|
|
Пишет dolboeb (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dolboeb)@ 2008-06-29 12:46:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Дело о 22,5 миллиардах: 14-я серия
В понедельник в 10:00 утра судья Людмила Викторовна Пулова из Арбитражного суда г. Москвы будет в очередной (уже 14-й) раз рассматривать иск ФТС к американскому Bank of New York (см. посты Латынина про BoNY и Как распилить $6,53 млрд в этом журнале, а также публикацию Ъ от 18.05.07). Вчера в Независьке появилась по этому поводу статья Судиться по-американски, в которой разъяснена самая большая до сих пор для меня загадка, связанная с суммой исковых требований к банку в размере 579,096 млрд рублей ($22,5 млрд). Если смотреть на материалы американских судов по делу BoNY, то там речь идёт о нескольких десятках миллионов, отмытых конкретными сотрудниками банка, которые уже понесли наказание (а сам банк выплатил $12 млн компенсаций и $26 млн штрафа в казну США). Оценка истцом размера российских денежных потоков, прошедших через счета в BoNY, составляет то ли 4,6, то ли 7,5 млрд долларов. Откуда берётся сумма в 22,5 млрд, понять решительно невозможно.
Статья в Независимой отвечает ровно на этот вопрос. Оказывается, сумма в $7,5 млрд, в которую оценены собственно утекшие капиталы, умножилась в иске на три в соответствии с нормой американского закона 1970 года, известного как Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act (обиходное название — RICO Act). О пользе этого закона в деле борьбы с рэкетом и оргпреступностью можно много прочитать в романе Марио Пьюзо «Омерта». В гражданских исках, подаваемых в суды США против юрлиц, осуждённых по уголовной статье из списка RICO, размер компенсации утраивается относительно суммы доказуемого ущерба. В статье Ъ даже было на это указание: По словам Максима Смаля, иск подан по американскому праву.
В связи с чем автор статьи в НГ указывает на уникальную правовую ситуацию, когда московскому Арбитражному суду предлагается сперва вынести по делу BoNY американский уголовный приговор, в соответствии со статьями US Code 1961 — 1968, а потом ещё и назначить компенсацию в размерах, предусмотренных законодательством США по таким делам. Я, честно говоря, верю в российское правосудие, что оно может судить кого угодно, и по каким угодно законам, включая и US Code, и закон тайги, и фетвы Аятоллы Хомейни. Так что в шансах ФТС на успех в Мосарбитраже я сомневаюсь мало, что б там ни говорили в BoNY про отсутствие RICO-претензий к банку в США. Другой вопрос — как отнесётся к подобному вердикту американская Фемида. И откуда Федеральная таможенная служба, не имеющая собственных средств, возьмёт деньги на выплату гонорара флоридским адвокатам из Podhurst Orseck в размере 29% своего мосарбитражного выигрыша. Впрочем, эта загадка уже была здесь подробно обсуждена в апреле с.г.
PS. Кстати, спустя пару часов после дела BoNY тот же самый Мосарбитраж станет слушать иск небезызвестного ЗАО Интеко к редакции ежедневной газеты Газета (она же gzt.ru), двум её журналистам и депутату Галине Хованской. Там, правда, сумма скромней (по рублю за каждый напечатанный экземпляр вот этой статьи), но тоже довольно несложно предугадать, чем дело кончится.
В понедельник в 10:00 утра судья Людмила Викторовна Пулова из Арбитражного суда г. Москвы будет в очередной (уже 14-й) раз рассматривать иск ФТС к американскому Bank of New York (см. посты Латынина про BoNY и Как распилить $6,53 млрд в этом журнале, а также публикацию Ъ от 18.05.07). Вчера в Независьке появилась по этому поводу статья Судиться по-американски, в которой разъяснена самая большая до сих пор для меня загадка, связанная с суммой исковых требований к банку в размере 579,096 млрд рублей ($22,5 млрд). Если смотреть на материалы американских судов по делу BoNY, то там речь идёт о нескольких десятках миллионов, отмытых конкретными сотрудниками банка, которые уже понесли наказание (а сам банк выплатил $12 млн компенсаций и $26 млн штрафа в казну США). Оценка истцом размера российских денежных потоков, прошедших через счета в BoNY, составляет то ли 4,6, то ли 7,5 млрд долларов. Откуда берётся сумма в 22,5 млрд, понять решительно невозможно.
Статья в Независимой отвечает ровно на этот вопрос. Оказывается, сумма в $7,5 млрд, в которую оценены собственно утекшие капиталы, умножилась в иске на три в соответствии с нормой американского закона 1970 года, известного как Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act (обиходное название — RICO Act). О пользе этого закона в деле борьбы с рэкетом и оргпреступностью можно много прочитать в романе Марио Пьюзо «Омерта». В гражданских исках, подаваемых в суды США против юрлиц, осуждённых по уголовной статье из списка RICO, размер компенсации утраивается относительно суммы доказуемого ущерба. В статье Ъ даже было на это указание: По словам Максима Смаля, иск подан по американскому праву.
В связи с чем автор статьи в НГ указывает на уникальную правовую ситуацию, когда московскому Арбитражному суду предлагается сперва вынести по делу BoNY американский уголовный приговор, в соответствии со статьями US Code 1961 — 1968, а потом ещё и назначить компенсацию в размерах, предусмотренных законодательством США по таким делам. Я, честно говоря, верю в российское правосудие, что оно может судить кого угодно, и по каким угодно законам, включая и US Code, и закон тайги, и фетвы Аятоллы Хомейни. Так что в шансах ФТС на успех в Мосарбитраже я сомневаюсь мало, что б там ни говорили в BoNY про отсутствие RICO-претензий к банку в США. Другой вопрос — как отнесётся к подобному вердикту американская Фемида. И откуда Федеральная таможенная служба, не имеющая собственных средств, возьмёт деньги на выплату гонорара флоридским адвокатам из Podhurst Orseck в размере 29% своего мосарбитражного выигрыша. Впрочем, эта загадка уже была здесь подробно обсуждена в апреле с.г.
PS. Кстати, спустя пару часов после дела BoNY тот же самый Мосарбитраж станет слушать иск небезызвестного ЗАО Интеко к редакции ежедневной газеты Газета (она же gzt.ru), двум её журналистам и депутату Галине Хованской. Там, правда, сумма скромней (по рублю за каждый напечатанный экземпляр вот этой статьи), но тоже довольно несложно предугадать, чем дело кончится.
