Михалков против Михалкова
Рекомендую.
Всем читать статью\колонку Андрея Максимова в "Российской газете". № от 4 мая, страница № 7. Андрей Маркович создал крохотный шедевр - виртуозно исполненный отзыв на кинокартину Никиты Сергеича достоин помещения в учебники для начинающих публицистов. Читается с неподдельным интересом. Отточеный формулировки, логика и неожиданные сюрпризы в виде парадоксальных суждений гарантируют эпопее долгую и счастливую жизнь.
Но закрадывается сомнение - а так ли уж искренен Андрей Маркович? Не направил ли он жерло своего мастеровитого орудия массового уговаривания на удобную ему сторону - все-таки нельзя забывать, что глас раздаётся со страниц самой правильной, самой правдивой и самой правительственной газеты, а если учесть, что Андрей Маркович с некоторых пор лишился телевизионной кафедры и вынужден был вернуться к постылой газетной подёнщине, то тут и оживает вопрос, насколько он сам перед собой-то правдив?

Лично меня его воззвание не воодушевило, но вызвало весьма даже уважительное отношение к уровню исполнительского мастерства.
Вот эта колонка.

"Внимание! Только на страницах "Российской газеты"! Неслыханный эксперимент по мгновенному приобретению врагов и недоброжелателей! Пишешь буквально одну фразу, и сразу масса народу начинает тебя не любить, а то и презирать. Приготовились! Пять, четыре, три, два, один... И...

Мне очень понравился фильм Никиты Михалкова "Утомленные солнцем-2. Предстояние".

Дальше следует вопрос: "Ты что, серьезно?" А дальше - смотри выше...

Нет, оно конечно, Никита Сергеевич раздражает очень. Во-первых, он - победитель, а у нас в стране, если кого и любят судить, так вот именно победителей. Во-вторых, он занял все командные высоты в кинематографе и теперь даже деньги распределять стал. Хотя, на мой взгляд, не дело это художника - деньги распределять. В-третьих, он дружит с властью, что всегда вызывает подозрение у представителей интеллигенции.

Только вот к кино все это не имеет ровным счетом никакого отношения. Михалкова можно любить (что трудно). Можно не любить (что легко). Совсем легко к нему подлизываться. И, как выяснялось, совсем тяжело смотреть его картину так, словно ее автор вовсе не имеет никакого отношения к скандалу в Союзе кинематографистов.

Оно ведь как все произошло, если попросту? Случился скандал в Союзе кинематографистов. Михалков по одну сторону баррикад оказался, а почти все кинокритики - по другую. Дальше Михалков выпустил кино... Критики сглотнули слюну и облизали губы.

Забавно, что фильм Михалкова оценивают так, словно это не кино, а некое средство для выжимания слез. Те, кто ругает, сетуют: "Плохое кино. Я не плакал совсем". Те, кто хвалит, радуются: "Хорошее кино. Я рыдал".

Я рыдал. Но я считаю, что кино хорошее не по этой причине. В конце концов человек может плакать (или не плакать) по своим личным, душевным причинам. Считаю, что это кино выдающееся, потому что впервые я увидел картину о войне, где показывается, как в 1941 году столкнулись два трагических абсурда: абсурд советской власти, с одной стороны, и абсурд войны, с другой.

"Предстояние" - это не кино про подвиг. Это кино про абсурд. Про трагическую нелепость войны. Про ее неестественность. Большинство советских военных картин было о том, что воевать если и не до конца хорошо, то естественно. Нормально. В 2010 году Михалков выпустил картину о том, что воевать плохо. Противоестественно. Ненормально. Но когда трагические обстоятельства вынуждают тебя это делать, ты должен это делать честно.

Разве умаляет подвиг советских людей тот факт, что они защищали страну, во главе которой стоял безумный человек? (Кстати, такого Сталина, как в фильме Михалкова, мы не видели никогда.) Нет, конечно. Они защищали Родину. Воевали честно и самоотверженно. Вечная слава их подвигу.

Складывается впечатление, что кинематографическая общественность ждала от Михалкова некоего продолжения картин типа "Они сражались за Родину" или "В бой идут одни "старики". Хорошие фильмы. Но Михалков снял другое, о другом и по-другому.

