Кони



Отец юриста - Федор Алексеевич Кони – был автором модных водевилей, театральным критиком, редактировал журнал "Пантеон". Сын избрал иную стезю. В шестнадцать лет Анатолий Кони, окончив пять классов гимназии, вознамерился идти в университет. Для этого предстояло сдать экзамены по всем предметам гимназического курса. Он успешно преодолел все препоны, стал прилежно изучать математику. Но университет вдруг закрыли из-за студенческих волнений. Кони поступил в Московский университет, но уже на юридический факультет. Когда в 1865 году юный кандидат права вступил в самостоятельную жизнь – в России проходила судебная реформа. В Петербурге Кони стал прокурором окружного суда.

Суды присяжных в ту пору часто оправдывали заведомых преступников, особенно по делам, где не фигурировало конкретных потерпевших. В одном из таких процессов - по делу фальшивомонетчиков – обвинение поддерживал Кони. «Фальшивые ассигнации, сказал он, обращаясь к присяжным, - похожи на сказочный клубок змей. Бросил его кто-либо в одном месте, и поползли змейки повсюду. Одна заползет в карман вернувшегося с базара крестьянина и вытащит оттуда последние трудовые копейки, другая отнимет десять рублей из последних тринадцати, полученных молодою швеею-иностранкою, выгнанной на улицы чуждого и полного соблазнов города, и т.д. и т.д. - неужели мы должны проследить путь каждой такой змейки и иначе не можем обвинить тех, кто их распустил?" Тогда на скамью подсудимых усажены были французы, укрепившиеся в России негоцианты, «явившиеся в Россию с полным доверием к русскому гостеприимству». «Но одного гостеприимства мало! – заявил в конце обвинительной речи Кони. – Когда нам льстят, то хвалят наше русское гостеприимство; когда нас бранят – а когда нас не бранят? – про нас говорят, что единственную хорошую нашу сторону – гостеприимство – мы разделяем с племенами, стоящими на низкой степени культуры. Поэтому надо иметь за собой что-нибудь, кроме благодушного свойства. Надо дать место и справедливости, которая выражается в правосудии».

Маститые адвокаты в том деле требовали оправдания подсудимых, видать, к тому все и шло. Однако после филиппики Кони присяжные склонились на чашу обвинительной власти, главарь шайки был приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке на каторжные работы на заводах – на шесть лет, и подельники его не избежали кары. Для нас этот пример важен и нынешнею своей актуальностью, а также и тем, как был Анатолий Федорович принципиален и последователен в стремлении к торжеству правосудия, для него не было мелочей или каких-либо проходных вещей в любом деле.

В 1878 году Кони председательствовал в процессе по делу Веры Засулич, которая покушалась на убийство петербургского градоначальника Федора Трепова. Суть дела вкратце такова: в июле по распоряжению Трепова был подвергнут в тюрьме экзекуции политический арестант. В отместку Засулич явилась к Трепову на прием и выстрелила в него.

Кони тщательно изучил все материалы дела. Разумеется, он не одобрял насилие, но для него всего важнее был принцип беспристрастного и справедливого суда. Поэтому он не призывал присяжных к определенной точке зрения, лишь освещал перед ними тот логический путь, который они должны пройти: «Мало знать, что то или иное преступное деяние совершено, - необходимо знать, для чего оно совершено, то есть знать цель и уяснить себе намерение подсудимого. Есть дела, где эти вопросы разрешаются сравнительно легко, где в самом преступлении содержится уже и его объяснение, указание на его цель. Но есть дела более сложные. В них неизбежно надо исследовать внутреннюю сторону деяния. Один факт еще ничего не говорит или говорит очень мало. Таково убийство... Но в настоящем деле обвинением поднят вопрос о покушении...» Кони заостряет внимание присяжных на том факте, что террористке было безразлично, убьет она Трепова или ранит, главное – привлечь внимание подоплеке событие, которое пытались замолчать. В итоге – сенсация. Присяжные вынесли оправдательный вердикт.

А Кони из-за такого приговора лишился места председателя окружного суда – да разве можно такое представить в наши дни! Из-за своей принципиальности он был переведен в гражданский департамент судебной палаты. Следует заметить, что Анатолий Федорович всегда был на виду у верховной власти и ему поручали ведение самых сложных и запутанных дел. Неслучайно именно Кони было поручено расследование «катастрофы века» - крушения царского поезда, ознаменовавшего и начало крушения императорской власти в России.

