| |||
|
|
«Президент пошевелил лежащими на столе руками…» В доме книги бросились в глаза залежи бестселлеров – вот кубометры продукции Адвоката Астахова. Книжка «МЭР» - обычный формат и формат уменьшенный... Еще появляются другие, ведь беллетрист задумал целую серию – романы поставлены на поток. Тема этого романа - политические игры во власти муниципальных образований. Реальность в современной России такова, что мэры - самое уязвимое звено государственного аппарата. Мэров в места не столь отдаленные отправляют часто, в одной из колоний, где однажды побывал Астахов, существует даже хор бывших глав российских городов. «Несмотря на то, что в книге «Мэр» описано много реальных личностей, она именно художественное произведение, а не документальный роман, – сообщал журналистам автор бестселлера. – Поэтому провести четкую грань между правдой и вымыслом там невозможно. Используя знания реальных фактов, положенных в основу этой книги, я создал художественное произведение! Зачем же адвокат меняет профессию? На этот вопрос писатель Астахов ответил в беседе с корреспондентом «Российской газеты»: – Я бы посмотрел глубже и дальше. Конец XIX века характеризовался не только тем, что были проведены основные судебные реформы и появилась адвокатура как институт, но в 70-е - 80-е годы позапрошлого столетия возникла целая плеяда писателей, которые писали про адвокатов. Это и Тургенев, и Салтыков-Щедрин, и Некрасов, и Лев Толстой, которые высмеивали адвокатов. Но потом литераторы прекратили иронизировать. Адвокаты тоже писали о своей работе. Федор Плевако, который, уже будучи известным адвокатом, увлекся политикой, помог составить основные программные документы партии конституционных демократов. Адвокаты отличаются тем, что когда они занимаются делом, помогая конкретному человеку в конкретном процессе, они создают прецедент, который интересен всему обществу. Потому что на этом примере общество учится, как вести себя в похожих случаях. Так все происходящее вполне естественно. Адвокаты только и занимаются тем, что пишут. Как пишет Астахов? Об этом он рассказал в интервью Элине Николаевой: «П. АСТАХОВ. То есть, вечер, ночь уходит на то, что ты осмысливаешь концепцию, можешь синопсис набросать, и потом, значит, с утра садишься пораньше – вот, в 8 утра я уходил на пляж, и писал. Поэтому я почернел… от работы. На самом деле, пишешь так, что, знаете, оскоминой,оскоминой сводит зубы». Он напоминает любимое изречение – плакатик такой всегда висит у следователя: «Адвокат – это такая интеллигентская сволочь, которую надо брать в ежовые рукавицы и ставить в интересную позу». Владимир Ильич Ленин. В том же интервью писатель раскрывает свое творческое кредо: – Я за основу, конечно, брал Гришема, но мне, конечно, далеко до Гришема, я не замахиваюсь на Уильяма нашего Шекспира. Тем не менее, это именно адвокатский роман, в нем вот суть – адвокатский роман. То есть, я какие-то детали передаю с юридической точностью, какие-то детали – они такие обобщенные, собирательные, какие-то детали совершенно вымышленные. Я не литератор, не писатель, но адвокат, как и любой гражданин нашей страны, согласно статьи 44-й Конституции, имеет право реализовывать свои художественные способности. Актуальным вопросам нашей жизни посвящен и новый роман адвоката «Мэр». Мэр ущенко решил убрать с городских улиц все лотки и киоски, на первый взгляд причина такой политики ясна – антисанитария, контрафакт, уход от налогов… По словам Астахова, книга написана на стыке жанров – практически не представленной в русскоязычной литературе «судебной драмы» и адвокатского романа. Изобретателем последнего художественного направления автор считает себя. Написано, кстати, вполне мастеровито, словно это страницы сценария готовящегося сериала – и ведь снимут же! тем более, что адвокат деятельно поучаствовал в гостинодворской сходке – так что киношникам с определенным углом зрения – горит зеленый свет. В конце концов, перефразируя старика Шекспира в пастернаковской интерпретации, можно резюмировать: «Помилостивей к слабостям пера грехи поэта выправит игра!» ...