Это не реалистический, а символический фильм. И этим он принципиально отличается от других военных картин. Кому-то язык символов близок, кому-то нет. Но Михалков говорит этим языком. И не надо его судить по законам: "Бывает - не бывает". Здесь такая система координат не подходит.

Пресловутая немецкая задница, которая парит над нашим пароходом; крещение девочки на мине; разбомбленная церковь, в которой осталась Богоматерь; обнаженная девушка рядом с умирающим бойцом посредине разбитого города; гусеница танка, наматывающая на себя ключи от квартиры, в которой никто не будет жить; деньги, которые давят сапогами солдаты и беженцы... И так далее, и далее... При чем тут, "бывает так или не бывает"? Это символы абсурдности жизни на войне. Они могут нравиться или не нравиться, задевать или не задевать, но не увидеть их могут только те люди, которые специально не хотят их видеть.

Те, кто только читал про картину, могут подумать, что Михалков всех пугает какими-то физиологическими кошмарами. Да, есть и оторванная нога, и развороченный живот... Но всего этого очень мало. Сконцентрироваться на этом в такой картине опять же могут лишь люди со специальным взглядом.

Мне показалось забавным, когда радиоведущие или кинокритики начинают объяснять режиссеру, как надо снимать кино. Они говорят: зачем вы сняли таких крупных артистов в таких маленьких ролях? Еще они говорят: почему у вас в картине характеры не развиваются?

И, главное, нет бы самим постараться найти хоть какой-то ответ на эти вопросы. Ведь если Михалков так делает, то он это делает с какой-то целью. И если знаменитые наши актеры снимаются в крошечных ролях - значит, для них в этом есть какой-то смысл. Что удивительно: героев Гафта, Петренко, Спиваковского, Мерзликина, Панина, Стычкина и других - казалось бы, лишь мелькнувших на экране - забыть невозможно.

Вот бы и сказать: "Никита Сергеевич, мы поняли ваш замысел. Он в том-то и том-то. Но он вам не удался". Нет. Аргумент один: Михалков растерял свой талант в кинематографических битвах.

Можно ли об абсурде войны рассказать в обычной повествовательной манере? Наверное, можно. Но Михалков пошел другим путем. В начале ХХ века был режиссер Дзига Вертов, ныне почти всеми забытый. Он придумал такой кинематографический принцип: монтаж аттракционов. Это когда зрителя держит не некое повествование, не сюжет, а множество фрагментов, в каждом из которых есть завязка, развязка и кульминация. Михалков не потому не снял кино с четким сюжетом, что разучился это делать, а потому что ему был нужен "монтаж аттракционов". Не увидеть этого может лишь тот, кто не хочет этого видеть.

Михалков вообще не снимал блокбастер. Это фильм, требующий внимательного взгляда. Здесь иной, непривычный для нас язык. И потому картина не может быть зрительски очень успешна: новый язык всегда принимается постепенно.

Мне кажется, надо испытывать к Михалкову какую-то невероятную личную неприязнь, чтобы даже не пытаться понять, что за картину он снял. И ладно, когда это делают блоггеры в Интернете: поливать известных людей, прячась за своим ником, - занятие для массы людей увлекательное. Но ведь и люди, считающие себя профессионалами, поступают так же. Хотите ругать? Ругайте. Но хотя бы постарайтесь понять, что хотел человек сделать. Не последний, между прочим, режиссер. Не дебютант.

Занятная получилась картина: Михалков-чиновник выступил против Михалкова-режиссера. И победил. За явным преимуществом. Михалкова-режиссера просто не стало. Оказалось, что профессиональным казалось бы людям просто наплевать на то, что сам Михалков сыграл здесь одну из лучших своих ролей, что в картине поразительна работа художника и оператора, что в массовке нет ни одного "проходного" лица, что, наконец, режиссер хочет рассказать о войне так, как никто до него о ней не рассказывал. И зрители, и критики анализу картину предпочитают анализ личности.

Но фильм есть. И он уже зажил своей жизнью. Она будет долгой.
(Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) N5173 от 4 мая 2010 г.).