…17 октября 1888 года между станциями Борки и Тарановка Курско-Харьковско-Азовской железной дороги случилось крушение императорского поезда. Телеграф сообщил о множестве человеческих жертв. Главный руководитель следствия Анатолий Кони зафиксировал удручающее зрелище: оба паровоза глубоко зарылись в насыпь, а далее “остатки вагонов, исковерканные железные фермы, вырванные двери, куски дерева и щепы самых разнообразных размеров с клочками материи и осколками зеркальных стекол, битая посуда и кухонные принадлежности, мебель, разбитые шпалы, согнутые рельсы и масса железных и медных предметов, назначение которых сразу определить было невозможно, - все это возвышалось грудами...”. Девятнадцать трупов, четырнадцать изувеченных - скорбный итог катастрофы. В то же время, например, “детский” вагон, хотя и чересчур резко наклонился оказался счастливым для великой княжны Ольги Александровны: она осталась невредимой.

Царская семья почти в полном составе находилась в момент крушения в вагоне-столовой. От жуткого удара вагон соскочил с тележек, пол его оказался на земле, стены разрушились, вмиг убив камер-лакеев, которые в своих перчатках стояли в концах вагона; крыша стала оседать, грозя угробить всех оставшихся в вагоне. И вот - о чудо! - пока один край крыши опустился, другой оказался на груде тех самых тележек, которые и задержали его... И это спасло царя и его близких. При этом Александр III хладнокровно поддерживал на своих плечах смертоубийственную крышу, а потом еще и принял участие в спасении тех, кого еще можно было уберечь от гибели.

Та железнодорожная катастрофа стала началом погибельного пути царя – смертельная болезнь с того дня неумолимо подтачивала его, казалось бы, несокрушимое здоровье. Нелепый рок, безглазая судьба, и кто-то, незримый, огромным пером заполнял ее могильные скрижали – в них место есть всему: героике и пафосу. И боли.

Комиссия под руководством Анатолия Кони пришла к выводу, что в том крушении не было никакого террористического вмешательства, причиной катастрофы стало элементарное нарушение правил безопасности, и соответствующие выводы были предоставлены министерству путей сообщения.
В 1900 году Кони оставил судебную деятельность. Тогда ж его подстерегло несчастье: его покалечило при крушении пригородного поезда – с той поры он хромал и передвигался с тростью. Зато был повод сказать: "У меня одна нога стала короче другой, следовательно, теперь я буду со всеми на короткой ноге".

А на «короткой ноге» Анатолий Федорович и впрямь был со многими своими выдающимися современниками. В собрании сочинений этого во всем незаурядного человека особый том занимают очерки о русских писателях – тут и мемуары, и наблюдения, а также вполне самостоятельные исследования, которые свидетельствуют о необычайном кругозоре даровитого мыслителя. Особо стоит отметить дружбу Кони со Львом Толстым. Неслучайно свой роман «Воскресение» Толстой называл «коневской повестью», ведь фабулу этого произведения писателю поведал юрист – то были впечатления от реального судебного процесса.

И без практической юриспруденции Кони чувствовал себя великолепно – читал лекции, выступал как публицист и ученый. И когда Столыпин предложил Кони портфель министра юстиции, тот отказался наотрез.

«По делу Засулич я был слугою правосудия, а не лакеем правительства, - вспоминал после революции Кони. - Александр Третий в зале Аничкина дворца в грубых и резких выражениях высказал мне о «тягостном воспоминании и неприятном впечатлении, произведенным на него моим образом действий по делу Засулич». Ныне в этой самой зале я читаю лекции учителям».

В наше время отношение к делу Засулич и к самому Кони - двояко. Одни видят Кони выдающимся деятелем эпохи, а дело Засулич неким знамением, предвещающим близкий конец самодержавию. Другие же считают либералом, одним из виновников последующих кровавых событий.

- Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел... Я много боролся за свой народ, за то, во что верил – говорил в ответ на подобные упреки сам Анатолий Федорович.

Читая лекции будущим советским юристам в промерзшем классе, Кони подхватил пневмонию. И хотя хорошие врачи еще оставались – вылечить его уже не смогли. Он умер в сентябре 1927 года.

Немало ярких имен просияло в судьбе Отечества. В их ряду и Анатолий Кони - где бы он ни служил, какими бы проблемами не занимался – беззаветная преданность родной стране всегда оставалась ему путеводной звездой во всяких начинаниях.
©Андрей ПЕТРОВ.
Портрет Анатолия Кони работы Ильи Репина. 1898.