Как-то Товстоногов вышел во двор БДТ – был аврал, весна, пора было готовиться к автотехосмотрам... Народные артисты возлежали под брюхами своих «побед». Главный режиссер поморщился: – это не театр, а драмкружок при гараже... А сейчас много развелось многостаночников. Нужны ли адвокатам курсы ЛИТО? Посетить какой-нибудь литкружок при доме юных правоведов… У Астахова в романе получился литкружок при горсуде: председатель пишет эпиграммы на манер капитана Лебядкина, а защитник лудит роман на базе судейских протоколов. Астахов еще до начала писательской карьеры прославился тем, что составил в стихах свою адвокатскую речь на защите обвиненного в шпионаже американца Поупа. Астахов – голливудский типаж адвоката. Лощеный и предприимчивый. речь в защиту американского шпиона Поупа Астахов сочинил в стихах. И как-то ушло на задний план то, что подзащитному, несмотря на лирику, дали 20 лет. Но вряд ли Поуп недоволен своим русским адвокатом: Астахов дал ему совет написать прошение Путину о помиловании, что и спасло американца от российской тюрьмы. За умение договариваться Астахов получил прозвище Миротворец. «Мэр Лущенко решил убрать с городских улиц все лотки и киоски, на первый взгляд причина такой политики ясна - антисанитария, контрафакт, уход от налогов… Но это распоряжение уничтожает одним махом бизнес многих коммерсантов города. И за спиной мэра стоит не только забота о благополучии жителей города, но также его жена Алена Сабурова, открывающая в городе свой собственный гипермаркет. Прототипы героев узнаваемы, но автор настаивает на том, что это художественное произведение, а не документальное», уверяет издатель. Персонажей тут – словно перечислен весь телефонный справочник мэрии (и можно даже не гадать – какого конкретно города). Однако иные почти и не участвуют в развитии сюжета. Поскольку некоторым моим приятелям лень все это читать и неохота приобретать первоисточник, конспективно напомню действующих лиц: – предприниматели Дрынцалов, Батанин, Чучмарков (стр.17) (компания «Евротелефон», 21). – Олежка Вольмит – зам нач. «Горприроднадзора» (с. 40) – ни о ком не напоминает? – А настырные мама и сын из Западного Жгутова (43), которых мэрова жена в сердцах обозвала жлобами (43)? И за которых заступился вездесущий адвокат Толя Кротов (44)? Узнаете ли вы этого «вечно потеющего суетливого субъекта» (89)? – И сам этот Толя Кротов? Не карикатура ли то на другого известного стряпчего – тем более, что и этот – книжный – радеет за обитателей какого-то там «Жгутова». (сс. 432, 450)... Или – (с. 429) – «Он (потеющий Кротов) судорожно перебирал листочки…». И через несколько строк: «Кротов судорожно сгребал бумажки в портфель»... – А руководитель строительного департамента 80-летний Иосиф Давыдович Кейсин, дремавший с открытыми глазами? – А Станислав Чирков (92) и там же «компрофакт.ру»? – (с. 129) – Соколиные стрелы – Всеволод Соколов – радио «Городская волна». (с. 211) «умненький, очень чуткий к переменам журналист Соколов», как его не узнать? – «Бессменный ведущий утренней передачи «Соколиные стрелы» Всеволод Соколов». (с.129). И правильно, что Всеволод, а то еще с Максимом перепутают. – руководитель народного образования Лидия Ревзина (с.55) и министр народного образования Аркадий Мурзенко. – спикер Понтонов! (с.135)... Словом, проявлено немало остроумия. Гоголь отдыхает... И даже фигурирует Роберт Шандорович Сериканов, как тут не вспомнить, что вице-мэром при прототипе Лущенко служил Роланд Тамазович Херианов… Прототипом главного героя Лущенко стал бывший мэр Волгограда Ищенко, которого Астахов защищал в суде. «Главные герои книги – мэр, его семья и город, которым он управляет, – рассказывал в одном интервью Астахов. – Но все они, включая и мэра, и проблемы современного города – абсолютно собирательные. А вот все судебные сцены написаны на основе реальных сцен в суде, в которых я участвовал». ...А Павел Астахов довольно быстро узнал, о чем плачут богатые. К нему потянулись люди, для которых адвокат с именем – такой же атрибут понта, как дорогой аксессуар. В клиентах Астахова побывали Лужков, Швыдкой, Степашин, Спиваков, Буданов, создательница пирамиды «Властилина» Соловьева, потомки Романовых, композитор Укупник и певица Лада Дэнс. ...