А. и Б. Стругацкие. «Президиум ЭСМ»
Глава, совершенно напрасно исключенная из повести «Полдень, XXII век» (1961)

В президиум Экономического Совета Мира входили семь человек: Председатель Президиума Виктор Говорков, он же последний Секретарь ЦК Коммунистической Партии ССКР, по профессии преподаватель; его заместитель Марта Гинзбург, знаменитый хирург; Юй Си-тан, педиатр и психолог; Джеймс Нортон, экономист; Яйла Гайрубекова, заслуженная учительница; Форто Каспаро, инженер-кибернетист, племянник великого ученого; Поль Андерсен, Главный врач лечебно-профилактических учреждений Европейского Юго-Запада.
Президиум собирался раз в декаду (за исключением очень редких экстренных случаев). В подмосковном Городе Совета имелось немало специальных помещений, оборудованных специально для всякого рода торжественных заседаний, и некоторые составы Президиума охотно пользовались просторными, пронизанными светом залами, прямо соединенными с Большим Информаторием и другими консультативными устройствами и органами. Но состав нынешний, избранный в позапрошлом году, предпочитал собираться на окраине Полтавы в яблоневом саду возле старомодного коттеджика Марты Гинзбург. Семеро членов Президиума и немногочисленные консультанты по вопросам повестки дня располагались за деревянным столом в тени под тяжелыми ветвями яблонь. Посередине стола, между бутылками с минеральными водами и тарелками с вишней и яблоками ставилась крошечная серебристая коробочка кристаллофонографа, но старик Говорков, кроме того, вел протокол и вручную – писал в блокноте вкривь и вкось, царапая бумагу карандашом и постоянно ломая грифели. Он говорил, что это помогает ему сосредоточиваться. Аккуратный Нортон, вздыхая, чинил для него карандаши.
Заседания проходили довольно быстро. Во всяком случае, кроме завтрака и обеда, других перерывов не делали и к шести часам вечера разъезжались. Завтрак и обед подавала внучка Марты, красивая черноглазая украинка, вечно ворчавшая на Каспаро, который имел неопрятную привычку бросать огрызки яблок и вишневые косточки мимо мусорной корзины. В таких случаях Каспаро похлопывал ее ниже талии (племяннику великого ученого было за сто) и говорил: «Не сердись, малышка, не сердись», а Говорков сердито стучал карандашом по столу и просил не отвлекаться.



В этот день все было как обычно. Как обычно, внучка Марты встретила высоких гостей у входа и поздоровалась с каждым за руку, показывая блестящие красивые зубы. Как обычно, все сразу направились в сад и остановились вокруг стола.
Как обычно, гигант Нортон согнулся, чтобы не задеть головой ветви, с которых свисала спелая антоновка, а Андерсен, скептически усмехаясь, уперся руками в края табурета и покачал его, и табурет заскрипел – тоже как обычно. Затем Говорков сказал: «Ну, приступим», и все сели.
Говорков достал из кармана блокнот в матовой пласттканевой корке и десяток карандашей. Раскрыв блокнот, он оглядел всех и сказал:
– На сегодня у нас три больших вопроса и несколько мелочей. Затем я оглашу меры по решениям последней нашей встречи.
– Принято, – сказала Марта.
– Принято, – повторил Каспаро и перегнулся через стол, выбирая яблоко.
– Все одинаковые, можешь не выбирать, – заметил вполголоса Юй Си-тан.
– Мне помягче…
Говорков постучал карандашом.
– Внимание. Вопросы следующие. Первый – экономика. Планеты и проект «Марс – Венера». Второй…
– А что с проектом? – удивленно осведомилась Яйла.
– Погоди. Второй вопрос – положение с шахтой «К центру Земли». Он, между прочим, связан с первым вопросом, хотя ставили вопросы разные организации. Наконец, третий вопрос – сигма-деритринитация.
– Что это еще за сигма? – с любопытством спросил Андерсен.
