Генерал армии Виктор Пуго… Вообще-то он был Борис Карлович, и генерал не армии, а звездой поменьше…
«сунул руку в кобуру»… как тут не вспомнить писательские назидания Алексея Толстого, что за словом должен следовать жест – а теперь попробуйте представить, как можно умудриться засунуть в кобуру, где уже имеется пистолет, еще и руку?
Я, говорит он, набрасываю синопсис… Но что же делать, коли дальше синопсиса дело не идет…
445. А вот как изъясняется наш златоуст (попробуйте сами произнести это вслух): «Ваня, на тебе лежит ответственность за доставку бумаг…»
– с. 446 очередной персонаж в 101-й раз «поднял брови»…
– Немудреный шаблоны. (452-453) «Павлов посмотрел на часы» – и уже через абзац: «Судья посмотрел на часы: двадцать семь минут до обеда».
Не лучше отношение и к «журналюгам» – 458 – 467: «журналисты вновь загалдели», потом «взревели» (470), потом «притихли» (459) «наперебой задавали вопросы» – какой-то несерьезный суетливый народец, ну просто стадо!
И разве не ясно, что ведь это не какие-то там футбольные фанаты, а профессионалы, выполняющие редакционное задание – осветить, отобразить и проч. – и многим не до визга – лишь бы четко записать и отчитаться.
Тем более это ведь сатирическое отображение – тут наряду со всамделишным «Коммерсантом» фигурирует… «Правдивая комсомолка» – и правда смешновато, а то ведь можно было б и ввергнуть что-нибудь вроде «Моськи-попсомольца».
Зато мэтр – вот это другое дело – «Артем встал… прошел…повернулся…»(459). Ничего не напоминает? Цезарь!
А к чему это комикование? Представьте картину: «из каждой двери соседних кабинетов выбегали работники прокуратуры – кто с пистолетом, кто с дубинкой, а кто просто с растерянным видом» (466).
– 464 – слово «домкрат» всобачено в контекст так, что сам Никифор Ляпис обзавидуется.
– 465 и все это быдло («люди, народ…»).
– 465 – не совсем справедливо, но по закону!!!
– 476. И тут наш автор стремится говорить красиво: «Футболка, брючки-бриджи… Открытое классическое лицо…». Ох! Ему самому так нравится это наспех состряпанное клише, что оно назойливо копируется еще на нескольких страницах.
А вот федеральный судья (468) «Лада, глядя, как два мощных мужика напрягли все свои мускулы, руки, ноги, глаза, скулы и тянутся к ней, женщине в мантии, чувствовала свою власть и продолжала ею вовсю наслаждаться»… Словом, налицо «новый вид интимно-процессуальных отношений»… (хи-хи-хи).
Астахов не только художник слова, он еще и просто художник: «Я сам нарисовал эскиз обложки. Девочка на обложке появилась неслучайно, такая героиня есть в книге. И в книге, и на обложке, девочка – символ нежности, отношения мэра к своей жене. Что символизирует город за спиной девочки на обложке, думаю, объяснять не требуется. А вот тень от тюремной решетки означает, что никогда не знаешь, с какой стороны будешь смотреть на нее…»
Тайна обложки раскрыта (с. 471) – завещание «Елене Игоревне Москвиной, воспитаннице детского дома номер пятнадцать. В случае ее усыновления назначить ее усыновителей» – оставим в стороне усыновление, когда речь идет об удочерении, тем более, что в этом правовом волапюке нам негоже соперничать с автором. Да ведь, наверное, и нельзя так сказать – удочерителей… Но как-то все-таки режет глаз (и слух): «усыновленная девочка Алена» (474).
И потом – как это сразу так – Ницца! А как же документы – скажем, загранпаспорт?
«Обманула нас реклама, – пишет про книжку Астахова Анна СТЕПНОВА. – Это не про Волгоград и мэра Ищенко, а уж скорее про Москву и жену мэра Лужкова. От Волгограда там вот что: созвучие фамилий героя Лущенко и реального Ищенко, их первых замов-юристов Серуканова и Херианова, да ещё очень похожи на реальные сцены заседаний суда. Можно узнать и прототипов главного врага мэра Козина – явно гибрид, текст в суде от одного (прямо по стенограмме), а бэкграунд - от другого. А в целом... Не литература, конечно. Теперь это всё называется английскими словами - экшн, фикшн, а то и просто трэш (мусор). Но археологи как раз мусор уважают больше всего: очень подробное представление о жизни даёт. Так и литературный мусор даёт точную картину времени - для тех, кто понимает. Да и такого президента, как в этой книжке, хотел бы иметь каждый. Вот у Астахова есть. Завидно».
Да, президент у Астахова фигурирует И даже производит некоторые действия. Но перлы, перлы… Вот (473): «Президент пошевелил лежащими на столе руками…»
Известная мудрость: чтобы написать один хороший роман – надо сперва выпустить штук пять плохих. Два или три уже созданы, осталось ждать совсем немного…
Литература – то же художество. И тут манера письма такова, что порой можно сравнить ее с изобразительным искусством. Вот живопись маслом – все тут смачно, зримо, образно, вот – тончайшая прозрачная акварель, а вот пастель, темпера, сепия, гравюра, офорт… Стоп! Творения г-на Астахова напоминают похожую изобразительную технику – сухая игла! Бесстрастная, лаконичная… По крайней мере – попытка, пусть и неосознанная, соответствовать ей.
Елене Елагина («ЛГ». № 5 (6-12 февраля) 2008) поставила диагноз этим литераторам: «Да, пришлось отрецензировать «Духless» С. Минаева, и я до сих пор не понимаю, почему человек, даже в живой речи говорящий на языке бизнес-тренингов, считается писателем. Впрочем, книга нынче сведена до уровня визитки. Не имея за плечами хотя бы одной изданной книги, вроде бы существуешь в пониженном статусе. Вал журнализма захлёстывает и размывает понятие «писатель».