у Павла Астахова есть штат помощников. Поэтому ему хватает времени на тусовки, поддержание гламурного образа, семью (один сын – школьник, второй – студент Оксфорда), путешествия, хобби, среди которых есть популярное каратэ и экзотическое коллекционирование луп. «Роман написан на реальных событиях, – рассказывал Астахов. Я не фантаст, чтобы придумывать что-то. Эту книгу я написал на основе дела Волгоградского мэра Ищенко, которого вел. Хотя и реальных прототипов несколько. Но при всем этом замечу, что черты моего героя присущи всем нашим современным мэрам. Работа мэра – должность очень ответственная. Он должен собрать деньги для обустройства города, но, когда он кладет эти деньги в карман, то тут возникают проблемы. Поэтому и в начале романа написано: «Мэрам, оставшимся на свободе посвящается»». И многие события в романе узнаваемы обитателям иного мегаполиса: – с. 55 – сеть продуктовых магазинов… – с.58 – массовое отравление турок – с.130 – кубок мэра – 61 – брат мэрши Пол-Ален – 138 гей-парад, зачистка - Сорокину и не снилось!!! 136 – «Голубки» - битва с педерастами Ну и множество затейливых стилистических открытий! 368. Аня «обвила шею Павлова руками (хорошо, а то ведь могла б и – ногами!) и впилась в его губы долгим сочным поцелуем. ЕЕ СЛАДКАЯ ПОМАДА ПОКАЗАЛАСЬ Артему знакомой. Да, такой же помадой пользовалась Настя» Тут же следует главка «Настя». Главки – иные по пятнадцать строк! (411). 210. «протянул РУКУ для РУКОПОЖАТИЯ»… 236 «Мэр поглаживал себя по заросшему бородой лицу…» - сразу вспоминается картинка из старого школьного учебника анатомии – волосатый человек Адриан Евтихиев – безщекий и не голомордый – одна сплошная борода, сим было проиллюстрировано понятие «атавизм». Автор не просто пишет, он и начитанность демонстрирует (с.253): «Мрачная серая мгла опустилась на судебный двор и постепенно расползлась по всем улицам и переулкам…» – Как же! как же! Помним: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город…». 325 «вылил остатки воды из стакана в пересохший рот…» 328 «Ему надоело бояться и дрожать как заяц» – падежов необязательно знать, коли в активе даже есть шведское наречие. (406) «И на годы исчезнуть в каком-нибудь Красноканинске…» 422 1-й канал – chief Корней Львович. Слово «целлофан» как лакмусовая бумажка для тех, кто не чувствует слова. Есть же ведь разница с полиэтиленом. Вот и прозаик Евтушенко, помнится, в своем произведении «Ягодные места» не к месту употребил сие словцо. Что их всех так тянет на него? Из-за созвучия с Фаллосом? («Читая евтушенкины страницы – ты вместо ягод видишь… ягодицы»). – 430 «Судья «промотивирована» на нужное решение». сс. 438-439 – прямо какой-то «Плейбой» с юридическим уклоном. В погонах мл. советника юстиции? – Где-то уже был «мундир прапорщика». (В «Рейдере»?) 442 Билл Гейтс?? Петросян задорно отдыхает. 444. Генерал армии Виктор Пуго… Вообще-то он был Борис Карлович, и генерал не армии, а звездой поменьше… «сунул руку в кобуру»… как тут не вспомнить писательские назидания Алексея Толстого, что за словом должен следовать жест – а теперь попробуйте представить, как можно умудриться засунуть в кобуру, где уже имеется пистолет, еще и руку? Я, говорит он, набрасываю синопсис… Но что же делать, коли дальше синопсиса дело не идет… 445. А вот как изъясняется наш златоуст (попробуйте сами произнести это вслух): «Ваня, на тебе лежит ответственность за доставку бумаг…» – с. 446 очередной персонаж в 101-й раз «поднял брови»… – Немудреный шаблоны. (452-453) «Павлов посмотрел на часы» – и уже через абзац: «Судья посмотрел на часы: двадцать семь минут до обеда». Не лучше отношение и к «журналюгам» – 458 – 467: «журналисты вновь загалдели», потом «взревели» (470), потом «притихли» (459) «наперебой задавали вопросы» – какой-то несерьезный суетливый народец, ну просто стадо! И разве не ясно, что ведь это не какие-то там футбольные фанаты, а профессионалы, выполняющие редакционное задание – осветить, отобразить и проч. – и многим не до визга – лишь бы четко записать и отчитаться. Тем более это ведь сатирическое отображение – тут наряду со всамделишным «Коммерсантом» фигурирует… «Правдивая