Внутренняя рецензия
Так вот, как и было обещано о "Духовидце" Шиллера, но скорее - Эверса.
Прежде всего, следует отметить работу редакторов. Редактор Ф.Шиллера - Б.Арон, редактор Г.Г.Эверса - И.Колташева. Так - в выходных данных значится.
Некорректным вопросом, отчего же пресловутый местечковый акцент отличает речь принца Александра именно в тексте Эверса в переводе Е.Головина, а не Ф.Шиллера в переводе Р.Райт, мы задаваться не станем. Да и что нам задаваться, мы люди скромные, не задаваки какие-нибудь. Но "Вы таки остаётесь?" из уст наследного принца, согласитесь, звучит аристократично донельзя.
Далее - география. Отчего остров Джудекка превращается у Головина в Гвидекку мы почти догадались - из той же скромности, но каким образом ни в чём предосудительном не замечавшаяся Кьоджа, оказывается поочерёдно то Кьоццей, то Чоггиой - тайна сия покрыта мраком. Что уж и говорить о географическом пункте под названием Триент, нам так до конца не удалось понять шла ли речь о Тренто или о Триесте.
Обидев редактора с переводчиком, поспешим обидеть и автора сиквела. Сиквел не выдерживает никакой критики. Линии отчётливо заявленные Шиллером беспощадно обрублены - вы не сыщете ни дочери покойного друга в монастыре, ни общества "Буцентавр", ни сестры принца А. Генриетты, зато обнаружите, что мошенника-сицилийца ничтоже сумняшеся именуют Калиостро, что у покойного принца существует законный отпрыск, к тому же воспитывающийся в лютеранстве вопреки заветам отца и требованиям матери, но главное, обречённый на быструю смерть, то бишь лишённый того необходимого запала, который позволил бы ему выстрелить в конце произведения; и что загадочный успех армянина объясняется его исключительным желанием сделать из нашего героя героя, для коей цели он и подсаживает его на опиаты.
Единственным, но немаловажным достоинством версии Эверса можно счесть её открытый конец, хотя выбирая из двух открытых концов трудно было бы не ограничиться шиллеровским вариантом.
Шиллеровский же "Духовидец" достоин всяческих похвал - он вызывает у читателя страстное, с трудом одолимое желание написать продолжение.