Очень интересную тему Вы затронули, комментами не объять.)

Да, романтики первыми продекларировали внутренний мир человека равновеликим, а то и более значимым, нежели мир природный и даже Божий. А сверхценный внутренний мир, на мой взгляд, неизбежно трагичен, поскольку трагична "персональная маленькая старость, немощь, смерть".

Подняться до высокого трагизма художнику, даже крупному, действительно очень непросто. Как у Чухонцева:

Оглянусь на пустырь мирозданья,
поднимусь над своей же тщетой,
и внезапно займётся дыханье,
и язык обожжёт немотой.

Поднявшись, теряешь дар речи.
Если же снизойти от большого художника до скромного себя, - вот я, например, уже долгое время сильно болею и даже, по моим субъективным ощущениям (хочу ошибиться), медленно умираю.
В стихах, которые начались у меня после многолетнего перерыва (вероятно, в связи именно с этими событиями), я сознательно пытаюсь подняться от своего личного самочувствия до неких обобщений (пусть для самого себя же). Получается плохо. Противится как физиология, так и въевшаяся литературная традиция.)
Природа, тем более Бог, не приходят по первому зову.

Так что дело, видимо, в индивидуализме человека новейшего времени, примате тела над духом и т.д.

У Ломоносова есть знаменитое и очень тоскливое стихотворение "Кузнечик", хотя назвать его трагическим, наверное, перебор.
А из "нетрагических" поэтов XIX века можно вспомнить Фета. Он, несмотря на тяжёлый характер и судьбу, сублимировал страдания не в стихи, а куда-то в другое место.)

Спасибо за содержательный отклик.
"Кузнечик" Ломоносова, хоть и имеет автобиографический подтекст, является парафразой мотивов, восходящих к античности. До личного у таких поэтов ещё надо докапываться через контекст и аллюзии. С другой стороны, и в одической лирике личное очень даже звучит, хотя и в общем ключе: "Се в мире расширять науки изволила Елисавет" - это ж и про себя тоже, -- дескать, вот будет процветать академия и университет, будут книги, ученики и прочее - и, как говорится у Горация устами Пушкина, "нет, весь я не умру" (кстати, ещё один пример личного, но позитивного, причём в контексте, связанном с мыслью о смерти).

Фет - явление всё-таки не универсальное, он сам себя ограничил определённым кругом тем. Я бы скорее вспомнила А.К.Толстого, у которого чего только нет, и лишь трагизма в поэзии вряд ли сыщешь. Меланхолия, элегичность - да, но это же не некрасовский надрыв.

Здоровья Вам.

Ну, что касается "личного в одической лирике", здесь нельзя игнорировать (я про Ломоносова) момента политического. Не обязательно конъюнктурного, может быть, и вполне искреннего, но сознательно "совокупляющего" личное с общественным. Отсюда и социальный, и персональный оптимизм.

Возьму по ассоциации пример из другого времени, нарочно одиозный: "Коммунисты, вперёд" Межирова.
Я считаю эти стихи искренними (1957 год, кажется).
Почти античное по замыслу воплощение идеи "приоритетного права на смерть" для преодоления её же и ради "дальнейшего счастья".
Нам это кажется фальшивым, но, может быть, потому, что прошло всего полвека, а не два с половиной.

Про Константиновича Толстого согласен. Вообще люблю его.)
Сейчас жена как раз разучивает его романсы с музыкой Чайковского: как же они "нашли друг друга"! (Имею в виду Толстого и Чайковского, а не жену)).
"То было раннею весной", "Благословляю вас, леса" - воплощённый свет, ликование жизни!
Правда, Пётр Ильич всё-таки закончил апофеозом трагизма: четвёртой частью шестой симфонии, а Алексей Константинович этого избежал.
Видимо, Козьма помог. Чувство юмора, то бишь.

За пожелание спасибо, за многословие простите.