комсомолка» – и правда смешновато, а то ведь можно было б и ввергнуть что-нибудь вроде «Моськи-попсомольца». Зато мэтр – вот это другое дело – «Артем встал… прошел…повернулся…»(459). Ничего не напоминает? Цезарь! А к чему это комикование? Представьте картину: «из каждой двери соседних кабинетов выбегали работники прокуратуры – кто с пистолетом, кто с дубинкой, а кто просто с растерянным видом» (466). – 464 – слово «домкрат» всобачено в контекст так, что сам Никифор Ляпис обзавидуется. – 465 и все это быдло («люди, народ…»). – 465 – не совсем справедливо, но по закону!!! – 476. И тут наш автор стремится говорить красиво: «Футболка, брючки-бриджи… Открытое классическое лицо…». Ох! Ему самому так нравится это наспех состряпанное клише, что оно назойливо копируется еще на нескольких страницах. А вот федеральный судья (468) «Лада, глядя, как два мощных мужика напрягли все свои мускулы, руки, ноги, глаза, скулы и тянутся к ней, женщине в мантии, чувствовала свою власть и продолжала ею вовсю наслаждаться»… Словом, налицо «новый вид интимно-процессуальных отношений»… (хи-хи-хи). Астахов не только художник слова, он еще и просто художник: «Я сам нарисовал эскиз обложки. Девочка на обложке появилась неслучайно, такая героиня есть в книге. И в книге, и на обложке, девочка – символ нежности, отношения мэра к своей жене. Что символизирует город за спиной девочки на обложке, думаю, объяснять не требуется. А вот тень от тюремной решетки означает, что никогда не знаешь, с какой стороны будешь смотреть на нее…» Тайна обложки раскрыта (с. 471) – завещание «Елене Игоревне Москвиной, воспитаннице детского дома номер пятнадцать. В случае ее усыновления назначить ее усыновителей» – оставим в стороне усыновление, когда речь идет об удочерении, тем более, что в этом правовом волапюке нам негоже соперничать с автором. Да ведь, наверное, и нельзя так сказать – удочерителей… Но как-то все-таки режет глаз (и слух): «усыновленная девочка Алена» (474). И потом – как это сразу так – Ницца! А как же документы – скажем, загранпаспорт? «Обманула нас реклама, – пишет про книжку Астахова Анна СТЕПНОВА. – Это не про Волгоград и мэра Ищенко, а уж скорее про Москву и жену мэра Лужкова. От Волгограда там вот что: созвучие фамилий героя Лущенко и реального Ищенко, их первых замов-юристов Серуканова и Херианова, да ещё очень похожи на реальные сцены заседаний суда. Можно узнать и прототипов главного врага мэра Козина – явно гибрид, текст в суде от одного (прямо по стенограмме), а бэкграунд - от другого. А в целом... Не литература, конечно. Теперь это всё называется английскими словами - экшн, фикшн, а то и просто трэш (мусор). Но археологи как раз мусор уважают больше всего: очень подробное представление о жизни даёт. Так и литературный мусор даёт точную картину времени - для тех, кто понимает. Да и такого президента, как в этой книжке, хотел бы иметь каждый. Вот у Астахова есть. Завидно». Да, президент у Астахова фигурирует И даже производит некоторые действия. Но перлы, перлы… Вот (473): «Президент пошевелил лежащими на столе руками…» Известная мудрость: чтобы написать один хороший роман – надо сперва выпустить штук пять плохих. Два или три уже созданы, осталось ждать совсем немного… Литература – то же художество. И тут манера письма такова, что порой можно сравнить ее с изобразительным искусством. Вот живопись маслом – все тут смачно, зримо, образно, вот – тончайшая прозрачная акварель, а вот пастель, темпера, сепия, гравюра, офорт… Стоп! Творения г-на Астахова напоминают похожую изобразительную технику – сухая игла! Бесстрастная, лаконичная… По крайней мере – попытка, пусть и неосознанная, соответствовать ей. Елене Елагина («ЛГ». № 5 (6-12 февраля) 2008) поставила диагноз этим литераторам: «Да, пришлось отрецензировать «Духless» С. Минаева, и я до сих пор не понимаю, почему человек, даже в живой речи говорящий на языке бизнес-тренингов, считается писателем. Впрочем, книга нынче сведена до уровня визитки. Не имея за плечами хотя бы одной изданной книги, вроде бы существуешь в пониженном статусе. Вал журнализма захлёстывает и размывает понятие «писатель». |
||||||||||||||