Об экзистенциальных поводах
Евгений Ермолин в последнем "Континенте" пишет:

Близкий эффект недоумения рождает пассивная фиксация того, что происходит с героем. Типичный образчик такой манеры — рассказ Дмитрия Данилова “Девки на станции” (“Новый мир”, № 5). Герой отправился в командировку в провинцию, пообщался с неким самородком и нюхнул какой-то травы. Детализировано все это хламом и хаосом окружающей героя действительности. Смысл нулевой. Когда-то похожий столбняк умел изображать Добычин, но у Добычина были к тому экзистенциальные и социальные поводы.

То есть, чтобы писать определенным образом, нужны какие-то "экзистенциальные и социальные поводы". А если поводов нет (кстати, непонятно, из чего следует, что их нет), то и пиши нормально, как люди, не выкобенивайся.

С ума сойти.

(Собственно текст здесь - http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2008/5/dd6.html.)