– Разъяснения дам позже. И мелкие вопросы. Петиция группы учителей и воспитателей Приморья. Проступок старшего оператора Сувайло – требование наказания. Вопрос о перепроизводстве устаревшего оборудования в некоторых экономических сферах.
– Такие вопросы можно было бы решать на местах и просто информировать Совет, – недовольно заметила Яйла.
– Посмотрим. Итак, первый вопрос. Наша экономика и проект «Марс – Венера». Сообщение сделает экономист Коллиган, заместитель Генерального Руководителя проекта. Прошу вас, экономист Коллиган.
Один из консультантов, сухой гладко выбритый человек в куртке и коротких штанах, кивнул и немного покашлял.
– К настоящему времени в проект втянуты сто шестьдесят семь миллионов человек и тридцать два процента экономической мощности планеты. Работы по генерации атмосферы на Марсе ведутся полным ходом и, по-видимому, будут закончены раньше планового срока – через семь-восемь лет. Но с проектом «Венера» дело обстоит не так благополучно. Вернее, совсем не благополучно.
– Вот как? – произнес Каспаро и выплюнул в кулак вишневую косточку. – Почему?
– Дело в том, что в ходе работ выяснились некоторые чрезвычайно неблагоприятные факторы, остававшиеся неизвестными до сих пор…
– Насколько я знаю, – очень мягко сказал Каспаро, – на эти так называемые непредвиденные факторы были выделены резервы.
Коллиган кивнул. Он сидел, опустив глаза на свою руку, лежавшую на краю стола.
– Были, – сказал он. – Но они оказались совершенно недостаточными. По сути дела… – Он замялся, затем наконец решительно поднял глаза на Каспаро. – По сути дела, они уже израсходованы. Это капля в море.
– И проект…
– Проекту угрожает крах. Если мы не найдем выхода, не подкрепим проект немедленно новыми экономическими мощностями, все, что сделано за последние шесть лет, пойдет насмарку.
Воцарилось молчание. Говорков задумчиво рисовал что-то в своем блокноте. Марта хмурилась и размышляла. Нортон кусал губы, торопливо подсчитывая что-то на карманном счетно-решающем устройстве. Юй Си-тан глубоко вздыхал, отдувался и осторожно промакивал испарину, выступавшую на его смуглом лбу. Андерсен огорченно покачивал головой. Каспаро, не отрываясь, в упор смотрел на Коллигана.
– Когда это выяснилось? – отрывисто, уже совсем не мягко, спросил он.
– Три декады назад, – глухо проговорил Коллиган.
– Разрешите справку, – сказал поспешно другой консультант, толстый лысый человек в белом костюме.
– Прошу, планетолог Иващенко, – сказал Говорков.
– Резкое снижение темпов уменьшения концентрации активных газов в атмосфере Венеры было замечено еще в прошлом году. Но это явление было отнесено за счет недостаточной эффективности наших дезактивационных установок. Проверка их заняла несколько месяцев, а за это время концентрация активных газов стала не только замедлять уменьшение, но и увеличиваться. Это было совершенно неожиданно, и вначале думали, что это просто ошибка измерений. Но теперь-то мы знаем, в чем дело.
– В чем же? – это спросил Андерсен.
– Выяснилось, что помимо основного источника активности – Урановой Голконды – которая, кстати сказать, теперь полностью блокирована и обезврежена – существуют и еще так называемые паразитные очаги. Их три. Один у Южного полюса…
– Вы хотите сказать, – перебил Каспаро, – что проект был начат исполнением без достаточной проверки исходных данных?
– Да кто мог подумать? – вскричал сердито толстяк. – Ведь и до сих пор существует… господствует в планетографии мнение, что Голконда – это явление уникальное на Венере, в Солнечной системе, во Вселенной, наконец…
– Так. А почему пропадет весь затраченный труд, если сейчас приостановить работы?
