| [ |
mood |
| |
 disappointed |
] |
| [ |
music |
| |
Coldplay -- The Scientist |
] |
Сегодня мой друг Евгений Е. написал, что он был в Ухте (той, которая в Карелии, где в 1919 году сыны великой карельской нации подняли кажущийся безумным ныне зелёно-красно-чёрный флаг Северокарельского государства), видел сосну, под которой Лённрот записывал свои руны. Сосны -- самые замечательные из деревьев, они преследуют меня всю мою жизнь. Когда я был маленьким и ездил к бабушке на дачу, я бегал в соседний дачный кооператив, которы находился в тени больших-больших сосен (по крайней мере, такими они мне запомнились). С пригорка, возвышавшегося надо всеми этими кооперативами, были видны их плоские синеватые кроны и Волга вместе с островами и отмелями, а где-то вдалеке на севере виднелась гора Увек вместе с бывшим городом, жжённым ушкуйниками, а теперь поросшим совковым частным сектором. Кто же знал, что меня, как пленного татарина, оттуда потянет куда-то туда, вслед ушкуйникам, на север? Вся моя жизнь была переломлена, когда меня летом 2010 года отправили учить математику куда-то под Хлынов. Там тоже был крутой обрыв, с которого была видна уже не Волга, а Вятка, и сосны росли на вершине этого обрыва, под ними, собственно, и разметался детский лагерь с уклоном то ли в аутизм, то ли в олимпиадчину. Не люблю это всё, конечно, но сосны мне почему-то очень запали в душу, наверное, потому что я там бродил с девушкой, которая более-менее лет на 10 вперёд проложила рельсы моей судьбы. И вот когда я совсем недавно приехал в Новосибирск и был ненадолго поселён невдалеке от шлюза Новосибирской ГЭС (я и не знал, что не только место, но и самая квартира, в которой я ночевал, пропитана была особой духовностью и святостью, на первый взгляд абсолютно омерзительной, но носители которой обладают удивительной какой-то симметрией, совершенно недоступной мне), первое, что я увидел за окном -- это обычный двор, но как-то радикально не соответствующий тому, что я привык ожидать ото дворов. Я присмотрелся, и понял вдруг: сосны! сосны росли в этом дворе, на дне этого каменного мешка. А потом снова были сосны, через которые проглядывала Обь, воспетая великим Приговым, тоже с островами, и Луна надо всем этим -- знакомая картина! Когда я едва приехал в Новосибирск, всю ночь не мог заснуть, и, может быть, совершенно зря, не только потому, что я сбил себе тем самым режим дня на три, но ещё и тем, что провёл эту ночь без какой-либо пользы, только проливая слёзы от очередной кососимметричной влюблённости и тщетно домогаясь взаимности. Вот что, скажите, может быть глупее? Ох, сосны, сосны, ведь и помру я где-нибудь, наверное, в Сьерра-Неваде, в Орегоне, под ламбертовой сосной, и её полуметровые шишки будут падать мне на могилу.
А что Новосибирск? а там горько пьют, если не все, то наиболее просветлённые. В Калевале (советская власть не пощадила Ухту, переименовав её в 1963 году в Калевалу -- и как это только у них так получалось собирать из чего-то безобидного невероятную мерзость, как у Егора Летова, право?!), мне пишут, «пацаны дышат бензом и газом, взрослые квасят как суки». А ведь когда-то там даже было кого раскулачивать. Радищев вот жаловался, что вокруг только какой-то ад, как едешь из Петербурга в Москву, а что бы он сказал, если бы сейчас поехал, катясь по тёмной трассе, не встречая вообще ничего? Когда же, когда, господи, последние остатки печени будут вымыты стекломоем, когда обесплотевшие духи отойдут в камни, туда, к парфянам, филистимлянам, чуди белоглазой, под землю ушедшей? Когда окончательно опустится этот камень в зловонном новгородском болоте, под которым спит Суворов? Когда же тут все черепа порастут травой, чтобы можно было одеть юбку и побежать навстречу рассвету по этой траве, распугивая ящериц и тетеревов? Когда пробьётся свет сквозь кроны этих сосен, так похожих на меня, тоненьких, протяжённых по вертикали и таких же унылых? Когда перестанет течь болотная вода по этим камням с петроглифами?
I'm a whisper in water
Secret for you to hear
You are the one who grows distant
When I beckon you near
и вот это ещё:
On the surface simplicity
Swirling black lilies totally ripe
But the darkest pit in me
It's pagan poetry
Swirling black lilies totally ripe
Pagan poetry
Swirling black lilies totally ripe etc.
Всё так. Ибо сказано в Евангелии от Фомы:
Они сказали ему: Что же, если мы — младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, — тогда вы войдете в [царствие].
|
excited
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif)
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
tired
quixotic
nostalgic
apathetic
sick