Турецкий сон
Будто я - придворный певец-дервиш, поющий не для развлечения султана, но для осуществления неких мистических задач.
Я лежу на каменной лавке в маленькой пустой каморе и посылаю свой голос в разные углы потолка.
В горле начинает клокотать (death rattle?), я ещё успеваю подумать, что и этот звук можно вписать в мою песню, как со словами "А ведь мы можем и раскалённого воска влить тебе в глотку!" входит султан.
Я ничего не отвечаю и обнаруживаю себя раздвоившимся. "Я" новый моложе прежнего. Лежу в страхе рядом с собой на лавке. Обеспокоенно смотрю на себя старого, он\я неподвижен. Умер? Страх вызван двумя обстоятельствами: опасением, узнают ли, что я новый - это всё тот же я, и наказанием, грозящим мне прежнему. Новому мне наказание не угрожает.