– Боже мой, но это же ясно! Газовая дезактивация – сложнейшее дело! Чтобы как-то блокировать и обезвредить одну только Голконду, нам понадобилось восемь лет. А оказывается, что работают еще три таких же источника, в сумме по крайней мере в полтора раза мощнее Голконды! Если приостановить работы и держать в послушании только Голконду, через год атмосфера Венеры будет такой же загаженной, как во времена Краюхина! А что уж говорить о миллиардах тонн кислорода…
Толстяк махнул рукой и замолк.
– Так. Ясно, – сказал Каспаро. Он казался совершенно спокойным и даже опять потянулся через стол за яблоком, но было видно, как трясется его рука.
– В Президиум поступила объяснительная записка, – сказал Говорков.
– Чья?
– Руководства проекта, конечно. У них есть одно позитивное предложение. Зачитываю… Впрочем, просто перескажу.
– Да, объяснения потребуются теперь в другом месте, – сказала Марта.
– Вот что они предлагают. Подключить к проекту «Венера – Марс» до пятидесяти процентов экономических мощностей Планеты…
– Ого! – это Андерсен.
– Свернуть работы на Марсе и перебросить все средства и всех людей оттуда на Венеру…
– Это уже что-то…
– …обратиться ко всем… подчеркнуто, ко всем инженерно-техническим работникам, ко всем работникам межпланетного и особенно звездолетного транспорта, ко всем научным работникам с призывом включиться в проект. Вот все.
Говорков закрыл блокнот и обвел членов Президиума спокойным взглядом. Снова воцарилось молчание. Потом с ветки упала крупная налитая антоновка и стукнулась о доски стола.
Все машинально уставились на нее и проследили, как она прокатилась по столу, задержалась на краю, покачалась и замерла.
– Страшно подумать, – пробормотал Нортон. – Половину экономической мощи… по крайней мере полмиллиарда лучших специалистов…
Каспаро взял упавшее яблоко, вытер его об рукав и яростно, так, что сок брызнул во все стороны, закусил его.
– А ты как думаешь, Виктор? – спросила Яйла.
– Нет уж, сначала вы мне скажите, что вы думаете.
– Не упрямься, старик, – сердито сказала Марта. – Мы же видим, что ты уже принял какое-то решение.
– Принял.
– Вот и выкладывай. А мы уж тогда будем рвать тебя на кусочки.
Говорков невесело засмеялся и шибко почесал лоб.
– Вот этого я и боюсь. Мне сначала хотелось бы знать, есть ли у меня единомышленники…
– Может быть, временно свернуть работы на Венере и провести дополнительные исследования? – робко предложила Яйла.
– Это невозможно, – не утерпел толстяк-консультант.
– Почему невозможно? – с деланым удивлением осведомился Говорков.
Толстяк раскрыл рот, набрал в грудь побольше воздуха, но его опередил Каспаро:
– Да ясно же – почему! Двести миллионов замечательных ребят и девчонок трудились там восемь лет… Да пятьдесят лет готовились к этому… Да что пятьдесят лет – всю историю свою мы готовились к переделке других миров! А вы – свернуть работы!
– Вот именно, – сказал Андерсен.
– Мальчишки-школьники бредят этим проектом, бегут на Венеру и на Марс, как бегали когда-то на Северный полюс и в Америку, поколениям людей этот проект озарял жизнь… Да нет, это чепуха, к такой рекомендации Совет и прислушиваться не станет. Нас просто разгонят за такое предложение.
– И будут правы, – добавила Марта. – Я лично никогда не видела особой практической необходимости в этом проекте, но…
– Вот то-то что «но»! Таких, как ты, которых заботит только богатырское здоровье и безопасность населения, сейчас мало и становится все меньше.
– Они вымирают? – с любопытством спросил Говорков.
– Они меняют взгляды, – отпарировал Каспаро. – Времена, когда людям нужны были только сытость и бычачье здоровье…
– Сейчас говорят «здоров, как кашалот», – заметил Нортон, не поднимая головы от счетной машинки.
