О пользе зашитых карманов...
Еще лет десять назад Виктор Иванович Сухоруков вёл совсем иной образ жизни – и сам был другим.





Вот он на снимке – роль второго плана – похож на официанта. Дежурное празднество «Лица года» было устроено «Комсомолкой» – вроде бы 1999 год, еще невредимый Сергей Бодров-младший скучает за столом...
Фотографировал Павел Поллак – публикуется в первый раз...
Ну а потом были роли Павла Первого и священнослужителя в «Острове» Лунгина.
Вот так на деле доказывается истина – служенье муз не терпит суеты!
Запомнился Виктор Иванович в передаче «Линия жизни» на канале «Культура» – он заворожил всех на те сколько-то там минут, сколько положено длиться этой передаче. Я смотрел не отрываясь – это было открытие.
Особенно трогателен был последний аккорд: Виктор Иванович попытался оттопырить карманы пиджака – но они были зашиты! На этом и акцентировал внимание зрителей артист – карманы специально были зашиты, чтоб он зря в них руки не совал!
Вот так – с зашитыми карманами! - в режиме самоограничения живёт теперь артист – это его новая жизнь, это его очередное существование в другой ипостаси.
И это бравирование зашитыми карманами – это именно то вроде бы на первый взгляд ребячество, которым и ценно режиссёрам новое амплуа Сухорукова.
Царь – ребёнок! Вот что подметили наиболее проницательные критики, именно такое впечатление оставляет исполнение Сухоруковым роли Федора Иоанновича, в спектакле, который учинил в театре Моссовета режиссёр Юрий Ерёмин, взяв в качестве сюжетного каркаса тексты пьес А.К.Толстого...
Я просмотрел этот спектакль и даю ему хорошую оценку. Хотя порой казалось, что постановка затянута, тут ведь в один вечер впихнуты две пьесы, получился драматический дайджест...
Согласен со всеми критиками, рецензии которых легко найти в сети. Старик Толстой и впрямь устарел, и можно удивляться выбору постановщика. Можно пожалеть блестящих актеров, которые порой вынуждены умерить свой талант и вспыльчивый порыв вдохновения, стреножить себя и урезонивать, дабы не выбиться из канвы режиссёрского замысла.
В начале – когда все в чёрном – и впрямь похоже на какое-то заседание парткома, даже, я бы сказал, на инсценировку чего-то горьковского, хотя, как вы помните, Питер Брук в 1964 году поставил «Лира» со Скофилдом в заглавной роли – почти в таком же оформительском ключе – только там кожа, а тут – сукно.Немножко было потешно глядеть на этих бояр. Хотелось их идентифицировать – скажем, сделать им на спинах надписи, наподобие тех, которыми клеймят футболистов.

Не хочется обижать труппу, но это поистине спектакль одного актёра – вот уж царь так царь, хотя и вовсе не похож на царя. Сухоруков не выходит из канонического представления образа Фёдора Иоанновича – но тут нет кликушества и канонических истерик императорской сцены, ведь сейчас иные академические театры хранят эти законсервированные традиции. Ерёмин пытается сломать стереотип. Прекрасно обыгрывается его вот эта кажущаяся детскость – особенно остроумно построена сцена купания в кадушке...
Это, конечно, триумф Сухорукова, и особо хочется тем не менее поклониться тому ансамблю блистательных артистов, которые создали ему эти фон и антураж и возвели его на пьедестал.
Все хвалят художника по костюмам Валентину Севрюкову, особенно ей удались комплекты верхнего готового платья для второго акта – когда все в белом. Действительно уж лучше бы Севрюковой, а не Юдашкину, поручил Сердюков готовить еще более высококачественное армейское обмундирование...
Но в любом случае – надо идти и смотреть.
И ведь в самом деле – так ли уже устарел Алексей Константиныч, ведь царь-ребёнок на престоле – это же так созвучно пережёвываемой нами эпохе!