– …Эти времена далеко позади. Теперь все живут мечтами – большими и маленькими, и эти большие и маленькие мечты – о больших делах. «Практическая необходимость»!
Если на то пошло, у нас нет сейчас – и никогда больше не будет – практической необходимости ни в чем. Хлеб? Пожалуйста. Мясо? Ради бога! Кров? Только дай команду. Так что же, это конец?
Марта сморщилась и замахала руками:
– Ну пошел, пошел… Нельзя же так, Форто. Кому ты это говоришь?
– Тебе, тебе! Проект «Венера – Марс» – это и есть первоочередная практическая необходимость теперь! Осуществление великой мечты!
Юй Си-тан сказал:
– Бесцельный разговор. Совершенно очевидно, что никто, кроме разве что ничтожного меньшинства, не поддержит предложения свернуть проект, и мы спорим напрасно. Надо говорить о том, какими средствами можно спасти проект.
– Золотые слова, – сказал Говорков.
– Так что ты предлагаешь?
– Вот, – сказал Говорков и опять раскрыл блокнот. – Слушайте. «Рекомендовать Экономическому Совету Мира в кратчайший срок привести работу действующих предприятий в соответствие с потребностями… скажем, с новыми потребностями… – он пометил карандашом, – с новыми потребностями проекта «Венера – Марс». Рекомендовать Совету Космогации передать все имеющиеся сейчас в наличии, а также построенные межпланетные и звездолетные транспортные средства в распоряжение проекта «Венера – Марс». Рекомендовать Мировой Академии Наук немедленно перестроить работу таким образом, чтобы все научно-исследовательские учреждения и организации обслуживали проект «Венера – Марс» и содействовали максимально его скорейшей реализации». Так?
– Так, – сказала Марта. – Начать и кончить. Все в порядке.
– Как это будет выглядеть практически…
– Погодите, – сказал Нортон. – Я вот здесь произвел некоторые подсчеты.
– Послушаем, – сказала Марта. – Только имей в виду, что ни одного предприятия, ни одной новостройки, работающей для здравоохранения и для детей…
– Разумеется, я с самого начала исключил это. Выходит так.
Если мы сократим на семьдесят процентов все научно-исследовательские работы, не имеющие отношения к проекту и к здравоохранению, если переведем восемь десятых межпланетного флота на проект, если нам удастся направить в проект хотя бы три четверти молодежи, достигшей совершеннолетия в этом году, тогда можно будет считать, что Планета выполнила свои обязательства перед проектом. Остальное дело за учеными и за руководством.
– Кстати, о руководстве. – Каспаро опять пристально поглядел на Коллигана. – Все руководство проекта сменить. Разрешить им работать только с машинами.
– Принято, я думаю? – спросил Говорков.
– Принято, – сказала Яйла.
Коллиган опустил голову. Ему было стыдно.
– Отлично, – сказал Говорков. Он достал из-под ворота рубашки плоский круглый ящичек, висящий на шнуре. – Центральная Информационного центра. Здесь Председатель Президиума Говорков. Экстренный созыв Совета Экономики завтра в десять утра по Пулкову в московском Дворце.
Он снова опустил ящичек радиофона за ворот и потянулся к тарелке с вишнями.
– Консультантам прибыть тоже, – сказал он. – Будете завтра выступать перед Советом – просите и резерв побольше. На всякие непредвиденные обстоятельства.
– Давай следующие вопросы, – нетерпеливо сказала Марта.
– Следующие вопросы таковы, что наше мнение по ним уже определилось решением по первому вопросу. – Говорков заглянул в блокнот. – Значит, так. Прежде всего это претензии Генерального Руководства проекта «К центру Земли».
– Какие претензии? – возмущенно осведомилась Яйла. – Они еще смеют предъявлять претензии! Это мы им должны…
– Я не так выразился. Не кипятись, Яйла. Не претензии, а просьба. Вернее, заявка на очередной год. Энергия, рабочая сила, механизмы, обслуживание… Читать подробно?
– Не надо, – сказал Каспаро. – Ясно, проект «К центру Земли» придется отложить до тех пор, пока не выправится положение на Венере.
– Это несправедливо, – тихо сказал третий консультант – представитель Руководства проекта.
– А что вы предлагаете? – повернулся к нему Каспаро.
– Надо продолжать работу. В проекте «К центру Земли» заинтересованы тоже очень многие. К нам все время прибывают добровольцы. По сто – сто пятьдесят человек в сутки.
– Что составляет… – Нортон защелкал рычажками на счетной машинке.
– Глубоко вы прорыли? – с любопытством спросила Яйла.
– На вчерашний день – пятьсот тринадцать тысяч шестьсот двадцать три метра.
– Скорость проходки?
– Два метра в сутки, – еще тише сказал консультант. – Очень трудно. Приходится сильно крепить шахту.
– И катастрофы, – сказала Марта. – И люди гибнут. Я, например, никогда не видела особой практической необходимости…
– Оставь, пожалуйста, – раздраженно сказал Каспаро. – Дело совсем не в том, видишь ты практическую необходимость или нет. Конечно, этот проект – на самом пределе наших возможностей, но всё равно мы все за этот проект. Но послушайте. – Он повернулся к консультанту-шахтеру. – Вы же здесь были и слушали, как обстоит дело с Венерой. Вы же понимаете.
– Понимаю, – сказал консультант шепотом.
– Наоборот, мы будем просить от имени Совета весь ваш коллектив – сколько у вас сейчас человек?
– Шесть миллионов.
– Будем просить их включиться в проект «Венера». И мы сейчас вот от имени Совета просим вас и ваше руководство содействовать нам в этом… Разъяснить молодежи…
– Это очень неприятно.
– А что делать?
– Очень неприятно. А сколько времени придется бездействовать шахте?
Каспаро вопросительно оглянулся на Говоркова.
– Лет десять, – сказал Говорков.
Консультант даже застонал.
– Ну-ну, будьте мужчиной, – прикрикнула Марта.
– Итак, – сказал Говорков, быстро записывая в блокноте. – Итак, решение: «Рекомендовать Совету приостановить работы по проекту «К центру Земли» и… – Карандаш с треском сломался. Говорков выбрал новый, осмотрел острие и продолжал: – …«К центру Земли» и высвободившихся людей, оборудование и экономические мощности перебросить на проект «Венера»».
– Принято, – сказали Яйла и Марта.
Нортон взял сломанный карандаш, достал обломок победитового резца и стал с удовольствием чинить карандаш.
– Третий вопрос, – нетерпеливо сказал Андерсен.
– Сигма-деритринитация. От группы молодых звездолетчиков поступил проект переброски нескольких специально оснащенных экспедиций в отдаленное будущее – в пятое и шестое тысячелетия.
– Зачем? – спросила Марта.
– Чтобы помочь тогдашним профессорам истории, – проворчал Андерсен. – Я уже слыхал об этом. Пустая затея.
– А как это делается?
Четвертый консультант, молодой красивый негр в берете со значком заслуженного звездолетчика, рассказал о принципах деритринитации – начиная с альфа-, бета- и гамма-деритринитации, позволяющих перебрасывать материальные предметы на громадные расстояния в пространстве со скоростями, много большими скорости света, и кончая сигма-деритринитацией, вырывающей материальный предмет из континуума Пространство-время.
– До последнего времени сигма-деритринитация была только в теории, – заключил он, – но вот двое товарищей прибыли к нам из двадцать первого века, и сигма-деритринитация подтвердилась экспериментально.
– И вы собираетесь улететь в пятое тысячелетие? – спросил с любопытством толстый консультант.
– Да. Нас пятнадцать человек, и мы просим отдать нам три устаревших звездолета.
– И вы больше не вернетесь? – наивно спросила Яйла.
– Господи, конечно же, нет, – воскликнул Каспаро. – Это героическая затея, но…
– Да, – сказал Говорков. – Сейчас мы не можем этого позволить себе. Нам нужен каждый корабль и каждый звездолетчик.
– Я понимаю, – сказал негр.
– Но когда проект «Венера» будет закончен, мы вернемся к вашему проекту.
– Понимаю, – сказал негр и высыпал себе на ладонь горсть черешни. – Мы будем ждать.
– Работать, – напомнил Каспаро.
– Мы будем очень хорошо работать, – сказал негр и улыбнулся.
– Докладывать Совету об этом проекте мы не будем, – полуутвердительно-полувопросительно произнес Говорков.
– Нет. Сейчас все внимание – проекту «Венера».
Говорков кивнул, полистал блокнот и снова поднял голову:
– Теперь вопросы поменьше. Первый на очереди – петиция группы учителей интернатного городка в Приморье. Бухта Находка, если говорить точнее.
Яйла положила на стол белые тонкие руки и подперла щеки, готовясь слушать.
– Учителя предъявляют претензии Владивостокской Океанологической базе, передавшей для городка в Находке восемнадцать исправных, но устаревших субмарин. В качестве учебного пособия, так сказать.
– Так на что они жалуются? – изумился Андерсен.
– Они не могут нести ответственность за старшеклассников, для которых эти субмарины предназначены. Был уже случай, когда одну субмарину засосало в ил на глубине полутора километров и двое юношей и одна девушка едва не затонули.
– Но их спасли? – спросила Яйла.
– Да. Дальневосточный ЭПРОН.
– Молодцы ребята, – сказал вполголоса консультант-негр, перехватил возмущенный взгляд Яйлы и спрятался за миску с черешней.
Говорков сказал:
– Полагаю, рационально будет представить Совету проект правила о том, что оборудование впредь должно передаваться в школы в сопровождении опытных инструкторов, которые остаются при оборудовании до тех пор, пока не подготовят себе замену в школе.
– Принято, – сказала Яйла. Остальные слушали довольно рассеянно.
– Следующий вопрос, – продолжал Говорков. – Преступление старшего оператора Сувайло. Латинская Америка, Экономическая сфера Амазонка.
– Так уж и преступление, – проворчал Нортон.
– Сейчас увидишь. Упомянутый старший оператор Сувайло, по профессии – химик-катализник, весьма талантливый болван, открыл в прошлом году замечательный способ катализа азота. В июне этого года он самовольно, с группой молодых операторов, развернул серию опытов в широких масштабах…
– Это что – катализ азота атмосферы? – спросил Каспаро.
– В том-то и дело. В результате Ориноко в течение четырех суток несла в Амазонку чистую азотную кислоту.
– Боже мой! – воскликнула Яйла.
– А куда смотрел Совет Новых Открытий и Исследовательский надзор? – спросила Марта.
– В том-то и дело, что Сувайло не удосужился получить разрешение на опыты. К счастью, обошлось без жертв. Пострадал только сам Сувайло. Когда он увидел, как оборачивается дело, он самолично вручную уничтожил катализационную установку и при этом сильно обжегся. Мировой Совет охраны природы требует строжайшего наказания виновных.
– Есть предложение рекомендовать Совету лишить Сувайло на три года права проводить эксперименты.
– Как вы, друзья? – спросил Говорков.
– Принято, – сказал Нортон. – Пусть посидит на теории, раз не умеет обращаться с практикой.
Говорков записал что-то в блокноте.
– Третий вопрос, – сказал он. – Устаревшее оборудование…
– Погоди, – сказала Марта. – Убирайте со стола. Сейчас нас будут кормить.

Музыкальное сопровождение
https://youtu.be/_nb41y1o4P8
Виктор Аргонов Легенда о несбывшемся Грядущем